Транзит на грани разрыва

Почти весь год продолжается проверка на прочность ткани российского государства, известная под названием конституционной реформы. При определенных допущениях этот целенаправленный процесс можно рассматривать и как окончательное становление верховной власти, и как подготовку к передаче ее прерогатив иному лицу или даже, возможно, коллегиальному органу. Да и вообще, штамповка профильных законов, с недавних пор принявшая лихорадочный характер, оставляет широкий простор для толкований.

История свидетельствует, что смена авторитарных правителей не всегда проходит гладко. Иногда тщательно подготовленная передача державных прав собственному ставленнику неожиданно завершается переходом власти к прежним «обиженным и угнетенным».

И, разумеется, современная Россия не застрахована от такого развития событий, как бы этого ни хотелось апологетам существующего режима. Поэтому несколько осторожных предположений на сей счет определенно заслуживают того, чтобы задуматься над ними. В конце концов, словосочетания «транзит власти» и «транзитные ожидания» уже прочно вошли в отечественную политическую жизнь.

Не следует, конечно, рассчитывать на повторение благородных слов «я ухожу», после которых, собственно, и началось нынешнее правление. Кремль, очевидно, не готовит новогодний сюрприз подобного свойства. Причем как в силу отсутствия необходимых нравственных качеств у теперешнего вождя, так и вследствие его профессиональной привычки к конспирации, не допускающей повторений. Однако нельзя исключить некую комбинацию из обычной российской византийщины и вынужденного экспромта — вроде того, что Владимир Путин выдал 15 января этого года. В конечном счете именно с этого дня все и завертелось.

Итак, что можно сказать сегодня, основываясь на имеющихся данных, которые, это необходимо подчеркнуть, ни при каких обстоятельствах не будут достаточно полными? Достоверно известно лишь то, что Путин обеспечил себе возможность оставаться во главе России до 2036 года. Но вместе с тем сторонники действующей власти зачем-то денно и нощно сочиняют законы, защищающие людей, побывавших президентами России, (ясное дело, что не Дмитрия Медведева) от гипотетического уголовного преследования в далеком и туманном будущем. Иными словами, во всем происходящем есть явное несоответствие, которое сразу бросается в глаза.

Тем не менее даже эти скудные факты позволяют небезосновательно думать, что «в верхах» готовится что-то важное. При этом нужно помнить, что в такого рода политических спектаклях, призванных ошеломить оппонентов и широкую общественность, не последняя роль обычно отводится эффекту внезапности. Следовательно, для этой цели лучше всего подходят дни, близко примыкающие к долгим и хмельным праздникам. И, между прочим, Ельцин и Путин уже однажды продемонстрировали это с удивительной наглядностью.

Новогодние каникулы в 2021 году должны закончиться 10 января. Таким образом, как минимум до следующего дня ничего случиться не может, что называется, по определению. Ведь даже кремлевским волшебникам приходится считаться с реальностью, обусловленной календарем. Между тем есть и крайний срок, до которого предполагаемые судьбоносные решения должны быть оглашены. Это — 20 января — день, на который запланирована инаугурация 46-го президента США. До этой даты крайне желательно начать изменения конфигурации власти, дабы поставить новую американскую администрацию уже перед свершившимся фактом. Получается, что на все про все у Кремля, за вычетом выходных, есть семь дней.

Однако не стоит рассматривать транзит почти исключительно как внезапный уход Путина от власти. Ничего подобного в январе следующего года, скорее всего, не случится. Более вероятным представляется промежуточный хитрый ход, который, по замыслам российской верхушки, в дальнейшем обеспечит плавную передачу власти в подходящие руки. Попытаться предсказать, что именно может произойти, сейчас едва ли представляется возможным. И, насколько можно судить, в свое время никто из наблюдателей не предвидел знаменательные события, разыгравшиеся 31 декабря 1999 года и 15 января 2020 года.

Так уж вышло, что в русском языке слова «разрыв» и «срыв» являются однокоренными. К тому же понятия, обозначаемые ими, весьма близки по значению. А отсюда уже один шаг до известной поговорки, утверждающей, что «где тонко, там и рвется». Это, надо заметить, вообще свойственно изощренным политическим сценариям, которые обычно сочиняет заигравшаяся верховная власть. К слову сказать, однажды в России схожая история закончилась весенним днем. Отречением за себя и за преемника. Пардон, конечно же, за наследника.

Роман Трунов