Новая архитектура влияния России на Южном Кавказе

На следующей неделе в Кремле готовятся принять премьер-министра Армении и президента Азербайджана. После окончания второй карабахской войны это будет первая встреча лидеров закавказских республик с президентом России, выступающим гарантом перемирия в Карабахе. Заявление от 10 ноября прошлого года, главным достижением которого является прекращение кровопролития, оставило, однако, открытыми вопросы, от скорейшего решения которых зависят не только перспективы мира в постконфликтный период, но и упрочение влияния Москвы в регионе. Эти вопросы и станут, по-видимому, предметом встречи Алиева и Пашиняна с российским лидером. А при благоприятном раскладе — и трехсторенней встречи в «живом» формате.

Глобальная домашняя уборка на Новый год

Переговоры пройдут в непростой международной обстановке, когда мировые элиты готовятся к приходу новой администрации США и спешно решают вопросы регионального переформатирования. Так, ЕС договорился с Китаем по всеобъемлющему соглашению в области инвестиций. Великобритания в последний момент перед рождественскими каникулами подписала договор о «Брекзите»; монархии Персидского залива завершили конфронтацию с Катаром и самостоятельно усиливают собственную антииранскую коалицию; Турция и Израиль неформально запустили процесс нормализации отношений. Список может быть продолжен, однако нам интересна в связи с этим ситуация вокруг России.

Анонсированные новые лица в американском внешнеполитическом истэблишменте для России ничего хорошего не предвещают. Возвращение в Госдеп Виктории Нуланд (известной по «печенькам» на киевском Майдане), а также набирающая обороты в США истерия в связи с «хакерскими атаками» демонстрируют возврат Вашингтона к курсу «жесткого сдерживания» России.

Если следовать логике того, что будет возобновлен курс предыдущей демократической администрации, то полем приложения антикремлевского вектора будет в первую очередь постсоветское пространство. Соответственно, про мнению экспертов, сужение стратегического поля для атак новой (старой) команды демократов требует решения максимального количества вопросов на данном пространстве, имеющих конфликтый потенциал. В этом ряду особое место у постконфликтного урегулирования в Нагорном Карабахе, в новой реальности которого Россия пока играет ключевую роль.

Риски «уязвленных самолюбий»

По оценке президента Путина, по итогам второй карабахской войны конфликт остался в прошлом и в Карабахе должен начаться период политического урегулирования. Это, как полагают ряд экспертов, вызывает недовольство коллективного Запада, не задействованного на новом этапе урегулировании конфликта. В связи с этим симптоматично заявление Сергея Лаврова, откровенно признавшего наличие у США и Франции (двух других «старых» посредников в урегулировании) «уязвленного самолюбия» от единоличного участия России в достижении мира в Карабахе. Отсюда — риск подрыва соглашений и попыток выдавливания России с позиции фактически единственного модератора этапа политического урегулирования.

В центре поствоенного форматирования региона стоят отношения с Азербайджаном. Во-первых, это обуславливается очевидными итогами военной стадии конфликта, во-вторых, российские миротворцы находятся на международно-признанной территории Азербайджана. Вдобавок к договоренностям, достигнутым с Баку, становится привязанной и Турция. Особенно с учетом того, что зависимость последней от азербайджанских энергоресурсов и прямых инвестиций сопоставима с завязкой Азербайджана на Турцию в сфере поставок современного вооружения и внешнеполитической поддержки. Наконец, немаловажным фактором является и то, что как Баку, так и Анкара, сталкивавшиеся с вмешательством демократов в их внутренние дела, имеют все основания относиться с недоверием к новой американской администрации. А это уже добавляет Турцию в формате «плюс 1» в случае обновления конструкции российского влияния в регионе.

В связи с постконфликтным этапом основная озабоченность Баку связана с попытками реанимации основной причины конфликта — карабахского сепаратизма. В Баку не может не вызывать раздражения то, что эти попытки, по мнению ряда азербайджанских экспертов, реализуются под защитным зонтиком российских миротворцев. К таковым азербайджанские эксперты относят призывы к партизанской войне, подстрекательские заявления визитеров из Армении и с Запада, информационные провокации с вовлечением миротворцев (подчас по незнанию последних). Такие попытки, по мнению упомянутых экспертов, демонстрируют, что реваншистские силы преследуют цель, с одной стороны, подорвать доверие Баку к российскому миротворчеству, с другой — создать лазейки для внешнего вмешательства. Высказывая недавно публичное недовольство посещением французскими парламентариями зоны ответственности российских миротворцев, Ильхам Алиев недвусмысленно заявил: «… Мы поднимали вопрос перед миротворцами о том, что без нашего разрешения ни один иностранный гражданин не может поехать в Нагорный Карабах. Посол Франции был вызван в наш МИД, ему была вручена нота. Мы не будем молчать»

Очевидно, что для закрепления российского влияния важно предоставить Баку гарантии того, что российское присутствие в Карабахе не означает легитимацию реваншизма и сепаратизма.

Как отмечают эксперты, относительно слабым звеном в данной конфигурации является Армения. Политический, экономический и морально-психологический кризис как итог военного поражения создает благоприятную почву для реваншизма, к тому же находящему поддержку со стороны определенных сил на Западе. Противоядием от подобных настроений должен быть четкий месседж армянскому обществу о бесперспективности иллюзий западной поддержки в случае нарушения договоренностей, достигнутых усилиями Москвы. В отличие от Парижа и Вашингтона, которые ничего лучше «скандинавских миротворцев» придумать так и не смогли, именно Россия добилась прекращения катастрофичной для Армении войны и, рискуя жизнями своих солдат, является гарантом безопасности как армян Карабаха, так и собственно территории Армении. Именно Россия несет реальное бремя и гуманитарной миссии по восстановлению нормальной жизнедеятельности в Карабахе.

Другим веским аргументом для Еревана является предусмотренное в совместном заявлении от 10 ноября разблокирование жизненно важных для Армении коммуникаций. Скорейшая реализация данного пункта соглашения подключит армянскую экономику к региональным транспортным проектам, в частности по маршруту «Север-Юг». Восстановление железнодорожного сообщения через территорию Азербайджана с Россией и Ираном создаст в Армении фактически хаб формата ЕАЭС — Иран. Для достижения этого Москве надо будет добиться от Баку конкретных обязательств по срокам восстановления коммуникаций и объемам пропуска грузоперевозок. Геополитическим бонусом реализация этого кластера станет практическое участие другого важного игрока в Закавказье, Ирана, в региональном сотрудничестве. А с учетом того, что гарантом безопасности новых коридоров выступает погранслужба ФСБ России — это уже «плюс 2» к стабильности новой российской конструкции региональной безопасности.

«Окно возможностей» и точка невозврата

Многоуровневость повестки, а также эмоциональный накал сторон от еще недавнего кровопролитного конфликта предопределяют сложность ожидаемых в Москве переговоров.

Но как раз сейчас Россия находится в уникальной позиции, выгодно отличающей ее от других сопредседателей Минской группы. Отсутствие дипломатических отношений между Баку и Ереваном и присутствие российских миротворцев на карабахской земле создают для Москвы «окно возможностей» ключевого посредника по всему спектру армяно-азербайджанского диалога — от демаркации границы до разблокировки коммуникаций. Используя эту возможность, Россия может обеспечить долгосрочное влияние в ключевом регионе, завязав на себе три столба конструкции региональной стабильности — целостность международно-признанных территорий, безопасность населения и экономическое развитие.

Это дает России уникальный шанс впервые выступить на постсоветском пространстве в качестве миротворца, окончательно урегулировавшего многолетний конфликт. Стратегические договоренности по вышеуказанным параметрам можно было бы уже сейчас закрепить в дополнительных протоколах к трехстороннему заявлению. Вырисовывающаяся новая ситуация вкупе с завязкой на России транспортно-коммуникационной активности в регионе приплюсует в среднесрочной перспективе к конструкции безопасности и Грузию — «плюс 3».

Таким образом во многом от нынешней стадии постконфликтного урегулирования в Карабахе зависит обеспечение Россией новой архитектуры своего влияния в регионе по формуле 3 (Россия, Азербайджан, Армения) + 3 (Турция, Иран, Грузия). И хотя поспешание в тонких вопросах постконфликтного урегулирования неуместно, основные параметры как «точку невозврата» необходимо закладывать уже сейчас. Пока кое у кого с «уязвленным самолюбием» не дошли руки захлопнуть окно исторической возможности долгосрочной стабильности в ключевом для России регионе Южного Кавказа.

Дмитрий Ипполитов