Posted 21 декабря 2020, 18:00
Published 21 декабря 2020, 18:00
Modified 30 марта, 12:42
Updated 30 марта, 12:42
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Видимо так, при определенных обстоятельствах, можно было бы охарактеризовать ситуацию со снижением зависимости Российской Федерации от экспорта энергоносителей, что произошло на фоне пандемии в 2020 году. Напомним, на недавней «большой» пресс-конференции президент Владимир Путин сообщил, что «70 процентов российского бюджета уже формируется не за счет нефтегазовых доходов. Это значит, что мы не в полной мере, но все-таки начинаем слезать с так называемой нефтегазовой иглы».
О том, действительно ли Россия слезает с этой иглы, насколько эффективна ее экономика и на что расходуются бюджетные средства, обозревателю «Росбалта» рассказал один из ведущих аналитиков нефтяного рынка, партнер российского консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.
— Еще в прошлом году примерно 40 процентов российского бюджета формировалось за счет продажи за рубеж энергоносителей. Сейчас Путин утверждает, что в 2020 году только 30 процентов бюджетных средств формируются у нас таким образом. На ваш взгляд, мы действительно слезаем с пресловутой «нефтяной иглы»? И если это действительно так, то за счет чего?
— Да, с этим утверждением Путина можно согласиться, но это снижение зависимости страны от продажи энергоносителей произошло за счет снижения цен на нефть в этом году. Плюс низкий спрос на российские энергоносители. Сократились добыча и экспорт нефти и газа. Из-за этого в бюджет стало поступать меньше нефтедолларов. То есть в процентном отношении их стало меньше, потому что сам товар подешевел и добывать его стали не в таких количествах, как раньше.
— Нечто подобное я и подозревал… Сегодня мы вновь видим, что после небольшого повышения нефтяных цен на международных рынках, они вновь пошли вниз…
— Да, с утра в понедельник цена за баррель упала на три доллара.
— Некоторые специалисты предполагают, что это вызвано информацией о появлении новой разновидности ковида. А вы как это объясняете?
— Ну, в принципе, да. Стало понятно, что локдауны продлятся и будут подавлять экономическую активность в развитых странах все сильнее и сильнее. Надежды на то, что экономика быстро восстановится, уходят. Отсюда ожидания того, что спрос на нефть, газ и прочие энергоносители, будет меньше, чем казалось еще неделю назад.
На протяжении последнего месяца скачки цен на нефть были довольно значительными. Это было вызвано рядом факторов. И ожиданиями начала массового вакцинирования населения, и (в меньшей степени) действиями стран ОПЕК+ (Организация стран-экспортеров нефти плюс Россия, — «Росбалт»), спекуляциями на «бумажном» нефтяном рынке, а также неясностью исхода президентских выборов в Америке.
— Но в итоге получается, что если мы таким образом и слезаем с нефтяной иглы, то это не означает оздоровления нашей экономики, а говорит лишь о снижении доходов от продажи нефти…
— Конечно. Если бы мы развивали другие секторы нашей экономики и за счет этого уменьшали бы значимость от экспорта нефти и газа, то это действительно можно было бы назвать отказом от нефтяной иглы. А так… Просто у нас стали меньше покупать наши энергоносители.
— Мне доводилось видеть информацию о том, что мы наш газ продаем сейчас Китаю дешевле, чем это делают такие развивающиеся страны, как Туркмения и Узбекистан…
— Да, китайская статистика показывает очень смешные цены на российский газ, который КНР получает по газопроводу «Сила Сибири».
— Спрашивается, зачем нужны были такие усилия, зачем было тратить такие деньги на строительство этого очередного амбициозного газопровода?
— Две причины. Первая — даже не знаю, как ее назвать — геополитика, пустое бахвальство, а по сути, «надувание щек» — то есть объявить на весь мир, что мы открыли новый экспортный путь для российского газа. Вторая — необходимость дать заработать компаниям, которые прокладывали туда очевидно некоммерческую трубу. То есть казнокрадство. Вот и все. Других причин не было.
А по сути, занимались тем, что просто перекладывали деньги из инвестиционной программы «Газпрома», управляемого государством, в карманы частных подрядчиков строительства этого газопровода.
— Да, все это явно не усиливает нашу экономику…
— Это разорение для нее, поскольку ни пользы, ни прибыли эта труба нам не принесет.
Беседовал Александр Желенин