Записки выздоравливающего

Начав вечером 1 января маяться с температурой, десять дней спустя я наконец-то попал в больницу с диагнозом «Коронавирусная инфекция, вызванная вирусом COVID-19». При этом было честно отмечено, что «вирус не идентифицирован». В качестве осложнения основного заболевания была указана «двухсторонняя полисегментарная вирусная пневмония КТ1».

Как все начиналось

Случилось все на радостном фоне подготовки к НГ и проводов года старого. В Москву в гости к нам приехал старый друг с женой из Петербурга, и мы провели с ними Москве три дня в «фулл-контакте». А с утра 31 декабря от него пришло сообщение о «нехороших» симптомах. Что было сделано мною, так сказать, для профилактики? Ничего. Как результат — упомянутое уже повышение температуры к концу первого дня 2021-го до 38,5, озноб, ломота.

К счастью, остальные члены семьи ничего кроме некоей «легкой неуютности» не почувствовали, а я начал «лечиться». Кажется, я все делал правильно, хотя и ничего особенного: старался пить побольше жидкости, полоскал (очень редко) горло — вот и все. Температура все это время держалась на уровне 37,8-38,2 и я ее не сбивал.

Боление на удаленке

Признаться, за врачебной помощью я бы на протяжении какого-то времени вообще вряд ли бы обратился, поскольку никакого «затрудненного дыхания» не было, если бы не тревожные вести из Питера: моему товарищу основательно поплохело, притом, что в Северной столице, как оказалось, даже вызвать врача — проблема. Платная «скорая» у него в легких ничего не обнаружила, сатурация (насыщение крови кислородом) на тот момент оказалась тоже в норме, однако поход на КТ (платный, разумеется) выявил, что «процесс пошел». Забегая вперед, скажу, что на следующий день, 6 января, моего товарища госпитализировали в «козырную» больницу, о которой удалось договориться. Ему пришлось пройти через цитокиновый шторм, реанимацию, а лечащий врач сегодня поздравляет своего пациента (только-только собирающегося выписываться) с тем, как тот удачно «отскочил» с 85% пораженных легких.

Кстати, КТ показало у его жены 15% поражения, однако это обстоятельство практически никак на ее состоянии не сказалось — так, легкое недомогание на протяжении нескольких дней. Зато она оказалась единственной среди всей нашей маленькой группы «оковиденных», чей анализ ПЦР (сданный с большим трудом лишь неделю спустя после обращения) был положительным.

Под чутким врачебным оком

Итак, на четвертый день я вызвал врача. Надо сказать, что в Москве это делается без всяких проблем, легко и просто — по единому телефону (мои питерские друзья завидовали и ругались на собственную медицину). Меня послушали (легкие работали, как кузнечные меха), померяли сатурацию — в норме и взяли мазок ПЦР (отрицательный). К списку назначений добавился арбидол, про который следующий врач, пришедшая через несколько дней, спросила: «Зачем?!» Кроме того, я перестал валять дурака и раз-два в день начал принимать парацетамол — постоянная температура (все так же в районе 38) меня замучила вконец, а сбивая ее, можно было хоть пару-тройку часов передохнуть. Собственно, последствия воздействия температуры были, пожалуй, единственным, что меня беспокоило: слабость, полное отсутствие аппетита, а так — ни особенного кашля, ни насморка, ни одышки (хотя какая одышка в постели?), ни затрудненного дыхания, обоняние не пропадает.

На следующий день (и так делалось и в последующие дни) мне перезвонили из департамента здравоохранения, поинтересовавшись, не ухудшилось ли мое самочувствие. Эту заботу я, признаться, воспринял как формальность, мешающую мне спокойно болеть, а зря. Надо было повнимательней к себе прислушиваться, стараясь отловить малейшие нюансы. Впрочем, там все было очень на тоненького, и увеличение у себя среднедневной температуры я засек, наверное, с опозданием на сутки. А ведь все было по классике — как раз пошел седьмой день, который и стал критическим.

Все почти по классике

Тут произошел эпизод, который, пожалуй, я могу записать как «претензию» к системе московского здравоохранения. Хотя если разобраться — сам виноват. 7-го к вечеру, стимулируемый тревожными вестями из Петербурга, я решил вызвать врача, чтобы получить направление на КТ. Как оказалось, доктор для этого не нужен, а можно самому ехать в медцентр в нашем районе, и пройти там обследование. Поехал на следующее утро и… мимо. В общем, все дело оказалось в оргнюансах, сейчас не слишком важных. Эта пара поездок стоила мне температуры, подскочившей до 39, и 7200 рублей, заплаченных за КТ у частников. Правда, администратор поликлиники перед этим советовала мне вызвать «скорую», которая отвезет меня совершенно бесплатно «куда надо». Но я зачем-то начал ломаться: дескать, я же эту температуру сейчас собью, на каком основании я буду отвлекать людей в синих робах от настоящих больных и т. п. В общем, Павка Корчагин 2.0.

КТ показал поражение легких, хотя и не сильное, и на следующий день я уже с полным осознанием необходимости вызвал врача. Тут случился второй косячок (ну будем для объективности всех «блох» собирать), хотя и не для меня. Я подробно объяснил по телефону причину, по которой мне нужна помощь. Она прибежала в виде обычного участкового и тут же убежала, обещав прислать спеца по «короне». Для меня-то потеря во времени была минимальной, жаль только доктора, совершившего холостой пробег.

Итак, 9 января я получил от «спеца», делавшего все в темпе «играть быстро и еще быстрее», антибиотики и заверения, что они точно уронят температуру. А она к тому времени разошлась не на шутку, гуляя в течение дня уже в диапазоне 38,5-39, и даже под воздействием новых препаратов униматься не хотела. 11-го звонок из департамента предложил вновь прислать мне врача, чтобы уже на месте уточнить процедуру лечения. В качестве таковой мне была предложена госпитализация, поскольку мои 39 выше ноля говорят о том, что процесс продолжается и есть опасения, что легкие уже чувствуют себя куда как хуже, чем два дня назад (к счастью, это оказалось не так).

Где в Москве болеть хорошо? Возможно, что везде

На вызванной «скорой» я не поехал прямиком в больницу, а опять же в созданный при одной из поликлиник центр, где мне сделали КТ, ЭКГ, взяли на анализ кровь. Совет госпитализироваться не был категорическим, но настоятельным, и я кивнул. С момента «забора» из дома и до водружения меня на койку прошло где-то 4-4,5 часа. Немножко утомительно, но для такого больного, каковым был я, не смертельно.

Местом моего проживания стал временный госпиталь ГКБ им. Юдина, размещенный в ТЦ «Москва». Помнится, не так давно мы там покупали что-то для автомобиля. Признаться, я (интроверт по натуре) приуныл. Воображение рисовало переоборудованный торговый зал, заставленный впритык койками со страдающими и стонущими пациентами, и меня самого, лежащего, например, под табличкой «Запчасти для корейских а/м».

Все оказалось значительно уютней. И койки не жались друг к другу, и, несмотря на открытое пространство, благодаря перегородкам и грамотному размещению кроватей, было ощущение некоей приватности. Кстати, на этом же этаже явно были предусмотрены места, которые, в случае необходимости, могут быть заполнены. (Переслал фото своей огромной палаты «коллегам» в Питер, там сказали, что у нас в Москве просто полный парадайз. Мой «заразитель» после перевода из реанимации оказался в компании трех человек, которые переносили свой недуг не очень просто, чем не способствовали созданию атмосферы уюта и оптимизма).

Тяжелых в моем отделении не было, однако на всех местах «для боления» есть кислород, которым я так и не воспользовался, кнопка для вызова медсестры. Еду приносили (вполне приличную), вода есть, чай — всегда пожалуйста, в любое время. Ну, не сказать, что тут дом родной, но лежалось как-то без напряга.

Казалось, что меня особо никак и не лечили, даже отменив антибиотики, исходя из результатов анализов (вообще, мониторинг за текущим состоянием здесь, можно сказать, постоянный). Но капельница дважды в сутки точно была не лишней, плюс какие-то таблеточки в очень умеренных дозах. Кто-то из докторов скромно предположил, что я вообще попал на койку уже на «излете». Так, температура упала почти до нормальной сразу после госпитализации и уже даже не пыталась вылезти за отметку в 37 градусов. Наверное, теперь можно сказать, что мой далеко не молодой организм и сам бы со всем справился, однако я страшно жалею, что этот самый организм не оказался в больнице на пару дней пораньше — для него бы тогда все обошлось куда как мягче и приятней.

Сигналом к тому, что стрелка «барометра» поворачивается к отметке «выздоравливает» стал мой зверский аппетит. До этого я 10 дней не ел практически вообще ничего, а тут что-то резко переключилось. Цифирки в докторских рапортичках подтверждали, что дальше мять бока смысла нет, и всего после 2,5 суток, проведенных в стенах весьма благоустроенной больничной «времянки», меня отправили домой. Отправили на больничном шаттле, осуществлявшего развоз полутора десятков оправившихся пациентов.

В «палате выздоравливающих»

В выданной на руки выписке расписано, чего, когда и сколько нужно принимать. В качестве бонуса — памятка с комплексом дыхательной гимнастики, разработанного, видимо, для таких ленивых, как я. На следующий день пришел врач поинтересоваться моим состоянием, призвав звонить, если что не так. Нужды в этом (тьфу-тьфу) не было, а потому раз в день я лишь отвечаю по телефону на вопрос «Как дела?». Ну и в течение двух недель (осталось всего 8 дней) нужно соблюдать карантинный режим, не высовываясь на улицу (два или три раза в день приходится посылать свое фото в качестве подтверждения своей малой мобильности). Говорить, что сейчас вообще уже все в порядке, я бы не стал, но дело явно движется к тому.

К сожалению (то есть, конечно, к счастью) мой случай явно не относится к категории сложных, чтобы стать «тестом» для системы московского здравоохранения или «учебным пособием» для тех, кому предстоит пережить эту напасть, однако кое-какие выводы можно сделать (зря, что ли болел).

Не могу даже сказать, чего столичная медицина делала со мной «не так». Обратиться — легко, врачи являются по вызову быстро. Да, проводят с пациентом не так много времени. Но это, наверное, зависит от состояния. Надо полагать, что если больной уже «не огурчик», то меры предпринимаются более решительные.

То, что у меня с первой попытки не распознали воспаления легких, так вполне возможно, что на тот момент его еще и не было. И напомню, что у питерского «коллеги» «скорая» не увидела его, когда оно уже бушевало вовсю. Как мне потом объяснили, вирусную пневмонию ухом не всегда услышишь. Конечно, неплохо бы, если бы доктор еще таскал с собой томограф, но до таких чудес техника еще не дошла, а отвозить всех подряд на КТ «на всякий случай» — тоже было бы чересчур.

В общем, надо пользоваться тем, что медицине (в Москве) на тебя не наплевать. Конечно, оно в большинстве случаев «само пройдет», но зачем же, к примеру, находиться лишние дни под воздействием повышенной температуры, поскольку организму это вряд ли все равно.

Разумеется, не стоит при каждом чихе вызывать к себе бригаду реаниматологов, но прислушиваться к изменению своего самочувствия нужно. Тем более, что посоветоваться дистанционно всегда можно, и, как я понимаю, возникающие сомнения сейчас трактуются в пользу больного, которого не станут понапрасну отфутболивать.

Александр Кривенков