Все так сложно, что даже скучно

Фильм «Илиана. Верь мне», вышедший на экраны в начале декабря, оказался весьма необычным для отечественного кинопроката. С изобразительной точки зрения этот коллаж из психологических потемок, эзотерических глубин, криминала и готической атмосферы заслуживает похвалы. Тревожные сюжетные повороты в первой половине картины смотрятся очень гармонично и держат зрителя в напряжении. Но дальше все искусные вплетения начинают перепутываться, действие теряется в нагромождении твистов — и впечатление от хорошего старта оказывается смазанным.

Проект изначально был овеян тайнами. Авторы сделали ставку на «глубокого зрителя», выбрав в качестве главного героя знатока искусства, коллекционера и фанатичного почитателя забытого русского художника Ивана Бодрова, писавшего мрачные и жестокие картины, которые отвечали его внутреннему миру.

Первоначально фильм назывался «Усмешка поляницы», что отсылало к самой яркой работе Бодрова, который, как намекали во время пиар-кампании, существовал на самом деле. Лишь накануне премьеры режиссер Владимир Койфман сообщил, что сам придумал личность безумного творца, убитого ревнивой возлюбленной. А полотна, представленные в фильме, написаны Татьяной Стрежбецкой — автором многих картин для кино. Ей прекрасно удалась стилизация под почерк и видение мастера, жившего в начале прошлого века.

В таком же депрессивном и меланхоличном ключе, как биография художника и его работы, подан весь сюжет. Главные персонажи — супруги, которые встретились на выставке Бодрова, схожей по атмосфере с художественными кружками Серебряного века, когда в воздухе еще не растворились грезы и идеалы старины, но уже висело предчувствие страшных перемен. На роли зловещей красавицы Илианы и искусствоведа Федора были приглашены американская актриса Ина Баррон и сербский актер Иван Босильчич. Сцена знакомства героев изначально выглядит тревожно и таинственно, как и полагается в истории, где главное — не кто останется с кем, а кто останется жив.

Повествование набирает обороты стремительно — обстановку нагнетают провокационные рассказы Илианы о ее прошлом браке, да и с Федором, похоже, у героини не все ладится. Внешностью и поведением эти персонажи почему-то напоминают героев фильма Андрея Звягинцева «Нелюбовь». К моменту прихода в их большой элегантно обставленный дом общей знакомой Маргариты (Анна Чурина) зритель уже прокручивает в уме варианты дальнейшего развития экспрессионистского спектакля, которым вдохновенно руководит Илиана.

Любителям кино могут прийти на память многие другие картины. Любовно-дружеские секреты, раскрытые в камерной обстановке семейного ужина, перекликаются с итальянской драмой «Идеальные незнакомцы». Психологические истязания, которым обманутый супруг может подвергнуть изменников под дулом пистолета, отдаленно напоминают об американском фильме «Срочное фото». А «обманы зрения» в эпизодах убийств отсылают к классике нуара, вроде детективов «Невинные с грязными руками» и «Дьяволицы».

Но ближе всего к «Илиане» по стилистике и настроению — старый российский телеальманах «Черная комната», снятый в жанре психологической драмы, которая балансирует на грани с фантастикой и хоррором, затрагивает загадочные аспекты искусства и литературы, а также страшные стороны человеческой души. Сейчас о нем, скорее всего, мало кто помнит, однако в начале 2000-х годов это был новаторский и глубокий проект.

У «Илианы» имелись все предпосылки для такой же глубины и оригинальности, однако эклектичность и нагромождение флэшбэков нарушили целостность повествования. После того как страсти на экране накаляются до предела, сюжет начинает играть со зрителем в прятки, водя по ложным следам. До определенного момента это интересный и захватывающий процесс, но после очередной «обманки» возникает ощущение напряжения и скуки. Линия рокового знакомства, жутких личных тайн, гениальности и безумия отходит на второй план, а большую часть экранного времени начинают занимать сторонние персонажи. Один из них — загадочный человек в исполнении Виктора Сухорукова, который наблюдает за жизнью супругов через видеокамеры, — вносит в действие долю гротеска и «драйва», но постепенно и это превращается в утомительный сумбур.

Когда игр, ловушек и ребусов становится слишком много, восприятие притупляется. Зритель начинает плыть по течению в ожидании хоть какой-нибудь развязки — и надеяться, что это не будет откровенный фарс вроде чьего-то кошмарного сна и последующего хэппи-энда. Из-за тотальной перенасыщенности деталями и эмоциями становится тяжело наблюдать и за актерской игрой, хотя к ней особых претензий нет.

Благодаря хорошему потенциалу сюжета из «Илианы» мог бы получиться прекрасный психологический спектакль с налетом мистики на фоне мрачных интерьеров и пасмурных пейзажей. Но при смешении жанров очень важно чувство меры. Драма, мистика и детектив могут изысканно сочетаться, но если к ним добавить еще и черную комедию с боевиком — получится неудобоваримый треш.

Людмила Семенова