Мы вошли в коронавирусный кризис, не выйдя из предыдущего. Российская экономика так и не восстановилась после спада, начавшегося в 2015 году. Ни инвестиции, ни доходы населения и потребление, ни объемы жилищного строительства так и не вернулись к уровню 2014 года, а пандемия запустила новую волну кризиса. Об этом заявила профессор МГУ, директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич на конференции «Российские реалии: государство, социум, гражданское общество», организованной Сахаровским центром, Мемориалом и Левада-Центром.
Промышленность
«Ковид ударил по всем отраслям, хотя сначала это не очень читалось. Мне было понятно, когда весной начался карантин, что будут огромные проблемы у сектора услуг. Но я недооценила влияние пандемии на российскую индустрию», — отметила Зубаревич.
По ее словам, когда во всем мире стали вводить связанные с коронавирусной пандемией ограничения, спрос на продукцию российского экспорта упал. Добывающая промышленность с января по октябрь просела на 6,5%. «Индустрии трудно адаптироваться к резко сжавшемуся спросу. Сильнее всего просели регионы, которые производят либо сырье, либо продукцию первого передела. Мягче проходят кризис регионы обрабатывающей промышленности, за исключением автопрома, где спрос начал сжиматься еще раньше», — отметила Зубаревич.
Итак — промышленный кризис в России есть, резюмирует эксперт. Более того, есть подозрение, что Россия входит во вторую его волну. «После небольшого улучшения ситуации в августе уже в сентябре спад усилился», — объяснила она.
Инвестиции
Пандемия ударила и по инвестициям, которые так и не восстановились с кризиса 2015 года. «Треть всех инвестиций в России сейчас концентрируются в Московской агломерации и Тюменской области. Ковид лишь усугубил стягивание инвестиций в эти две части страны. Куда идут деньги, там и развитие», — отметила Зубаревич.
Строительство
Просевший рынок жилья тоже успел восстановиться только до минус 8%. Но в 2020 году спад был связан не только и не столько с коронавирусом. Он начался с января, еще до пандемии, потому что в 2019 году люди напокупали жилья, боясь подорожания при введении эскроу-счетов. «Однако к октябрю по рынку жилья мы вышли на минус 1%. Как удалось этого достичь? С сентября статистика считает не только ввод многоквартирного жилья, но и дачные дома. Всегда можно улучшить статистику, немножко подремонтировав методологию», — отметила эксперт.
Сильный спад в секторе жилищного строительства произошел в Москве — на 11%, Московской области — на 22%. «На этот спад наложилось решение властей помочь девелоперам и снизить ставку по ипотеке. Народ побежал брать новые жилищные кредиты, но объем-то жилья снизился. В результате мы встречаем вторую волну пандемии растущими ценами на жилье. Людям, которые и так в ковид потеряли в доходах, мы сделали подарок. Хотели поддержать строительный сектор, но заплатили за это решение люди», — подчеркнула Зубаревич.
Розничная торговля
До пандемии не вышла из кризиса и розничная торговля: к 2020 году уровень потребления просел на 8% по сравнению с 2014 годом. «Самоизоляция закончилась, и к июлю спад потребления составил уже минус 2% к 2014 году. Но потолок платежеспособного спроса не позволяет населению даже восстановить объемы в рознице. И эта ситуация с нами надолго», — полагает эксперт.
Услуги
В сфере платных услуг все еще печальнее. «До июня был чудовищный спад. К сентябрю ситуация как-то восстановилась до минус 12%, но в октябре платные услуги снова просели до минус 13%. Боюсь, что ноябрь покажет цифры еще хуже. И быстрого выхода из этой ситуации не просматривается», — отметила Зубаревич.
Занятость
Рынок труда отреагировал на пандемию резким ростом неполной занятости на крупных и средних предприятиях. По словам Зубаревич, людей сажают на тариф или отправляют в отпуск без сохранения содержания. Впервые неполную занятость стали использовать не привычные индустриальные предприятия, а сектор рыночных услуг, ритейл. «Государство пообещало: если компании не будут увольнять людей, им закроют часть кредитов, выдадут гранты на зарплаты. Этой возможностью воспользовались. Поэтому сейчас неполная занятость в России уже не такая острая проблема, как это было во втором квартале 2020 года», — отметила эксперт.
«Еще один канал адаптации, за который я хвалю власти, — резко изменившаяся политика в сфере зарегистрированной безработицы. Пособия подняли до прожиточного минимума, упростили регистрацию, благодаря чему зарегистрироваться в качестве безработных смогли 3,7 млн человек, то есть, почти 5% экономически активного населения. Такого не было никогда. Помогли всем, в том числе тем, кто терял работу в крупных городах. На биржу пошли и занятые в секторе услуг. Вопрос в том, хватит ли у чиновников терпения дотянуть эту политику хотя бы до конца календарного года», — считает эксперт.
Доходы
По уровню доходов населения из прошлого кризиса Россия тоже не вышла. «С 2014 по 2018 год доходы упали на 8%. На 1% „подрихтовали“ статистику в 2019 году. В итоге мы входили в ковидный кризис с доходами населения на 7% ниже, чем в 2014 году», — высказала мнение Зубаревич.
Во втором квартале 2020 года доходы населения рухнули на 8%, в третьем квартале произошел спад по реальным доходам на 4%, по реальным располагаемым — на 5%.
«Выхода из этого кризиса не произошло и не могло произойти», — считает эксперт.
По ее словам, спад по доходам был бы еще сильнее, если бы россиянам не добавили два раза по 10 тысяч рублей — пособия на ребенка. «Уровень бедности увеличился с 18 до 20 млн человек. В 2014 году мы уже сталкивались с показателем бедности в 13,5%. Но детская бедность оказалась больше 20%. То есть — каждый пятый ребенок в стране живет в бедной семье. Хорошо, что людям выдали детские пособия. Вопрос только в том, почему только два раза и почему осенью эти меры не рассматривались вообще, хотя идет вторая волна пандемии и доходы людей не растут», — отметила Зубаревич.
Региональные бюджеты
Самая удивительная история текущего кризиса, по словам эксперта, касается бюджета. «С апреля по июнь бюджеты регионов недополучили больше 0,5 трлн рублей: налог на прибыль упал на 27%, налог на доходы физлиц — на 10%. Если брать все доходы бюджетов, которые регионы зарабатывают сами, они просели на 20%. Хотя, в целом по году, если брать в расчет не только карантинные месяцы, падение собственных доходов региональных бюджетов кажется не таким сильным — 5%. В то же время, общий рост доходов составил 5%. Почему так произошло, если собственные доходы регионов упали?
Случилась невероятная по масштабам помощь из федерального бюджета. В этом году трансферты выросли на 56%. Субъекты получили из казны 1 трлн рублей. Регионам очень сильно помогли», — считает Зубаревич.
Правда, одним регионам почему-то помогли больше, чем другим. Где-то помощь из федерального бюджета даже не компенсировала падения собственных доходов: Коми, Архангельская и Астраханская области. «За что им недодали денег? Это ведь не богатые регионы. При этом у Чечни потерь в пандемию не было вообще, но ей докинули из федеральной казны 19 млрд рублей», — отметила эксперт.
По ее словам, критерии, ко которым регионам давали денег, стали еще менее прозрачны, чем раньше.
При этом, несмотря на колоссальную помощь из федерального бюджета, расходы регионов в целом выросли на 17%, а доходы — только на 5%. Зубаревич считает, что к концу года дефицит региональных бюджетов будет явно больше, если федералы не добавят очередной транш. «Как же так вышло: помогали-помогали, а денег все равно не хватило? Дело в том, что каждый регион обязан отчитываться по нацпроектам. И большая доля помощи шла в виде целевых субсидий на выполнение нацпроектов. Более того, на это регионам приходилось добавлять и свои деньги. В результате мы, скорее всего, получим дополнительный виток роста долга регионов», — отмечает эксперт.
Прогнозы
Сектор рыночных услуг в сложившихся условиях будет восстанавливаться медленно, считает Зубаревич. В 2021 году Россию ждет череда банкротств малого и среднего бизнеса. Этого не происходит сейчас только потому, что МСП отложили обязательные платежи и часть налогов. «Будет ли поддержка бизнеса во вторую волну короны, не понимает никто. Откладывание становится главным инструментом властей в борьбе с ковидным кризисом», — считает Зубаревич.
Затягивается спад экспортной промышленности, что несет уже риски для более развитых и богатых регионов. Непрозрачные критерии помощи из федеральной казны еще больше усилят лоббизм в выбивании денег.
«Населению помогли слабо, малому и среднему бизнесу помогли слабо. В результате, Россия будет очень медленно выходить из этого кризиса. Конечно, Москва справится быстрее. У нее есть возможности и ресурсы стимулировать восстановление экономики, в отличие от остальных регионов страны. Но здесь важно помнить: даже если нам скажут, что мы вернулись к доковидным показателям, держите в голове, что эти показатели все равно ниже уровня 2014 года», — отметила Зубаревич.
Анна Семенец