Не расти коса до пояса: как домашнее насилие стало «традиционной ценностью»

В Ленобласти на днях тракторист зарубил топором бывшую жену. Кровавая развязка произошла в городке Всеволожск, прямо в салоне красоты, которым владела жертва. В соцсетях ее уже окрестили Еленой Прекрасной за шикарную косу до пояса, которую за несколько недель до убийства отрезал ей экс-супруг. Полицейские, к которым 36-летняя Елена Шпак тогда обратилась за помощью, никак не отреагировали на столь кардинальную смену образа, посчитав, что от варварской стрижки до побоев — как до луны.

Насколько типична история всеволожского тирана для нашей страны? Почему российские полицейские так редко рассматривают жалобы женщин на насилие в семье? Как так вышло, что в России до сих пор нет механизма профилактики семейно-бытового насилия? Разбирался корреспондент «Росбалта».

Красота требует жертв

Отношения Сергея и Елены до трагедии длились около семи лет, а в брак они вступили три года назад, о чем свидетельствуют фотографии из ЗАГСа, опубликованные на странице жертвы «ВКонтакте». На снимках запечатлена уверенная в себе черноглазая женщина с тяжелой косой на плече, в ярком коротком платье и на высоченных каблуках. Рядом — бритый налысо мужчина, на вид сильно старше невесты. На молодоженов чета не похожа — брак у обоих не первый, и потому в белом на снимке — только их общая двухлетняя дочка. Елена и Сергей — уроженцы республик бывшего Союза — он из Белоруссии, она из Молдавии. На родине у женщины остались родители и двое сыновей от первого брака, которые живут с отцом.

По словам знакомых, до пандемии пара уживалась друг с другом, женщина занималась бизнесом — в «Студии красоты Елены Шпак» делают маникюр, педикюр, шугаринг и наращивают ресницы. Арендовала площадь она в ТЦ «Лидер» на улице Магистральной — с деньгами помог муж, чем потом неоднократно ее попрекал. Сам Сергей работал водителем спецтехники. С началом самоизоляции в семье начались проблемы — знакомые отмечают, что Елена забрала дочь, сняла квартиру и подала заявление на развод. Сергея, который отказался принять разрыв отношений, постоянно видели то в торговом центре у салона, то у детского сада, где он пытался повидаться с дочерью и уговорить жену вернуться.

27 октября Елена обратилась в полицию, сообщив, что пять дней назад муж учинил над ней варварский постриг, когда она забирала из квартиры зимние вещи. Она написала заявление и попросила охраны, но сотрудники отказали в возбуждении уголовного дела. С рваным каре Елена проходила недолго. 11 ноября муж снова появился в торговом центре, где выстрелил своей бывшей в лицо из травматического пистолета, а затем несколько раз ударил топором. Сергея задержали, возбуждено дело по статье об убийстве.

Ярость бывших

Случившееся во Всеволожске, увы, абсолютно типично для российских реалий. Таких историй много, даже слишком.

В один ряд трагедию в салоне красоты можно поставить с недавним инцидентом в Горно-Алтайске — бывший муж попытался отрубить руки Татьяне за отказ вернуться. У женщины разрублены обе ладони, сломана рука, травмирована голова. Произошедшее сильно напоминает историю Маргариты Грачевой, которую в 2017 году муж увез в лес, где сначала пытал ее, а потом отрубил кисти обеих рук. До этого женщина также сообщала в полицию Подмосковья об угрозах, но сотрудники органов не реагировали.

В марте этого года петербургский бизнесмен девять раз переехал свою бывшую жену и мать его троих детей. Ее госпитализировали с многочисленными травмами и почти оторванным пальцем левой кисти. В 2019 году во Владикавказе бывший супруг преследовал Регину Гагаеву несколько лет, в течение которых она неоднократно обращалась в полицию. В итоге он ее зарезал. В 2018-м в Чебоксарах Александр Ануфриев задушил свою супругу Анну Овчинникову, а затем вывез ее тело в чемодане в лес. До этого она дважды звонила в полицию и сообщила об угрозах убийством.

А в Орле суд приговорил признал бывшую участковую Наталью Башкатову виновной в халатности в связи с гибелью местной жительницы Яны Савчук. Когда в 2016-м женщина вызвала полицию из-за конфликта с бывшим сожителем, Башкатова заявила ей: «Если вас убьют, обязательно выедем, труп опишем, не переживайте». В тот же день мужчина избил Савчук до смерти.

«Наше законодательство так устроено, что реагирует только на уже свершившийся факт преступного деяния. Нет никакой профилактики семейно-бытового насилия, — рассказывает правозащитница Алена Попова. — Ни одной статьи, позволяющей предотвратить насилие или же срочно реагировать на тревожные ситуации. Дело не возбудят, например, в том случае, если удары наносились через одеяло, и на теле нет видимых следов насилия. А если синяки и ссадины все же есть — статьей 6 КоАП РФ за это предусмотрено 15 суток ареста. Но в 98% случаев никто не сидит — просто штрафуют на 5400 рублей».

По словам Поповой, жертвам домашнего насилия часто ставят в упрек то, что они долго терпят и не уходят от обидчика. Однако практика показывает: в случае ухода риск насилия только возрастает, агрессор уже не просто избивает жертву, а делает ее инвалидом или убивает.

«Наше государство стоит в стороне и наблюдает, чем это все закончится. Вмешиваться оно не собирается — ведь это «традиционные семейные ценности», — отмечает правозащитница.

Рискованная затея

Адвокат правозащитной организации «Зона права» Валентина Фролова отмечает, что для предотвращения домашнего насилия у полицейских должны быть специальные инструменты — которые есть у их коллег в других странах. Например, методики оценки рисков при поступлении жалоб. С пострадавшей должны провести разговор, чтобы понять, какова вероятность эскалации насилии.

«Без стандартных протоколов, которые позволяют проанализировать ситуацию, условный сотрудник полиции не может объективно оценить риски. Он будет исходить из собственных стереотипов и представлений о том, как должна вести себя потерпевшая. Если ее поведение не соответствует его ожиданиям, он будет думать, что ничего страшного не случится», — объясняет Фролова.

Эта методика оценки рисков включает в себя самые разные вопросы. Совершалось ли насилие в семье раньше? Звучали угрозы убийством, побоями или нет? Боится ли пострадавшая, что насилие повторится? Страдает ли агрессор алкогольной или иной зависимостью? Есть ли в семье малолетние дети? И так далее.

Второй инструмент, который должен быть у полицейских, это охранные ордера — эффективная мера защиты, которая могла бы оградить женщину от обидчика. По словам Алены Поповой, если бы в России был принят полноценный закон о защите жертв домашнего насилия, Елена Шпак из Всеволожска была бы защищена охранным ордером, за соблюдением которого следила бы полиция. А Сергея бы отправили на обязательные психологические программы для снижения уровня агрессии и заставили носить GPS-трекер, оповещающий полицию и Елену о приближении к ней. При малейшем нарушении его сразу же отправили в тюрьму.

Но всех этих инструментов защиты жертв домашнего насилия в России нет — ведь закон о профилактике семейно-бытового насилия пылится с Совете Федерации уже второй год.

Нет закона — есть безнаказанность

Закон о домашнем насилии обсуждается в нашей стране уже несколько лет, наиболее активно — после убийства сестрами Хачатурян своего отца. Весной Валентина Матвиенко объявила, что его внесение в Госдуму отложили «до окончательной победы с коронавирусом». Увы, каждый день непринятия закона приводит к тому, что в стране происходят все более изощренные убийства мужьями своих бывших жен. Нет закона — есть безнаказанность.

«Депутаты, сенаторы и чиновники являются соучастниками каждого убийства и каждой искалеченной судьбы в результате домашнего насилия — до тех пор, пока закон не будет принят, — уверена Алена Попова. — Когда ограничительные меры летом были сняты, говорили, что до конца 2020 года должна быть принята окончательная версия закона. Но сейчас мы видим, что Госдума ушла на электоральный цикл, все занимаются работой в регионах и обсуждать закон о домашнем насилии депутатам невыгодно — многие избиратели не поймут».

Противников закона о домашнем насилии в России, пожалуй, так же много, как его сторонников. Главный аргумент — институт семьи нужно защитить от внешнего вмешательства, ведь от ее распада страдают дети. Еще громче говорят о том, что проблема насилия в семье сильно преувеличена, а женщины сами провоцируют партнеров и сами виноваты. И вообще — могут использовать нововведенный закон для манипуляции. Такова общероссийская риторика, и, увы, на обывательском уровне, намного чаще услышишь о том, что все разговоры о домашнем насилии — не более чем «бред сумасшедших фемок».

За границей же давно превалирует противоположная риторика. Соответствующий закон уже есть в 156 странах мира, насилие в семье осуждается обществом, и наказывают за него довольно больно. Человек, уличенный (или обвиненный) в подобном, помимо уголовного преследования, становится буквально нерукопожатным, а карьера его, какой бы звездой он ни был, оказывается под угрозой.

Так, недавно на весь интернет прогремели обвинения бывшей девушки Александра Зверева — седьмой ракетки мира. Ольга Шарапова рассказала о том, что теннисист пытался задушить ее подушкой, скручивал руки и жестоко обращался. Девушка еще не написала заявление в полицию, однако карьера — по крайней мере спонсорские контракты — молодого теннисиста, гражданина Германии, который отвергает все обвинения, явно под вопросом. И это — даже несмотря на то, что Ассоциация профессионалов тенниса официально на ее слова не отреагировала.

В то же время из-за инцидентов с домашним насилием регулярно отстраняют от спортивных соревнований других спортсменов — это сложившаяся мировая практика. Так, хоккеист Вячеслав Войнов был отстранен от игр НХЛ в день ареста за избиение жены осенью 2014 года и приговорен к тюремному сроку. Баскетболист Дэррен Коллисон был арестован по обвинению в домашнем насилии летом 2016-го. По завершении судебного разбирательства НБА отстранила его на восемь матчей.

Обвинения такого рода ломают и карьеру всемирно известных артистов — недавно Джонни Деппа лишили роли волшебника в третьей части «Фантастических тварей» после скандала с его бывшей женой Эмбер Херд. Ее заявления о том, что Депп избивал ее, опубликовали в The Sun, актер подал на газету в суд, но проиграл дело.

И в то время как на западе все большую актуальность приобретает фраза Эмбер Херд, брошенная Джонни Деппу: «Ты мужчина, тебе все равно никто не поверит», в России продолжает процветать противоположное «Ты женщина, значит сама виновата». Истина же явно где-то посередине между двумя крайностями — и воплощаться она должна в тексте законе о домашнем насилии. Которому уже давным-давно пора появиться в России — чтобы помочь жертвам, которых «сами не напросились», но и не лишить права голоса тех, кого, незаслуженно обвиняют в агрессии.

Анжела Новосельцева