Путин, которого мы придумали сами

Ущемленному народу, разочарованному в том, что его надежды на перестройку не оправдались, президент Владимир Путин предложил возвращение к статусу великой державы. Он угадал: в тот момент людям больше всего нужен был повод для гордости. На чем основана стабильность действующего режима, как менялось отношение общества к власти, а власти — к обществу, обсудили эксперты в ходе дискуссии Сахаровского центра «Психология путинской системы — любовь, страх, иллюзии».

«Еще до прихода Владимира Путина, когда в стране встал вопрос о смене президента, массовые опросы показывали, что от нового лидера россияне ждут две вещи: выхода из экономического кризиса и возвращения России статуса великой державы. Других ожиданий, кроме возвращения к империи, у людей не было», — рассказал директор «Левада-центра» Лев Гудков.

С тех пор в стране, по мнению эксперта, сложилось три устойчивых типа отношения людей к лидеру и его команде: 37% сторонников президента, около 10% его противников и абсолютно безразличное большинство.

«На фокус-группах, если удается пробить защитный барьер табуированных страхов, вырисовывается следующая картина. Люди начинают отмечать, что Путин — не такой государственный деятель, как Черчилль, Рузвельт, Меркель, видящий перспективу. Его политика допускает стагнацию, снижение доходов, провалы во внешней дипломатии, превращение России в страну, которая вызывает презрение со стороны развитых стран», — выразил мнение Гудков.

Как он получил такую популярность? Как напоминает Гудков, Путин сам как-то признавался в интервью, что президент должен быть таким, каким его хочет видеть народ. Но это не объясняет, почему люди хотели наделять его такими качествами.

По мнению главы Левада-Центра, самое важное, на чем строятся все авторитарные режимы, — изживание комплекса неполноценности, ничтожности, сложившегося в массовом сознании. «Общество лишено оснований для самоуважения, оно воспитано в такой атмосфере. Государственные институты подавляют индивидуальность и порождают слабое „я“, зависимое от всемогущества государства, которое обеспечит благосостояние. Даже после распада СССР у нас не появилось другой картины мира, основанной на самоуважении. Ничего, кроме советских стереотипов, не было выработано. Сам по себе человек лишен ценности, и он это понимает. Он нуждается в уважении, но добиться его может только через демонстрацию национальной мощи. Именно это и предложил Путин ущемленному народу, разочарованному в том, что надежды на перестройку не оправдались. Сработал механизм переноса и наделения лидера теми качествами, которых не было в самих себе», — полагает эксперт.

По его словам, Путин сделал ставку не на создание институтов, которые дали бы почувствовать каждому человеку его собственное достоинство и уверенность в себе. «Гордиться можно только победами, военной силой и громадностью территорий. И чем дальше, тем больше растет роль военной мощи. Отсюда вся эта риторика о том, что мы всех сотрем в ядерную пыль. Мы не просто можем повторить, но постоянно демонстрируем право силы. И это работает», — полагает Гудков.

Люди хотели только гордиться своей страной, но не отвечать за ее преступления в прошлом. И Путин посулил россиянам освобождение от химеры совести, полагает эксперт.

«Но комплексы остаются, и ощущение стыда сейчас такое же сильное, как и ощущение гордости. Это хорошо выражает формула „Великий народ, а живем в бедности и бардаке“. Демонстрация силы, которую мы видим время от времени, снимает чувство стыда. Не совсем освобождает от него, но поддерживает стабильность системы», — считает Гудков.

Но у системы, которая строится на одном человеке, есть и обратная сторона — беспомощность населения, неспособность чего-то решать. Так в обществе возникают апатия, беспомощность, которые проявляются в чем угодно.

«Уровень критичности и раздражения в обществе высок, но люди вынуждены поддерживать режим, подчиняться этому давлению, потому что других оснований для коллективного уважения у них нет. На этом держится режим — на отсутствии чувства собственного достоинства», — полагает Гудков.

По мнению политика, психолога Леонида Гозмана, в том виде, в котором режим существует сегодня, он сформировался перед возвращением Владимира Путина в Кремль в 2012 году. «Сейчас люди его уже не столько поддерживают, сколько мирятся с ним. Но до тех пор было иначе. Качество жизни падало, безопасность падала, а фраза „Лишь бы не было войны“ стала национальной идеей. Но даже несмотря на это люди поддерживали Путина. Почему? Он и его команда дали людям возможность гордиться своей страной на ложном, но сильном основании — возращение к статуту великой державы. Путин угадал, чего хотели люди, и в этом смысле он был действительно народным президентом», — отметил Гозман.

Какие основания предложил Путин для высокой национальной самооценки? По словам эксперта, таких оснований три: враги, духовное превосходство и Крым. «Крым дал такой эффект не потому, что произошло присоединение территорий. Важнее оказалась стилистика того, как это было сделано. С демонстративным пренебрежением. Мы такие сильные, что нам вообще на все наплевать, мы делаем все, что мы хотим. В последнее время эта картина поплыла. Похмелье осталось, а праздника уже нет», — считает Гозман.

По мнению Гозмана, самооценка россиян базировалась на иллюзорном мире. Общество оказалось в позиции наркомана, который не справляется с реальностью и уходит от нее с помощью дозы. Или невротика, который тоже в попытке сбежать от реальности создает себе иллюзорный мир, где он царь.

«Обе эти болезни очень тяжело лечатся и далеко не всегда успешно. В нашем случае недостаточно рассказывать о том, какой он — настоящий мир. Тот, кто пытается лишить людей иллюзий, для них враг, который пытается разрушить их жизнь. С этим мы будем сталкиваться очень долго и после того, как действующий режим закончит свое существование», — считает Гозман.

Та роль, которую выбрал президент Путин, принципиально не реформируема, считает Гозман. «Это статичный образ. Джеймс Бонд все должен делать сам. Однако Путин, например, не вышел вперед и не стал фронтменом повышения пенсионного возраста. А его бункер в период пандемии оказался пределом. Люди все видят и отношение к нему меняется. Они разочарованы», — считает эксперт.

Психологические изменения происходят не только в обществе. По мнению Гозмана, власть тоже разочаровалась в народе. «Конечно, они понимают, как к ним относятся. Помните, когда стартовала кампания по обнулению, сначала в ней фигурировал Путин, но потом его убрали, оставив только социальные темы. Это значит, во власти понимали, что за Путина голосовать в этой ситуации люди не захотят», — считает Гозман.

«Раньше чиновники могли относиться к людям как филантропы: мы вот этих слабых и растерянных успокоим, поможем и поведем к нормальной жизни. Но в момент голосования по поправкам в Конституцию произошел перелом. Люди стали для них источником угрозы», — высказывает мнение Гозман. Отсюда и заявления о том, что это люди виноваты в ситуации с COVID-19, потому что скупили все лекарства в аптеках.

Как полагает эксперт, власти становятся более аутичными, все хуже знают реальность и не хотят ее знать. «Они верят в ту картину, которую сами нарисовали. И в этом придуманном мире у них еще больше власти, чем на самом деле. Они вообще хотят быть демиургами. Вспомните операции с часовыми поясами. Эдакие властелины времени. Исторические изыскания Путина из той же серии. Он якобы наводит порядок в истории: без него там царит хаос, а он объясняет, как все было на самом деле», — отметил Гозман.

То, что делают люди во власти, все больше направлено на решение их собственных психологических проблем, считает эксперт. Им нужно подтверждение уважения и страха.

Как отметил руководитель программы «Внутренняя политика» Московского центра Карнеги Андрей Колесников, это заметно уже по тому, как освещаются на сайте Кремля переговоры с лидерами других стран: разговор состоялся по инициативе американской стороны, французской стороны.

«Уверен, этот режим у нас не навсегда. Мне кажется, что он исчерпал большую часть своих ресурсов. В каком-то будущем он уйдет. Но психологическое разрушение, в которое режим загнал страну, придется преодолевать долго. Для этого потребуются целенаправленные усилия того нового государства, которое у нас возникнет», — считает Гозман. Гудков также отметил, что если основания, которые привели страну в эту точку, сохранятся, то будет не важно, кто придет после Владимира Путина.

Анна Семенец