COVID и эволюция Homo sapiens

Ковид сидит в печенках и надоел хуже горькой редьки. Но никуда от него не деться. Статистика заразившихся ползет вверх и в России вдвое превышает весенние показатели, когда был введен суровый локдаун. Гражданские рестрикции введены во всех регионах, но экономику берегут, потому что нельзя допустить, чтобы борьба с болезнью оказалась опаснее, чем она сама. С перхотью и с ковидом гильотиной не борются, хотя запал в административном упоении поначалу ощущался.

Две самые пострадавшие группы — дети и пенсионеры. Первые сидят дома и делают вид, что учатся. Вторые потеряли право на заслуженный отдых. Раньше пенсионеров волновало то, что пенсия мизерная. А теперь ее девать некуда, потому что власти на всех путях-дорогах зажгли для старшего поколения красный свет.

Уверен, удар по образованию, а это главный ресурс нации, — самый невосполнимый ущерб от пандемии, пусть последствия его отдаленные и пока не ощущаются. О старшем поколении поговорим позже.

С социальными новациями в виде «удаленки», блокировки карт, QR-кодов, масок и перчаток и т. п. мало-помалу мы смирились, но может ли пандемия привести к изменениям в эволюции человека? Пандемия, о чем мы весной не подозревали, грозит оказаться длительной. Медики грустно предрекают, что с ковидом, как с гриппом, надо научиться сосуществовать вечно. Если это так, возникает вопрос о трансформациях в организме человека. Как без них, если мудрый Дарвин учит, что Homo sapiens ради выживания обязан приспособиться к новым условиям, как прежде он приноравливался ко всем природным катаклизмам?

Ученые, правда, утверждают, что последние 40-50 тысяч лет не замечено следов в нашей эволюции. Но, во-первых, дистанция слишком коротка, а во-вторых, вопрос спорный, ведь неандертальцы и алтайские люди именно в этот период исчезли с лица Земли, оставив следы ДНК в нашем геноме.

Год назад мы жили счастливой жизнью и ничего не знали о ковиде. Теперь с содроганием заглядываем в будущее. Вдруг мы будем выглядеть рядом с потомками прекрасной постковидной эры, как пещерные питекантропы? В какую сторону повернет эволюция после пришествия ковида? Первый удар он наносит по обонянию. Казалось бы, невелика потеря, это же не обаяние и харизма. Майор Ковалев вообще без носа жил — не тужил. Запахи даже названий собственных не имеют — аромат духов или клопов.

Однако специалисты по высшей нервной деятельности обратили внимание на то, что у птиц почти весь мозг занимают органы обоняния, а у бактерий это вообще единственный чувствительный орган. Именно обоняние является определяющим фактором для работы репродуктивной функции высших животных. Если у какого-то вида наметилась регрессия в органах обоняния, он с точки зрения эволюции прямиком движется к угасанию.

В борьбе с ковидом мы надеемся на вакцину. Но оптимистичные реляции слышны только от политиков и администраторов. Вирусологи осторожны в прогнозах, а о коллективном иммунитете многие отзываются как о коллективном мифотворчестве. При нынешней статистике для его формирования, то есть для появления антител у 75 процентов населения, может потребоваться около десяти лет. За это время рак на горе свистнет, и строить серьезные сценарии невозможно. При этом происходит эволюция вируса, который не становится лояльным к человеку, а приобретает все большую свирепость.

Что касается вакцины, то против ВИЧ-инфекции, несмотря на громадные усилия и инвестиции, создать ее не удалось. Профилактические меры и занудная санпросветработа — единственное эффективное средство. Инфицированные больные принимают лекарства пожизненно и могут лишь купировать болезнь. Причиной СПИДа некоторые экологи и философы называют защитную реакцию Природы на угрозу со стороны человечества, которое потеряло в техногенной гонке всякие берега. Удар, по этой версии, нанесен по репродуктивной функции, которая на уровне гормональных механизмов связана с агрессией, конкуренцией, активной деятельностью. Если ковид — это новый СПИД, а признаки похожи, то почему нельзя исключить, что Природа наносит новый ответный удар?

В пользу того, что человек продолжает эволюционировать, говорит один из главных результатов, добытых лучшими учеными в ходе программы «Геном человека». Доказано, что большинство мутаций происходит в Y-хромосоме, носителем которой является мужчина. Прежде считалось, что мужчина и женщина эволюционируют синхронно, как пловцы в бассейне. Теперь ясно, что мужчина — это лабораторная мышь на алтаре эволюции, а половой диморфизм — лучшее орудие, с помощью которого Природа отсекает лишние гены. Самец жертвует собой ради эволюции, самка через поколения спокойно заимствует то, что испытано на жертвенном самце. Мужчина — это пионер-исследователь, а женщина — хранительница лучшего генетического наследия. Отсюда мужчине нечего горевать, что он умирает раньше женщины. Это заложено Природой, ее фирменный метод, он необходим для существования Homo sapiens.

Если Природа придумала половой диморфизм, то есть и возрастной диморфизм. Его нет только у насекомых, которые разделяются по фазам развития — личинка, куколка, муха и т. д. У ящериц по внешнему виду возрастной диморфизм более явно развит, чем половой. Таких примеров на целый зоопарк, а у человека, который является венцом эволюции, их особенно много. Суровый ковид доводит возрастной диморфизм Homo sapiens до предельной отметки. Известно, что зараза чаще обходит стороной детей и молодежь. Смертность — сотые и десятые доли процента. Зато у пожилых людей, которые отягощены сахарным диабетом, ожирением, гипертонией, хроническими болезнями почек и печени, смертность достигает 30 процентов (смертность для всей популяции — два процента).

Трудно не заподозрить, что возник новый фактор эволюционного отбора людей на фоне значительного роста продолжительности жизни, которая в развитых странах превышает 80 лет и считается одним из главных достижений цивилизации. Но Природа, сберегая свои ресурсы, может считать иначе, а государство, которому в тягость лишнее и все возрастающее социальное обременение, подспудно радо такому обороту, хотя на словах декларирует высокие ценности…

Можно предположить скорый сценарий, который предложат власти, чтобы купировать пандемию. Продукты и лекарства для пенсионеров будут предоставляться в ограниченных размерах. Турфирмы, музеи, театры и консерватории будут поставлены перед необходимостью лимитировать количество пожилых клиентов. Чтобы старики не выбегали попусту на улицу, у каждого на ноге будет застегнут браслет, а у квартиры повесят видеокамеру. Социальные карты будут заблокированы, каждый выход из дома станет строго регламентироваться, чтобы не превысить лимит пребывания в общественном пространстве. Будет создан контролирующий активность пенсионеров административный орган, который привяжет к каждому пенсионеру личный QR-код с полной информацией. Штрафы за нарушения режима будут изыматься из пенсии виновника. Девиз будущего идеально отражен в названии фильма «Старикам тут не место».

К слову, приходит на память первый миллиардер планеты Джон Рокфеллер, который в начале жизненного пути мечтал заработать сто тысяч и дожить до ста лет. Но заработал двести миллиардов и умер в 97 лет. Такие злостные устремления в обществе будущего станут недопустимыми.

Сергей Лесков