Андрей Мовчан. А что, разве так можно было?

Уходит 2020 год. Год, мягко говоря, трудный — но не будем обвинять счетчик. Мы знаем, что нет ситуации, которую современный человек не может с минимальной помощью довести до апокалипсиса. Человечество получило эту помощь от уханьской летучей мыши; так чего же вы хотели?

Для меня 2020 год останется в памяти тем, что катастрофически расширил границы человеческих возможностей. Весь год мы стояли в позе крайнего удивления, не смея пошелохнуться. Я попробовал собрать краткий перечень «а что, разве так можно было?» — думаю это хороший способ проводить уходящий год.

1) Оказывается, денег можно печатать вообще сколько угодно, и никому за это ничего не будет — всем только лучше. Так, видимо, теперь все и будут делать в любой непонятной ситуации.

2) Оказывается, Советы директоров надо формировать не из известных, энергичных и талантливых, а по квотам — из женщин, меньшинств и коренных народов. И чтобы два раза не вставать — так же точно надо делать кастинг для фильмов, если, конечно, вы хотите Оскара. Удивительно, что те же люди, которые это пропагандируют, озабочены медленным ростом экономики и падением качества фильмов.

3) Оказывается, мы все можем отлично работать не в офисе, а вообще где угодно; мы можем легко обходиться без ресторанов и баров, музеев и театров, туризма и командировок. Оказывается, нам все это очень легко запретить; в некоторых странах взамен раздавали деньги — в некоторых даже этого не делали. Кстати, оказывается, что для таких запретов (включая запрет на выход из дома) не требуется ни решения парламентов, ни введения чрезвычайных положений — просто мнение пары министров. Оказывается, дни в календаре бывают не только рабочими или выходными — они бывают еще «нерабочими», то есть зарплата за них идет, а работать — нельзя.

4) Оказывается, что те, кто покупал только пиджаки, без брюк, были существенно дальновиднее остальных: вот уже год мы работаем в пиджаках сверху и тренировочных (или трусах) снизу — так удобнее чередовать деловые встречи с бегом на дорожке, и все равно никто не заметит.

5) Кстати, о трусах: оказывается, что трусы можно сделать смертельным оружием — нет, не для человека (человек выжил), а для репутации профессиональных агентов. Вообще вокруг этих трусов много чего оказалось: например, что секретные органы в одной великой стране работают в точности как во французской комедии, в которой высокий блондин в желтом ботинке (а какого цвета были трусы, кстати?) случайно переигрывает ротозеев-силовиков. Остается только размышлять — это действительно французские сценаристы так угадали или нам специально подсовывают комедию?

6) Оказывается, что для успешности бизнеса вовсе не надо, чтобы он был прибыльным или устойчивым — достаточно, чтобы он был популярным (и нужно еще много наглости). Рекордное количество IPO в 2020 году сопровождается рекордными оценками убыточных компаний. Может ли компания стоить 8 млрд долларов на бирже, если она ни дня не была прибыльной? Теперь может — если это «Озон». Может ли компания по производству машинок на батарейках, которая не делает и 1% мирового автопроизводства, чья прибыльность притом невысока, стоить больше, чем вся остальная автопромышленность мира? Может, если ее владелец запускает в космос корабли и не сходит с первых страниц газет и сайтов новостей.

7) Оказывается, теперь для того, чтобы получить посмертные почести от публики, политиков и авторитетных граждан, множественные упоминания в прессе, портреты на стенах домов в столицах половины мира, надо быть не великим ученым, художником, героем-врачом или диктатором (они таких почестей не получат) — надо быть грабителем и наркоманом. Учтите это те, кто хочет настоящей славы. Правда, есть еще одно условие — выбирайте цвет своей кожи заранее.

8) Оказывается, создание вакцины от вируса — дело быстрое и несложное. Мы-то думали, что вакцины делаются годами, что проверке подвергаются даже самые отдаленные последствия, что современные механизмы создания иммунитета сложны и влезать в них опасно. Но политики (те самые, которые не дали финансирования на вакцины от коронавируса после СарС и МерС) знают лучше — и вот года не прошло, как пять вакцин получили одобрение и уже применяются. Остается вопрос — а что ж мы раньше так мучались?

9) Оказывается, Конституция — это предмет быстроизнашивающийся и ее нужно часто менять. (В бухгалтерии есть понятие «малоценные быстроизнашивающиеся предметы» — их амортизируют в ноль в момент принятия на баланс. Нет ли здесь аналогии?) Причем, у смены Конституции есть поразительный побочный эффект — он, прямо как в компьютерной игре, обнуляет истраченные жизни, сроки, средства. Например — президентские сроки.

10) Оказывается, кардинальные политические вопросы, такие, например, как условия нахождения в экономическом союзе, можно решать в последний момент — и все получается. И еще, конечно, можно провести референдум о выходе из союза и признать его решение, несмотря на разницу в 3%. Можно четыре года вести яростные переговоры внутри и вне страны по поводу выхода. Можно сменить три правительства по этому поводу — и в итоге сделать выход таким, чтобы почти ничего не изменилось.

11) Оказывается, товар может стоить меньше нуля. Ну, не совсем товар. Ну, не вообще, а только несколько дней, и только в одном месте. Но не это самое удивительное: удивительно, что, оказывается, почти никто не понимает разницу между «нефть стоит меньше нуля» и «поставочные фьючерсы на нефть с одним сроком погашения на одной бирже на несколько часов опустились в цене ниже нуля».

12) Оказывается, детская стратегия «да вам самим надоест меня воспитывать» работает с большими людьми и в большой политике. Вот и Росчтототамнадзору надоело воспитывать Телеграм, и он его опять разрешил (даром что Телеграму было плевать на запреты, он работал как обычно). Линкедин не был таким умным, и поэтому все еще запрещен.

13) Оказывается, не так уж далеко существуют страны, в которых старые дяди всерьез полагают, что должны оставаться у власти пожизненно. Мало того, они уверены, что на выборах они должны набирать столько голосов, сколько сами хотят, а если кто-то посчитал иначе — так это от зависти; а если кто-то против, то он — враг народа и его можно убивать и насиловать. Но не это самое странное — еще страннее то, как много находится желающих убивать и насиловать, как только это разрешают старые дяди. Но страннее всего другое — почему народ этой страны, который в легендарные сороковые уходил в леса и безжалостно воевал с захватчиками, в ответ на наглую узурпацию власти и издевательство над их же детьми и женщинами, не смог организовать даже всеобщей забастовки. Может быть, они не знали, что так можно было?

Андрей Мовчан, экономист