У власти нет ощущения моральной правоты

Это про то, что оппозиция победит.

В России нет гражданского противостояния. Общество не расколото, хотя пропаганда давно пытается натравить одну часть граждан на другую. Есть люди, оппозиционные действующей власти, причем часть из них оппозиционна активно. И есть инертная часть, считающая, что перемены всегда к худшему, верящая, что начальство, какое ни есть, все же защищает от внешних угроз и хаоса, или просто воспринимающая любую власть как данность. Оппозиция противостоит не этой части общества, а правящей бюрократии.

Отсутствие — слава Богу — в стране гражданского противостояния, ее «не расколотость» проявилось, в частности, в последнюю неделю. Мы не видели никаких гражданских акций в защиту действующей власти, не то, что добровольных, инициативных, но даже организованных.

Итак, оппозиция против бюрократии. На первый взгляд очевидное преимущество в ресурсах за бюрократией — деньги, ОМОН, суды и прочее. Но все не так однозначно.

Ясность только с силовым ресурсом. Глядя на Беларусь, да и на то, что происходило у нас 23 января и в другие знаменательные дни последних лет, мы видим, что надежды на то, что бойцы ОМОНа или судьи в массовом порядке будут «переходить на сторону народа», не обоснованы.

Но уже с деньгами сложнее. Да, у бюрократии миллиарды, у оппозиции — копейки. Но бюджет любого бюрократического проекта разворовывается, а когда речь идет о тех операциях, которые не могут финансироваться открыто — разворовывается, как минимум, на девяносто процентов. Деньги же оппозиции почти полностью идут на дело, случаи воровства крайне редки. Кроме того, оппозиционные проекты часто реализуются силами добровольцев, а это экономия не только денег, но и штатов — один доброволец стоит двадцати нанятых сотрудников, не имеющих идеологической мотивации. Но все равно, признаем, что, хотя эффективность использования денег разная, финансы за бюрократией.

А вот интеллектуальное преимущество явно на стороне оппозиции. В Кремле и в региональных администрациях есть, конечно, умные и талантливые люди, но многолетний отрицательный отбор привел к тому, что их там немного и не они задают тон. Кроме того, даже самые интересные задумки властных креативщиков реализуют люди, разумом не обремененные и, главное, думающие не о результате, а о том, чтобы не прогневить начальство. Да и вообще, не хочется никого обижать, но сравните уровень «экспертов» федеральных каналов с, допустим, гостями «Дождя».

Социально-демографический расклад тоже не в пользу бюрократии. Она вынуждена опираться на более пожилую и менее образованную — уходящую — часть населения, окончательно проиграв городскую образованную молодежь и студентов. Не все там активно за оппозицию, но нет практически никого, кто за власть.

Вышесказанное делает не столь удивительными громкие и часто смешные провалы проектов бюрократии — от канувших в лету «Наших» до анекдотической истории, когда они зачем-то выкладывали людьми видную из космоса фразу «Я — патриот», но не смогли набрать участников даже на букву Я.

Часто говорят о расколе элит, как о необходимом условии смены режима — а его, мол, у нас нет. Не уверен, что нет. Не имею чести быть знакомым с друзьями президента, но на уровне чуть ниже вы не встретите никого, кто в частном разговоре не скажет вам, что все плохо, идет не туда и непонятно, о чем «они там» — выразительный взгляд на потолок — вообще думают? Элиты в тревоге и очень хорошо знают правила предоставления вида на жительство в европейских странах. Это не раскол как таковой, но и не сплочение вокруг вождя.

Оппозиция — тоже, конечно, не римские легионы. Но, поскольку вся активность оппозиции ориентирована на будущее, многие противоречия откладываются на период после победы, а сейчас даже не симпатизирующие друг другу люди готовы действовать вместе, чтобы этой победы достичь. Бюрократам же надо получить выгоду сегодня — завтрашнего дня не существует.

Бюрократия находится в обороне. У оппозиции есть образ будущего (или даже много таких образов) — есть понимание, что будет после победы, а единственная цель бюрократии — сохранение сегодняшнего положения с «Днем сурка» в качестве идеала. И бюрократии нечего предложить атакующей части общества. Лишь архаику — апелляцию к традиционным ценностям, про которые так и непонятно, что же это такое, лжи про ужасную Европу, да поиск врагов народа в виде иностранных агентов и пятой колонны. И угрозу применения силы, конечно. Но люди, как мы только что видели, не пугаются. Держаться так какое-то время можно, но рассчитывать таким образом остановить развитие — это то же самое, что устраивать молебны о дожде, чтобы остановить лесные пожары. Молебны они, кстати, заказывают, но есть сомнения в эффективности.

Политическое противостояние в стране все больше принимает форму противостояния морального — Добра и Зла, Света и Тьмы. И не в том плохая новость для бюрократии, что она уже воспринимается исключительно как зло и мрак, а в том, что у нее у самой уже давно нет ощущения моральной правоты — лишь страх перед будущим. Они же прекрасно понимают, что ни за какие деньги они не могут вывести на улицы российских городов столько людей, сколько вышли 23 января не просто не за деньги, а зная, что предстоят аресты и разгон. Люди выходят за правду и справедливость, а с той стороны ни правды, ни справедливости нет.

Сидней Джерард, знаменитый американский психотерапевт, как-то сказал, что не то важно, чтобы человек знал, как он решит свою проблему — важно, чтобы он верил, что он ее решит.

Я не знаю, как именно победит оппозиция, но уверен в этой победе.

Леонид Гозман