Галилео Галилей и теракты в Европе

«Когда творишь зло, твори его до конца. Безумие останавливаться на полпути! В чрезмерности греха таится исступленное счастье», — слова архидиакона Клода Фролло из «Собора Парижской богоматери» могли бы стать эпиграфом к ситуации во Франции и в Австрии. Теракты повергли мирное население в ужас. События идут по нарастающей, когда звучат неприемлемые требования и отвергаются умеренные взгляды. С большой долей вероятности можно предположить неизбежность новых жертв.

Главы государств и знаменитости всех конфессий, выясняя отношения, доходят до оскорблений. Сложившаяся ситуация описывается в терминах столкновения цивилизаций. Это справедливо, но лишь отчасти. Кризис западных ценностей ощущался задолго до проникновения в Старый Свет сотен тысяч мигрантов, которые не поддаются ассимиляции. Тот же «Собор Парижской богоматери» — это не любовная драма, а конфликт патриархальных средневековых ценностей и стремления к свободе и справедливости. Сам величественный и разрушающийся собор — олицетворение потерянного французского народа.

Удивительно, что никому из медиевистов не пришло в голову перелистать катрены Нострадамуса, в которых наверняка зашифрованы ожидания бесконечной вереницы терактов в начале XXI века. Впрочем, человек (если не считать Кассандру) никогда не видел опасности, которая таится в его достижениях. Трагический сценарий предопределен всей логикой развития цивилизации новейшего времени, ключевыми моментами которой являются научная и промышленная революция на Западе, колонизация Востока, гигантский экономический разрыв и массовая миграция в богатую Европу. Информационная эпоха на фоне веры во всемогущество либеральных идей сделала Европу беззащитной.

В начале XX века году молодой Марсель Пруст написал сборник эссе «Памяти убитых церквей», где говорил об угрозах реформ и прогресса. Как утверждала Ахматова, «поэт всегда прав», чувствуя время острее обывателя. В 1905 году во Франции был принят Закон о разделении церкви и государства, положивший начало перехода этой страны к светскости (laïcité). Интерпретация этого закона через сто лет привела к жестоким терактам во всей Франции. Прибегая к шахматной терминологии, можно сказать, что Гюго и Пруст видели лишь на два хода вперед и даже в страшном сне не могли предположить разгул исламского терроризма в стране, которая отказалась от защитного панциря привычного уклада.

В каких деталях затаился дьявол? Закон устанавливает не только свободу совести и вероисповедования, но также, что самое в данном случае важное, принцип полной религиозной нейтральности. Иными словами, государство не отдает предпочтения ни одной конфессии и не имеет права вмешиваться в дискуссии в общественном пространстве. Если гражданин чувствует себя отверженным, он может подать в суд и в ожидании решения не брать в руки отвратительное издание.

Закон прекрасно работал, пока не возникла новая демографическая ситуация. 74% французских мусульман считают, что законы Корана важнее законов Пятой республики, и лишь 62% осуждают атаку на редакцию Charlie Hebdo в 2015 году.

Несчастный учитель Самюэль Пати руководствовался законом и объяснял детям, как по-разному выглядит один и тот же объект для людей с разными убеждениями. Уважение к чужому мнению и возможность дискуссии — краеугольный камень цивилизации Запада. Учитель Пати продолжил традицию Галилея, который в 1632 году издал книгу «Диалог о двух системах мира», где в форме спора привел доводы систем Птолемея и Коперника. Это был главный труд Галилея, именно из-за него он предстал перед судом инквизиции. Через четыреста лет даже суда не потребовалось, чтобы новая инквизиция покарала учителя.

Принципиальный вопрос — причины тотального, даже с нефтью и газом, отставания Востока от Запада. Почему весь материальный мир, который нас окружает — от холодильников до компьютеров, от шариковых авторучек до космических ракет — создан исключительно в рамках западной цивилизации? Вопрос не дает покоя мыслителям на самом Востоке, который подарив миру великих математиков и великих врачей, до раннего Средневековья, находился на вершине духовной мысли. Почему Запад устремился вперед, а Восток, который судя по раннему исламу, имеет фундамент для лидерства, остановился как вкопанный?

Я много говорил на болезненную тему с философами, которые исповедуют ислам. Вопрос сложный и однозначного ответа не имеет. Праведное исламское государство (Исламский халифат) существовало недолго — в VII веке, при первых четырех халифах. Некоторые религиозные мыслители считают, что отставание Востока — наказание, которое наложено Аллахом за плохую веру. Впрочем, даже при большой фантазии нельзя сказать, что средневековое христианство следовало заповедям Христа. Откуда тогда Возрождение и Просвещение?

Еще одно объяснение сводится к тому, что христиане, проявив дикое коварство и жестокость, колонизовали честный и доверчивый Восток и сознательно погрузили и поддерживают его нищету. Европа виновата (вариант американского BLM) и должна безропотно принимать и кормить орды мигрантов. Однако это толкование не учитывает, что военный потенциал является следствием интеллектуального и экономического, а Восток до сих пор проигрывает прямые военные столкновения Западу, который давно упивается либеральными ценностями.

Мне кажется, наиболее рациональное объяснение историческому феномену состоит в том, в XI–XII веках в результате жестких политических столкновений захлопнулись так называемые «врата Иджтихада». В исламе попали под запрет богословские дискуссии, мусульманин потерял право на субъективное личное мнение. Коперник и Галилей в исламе в принципе стали невозможны. В отличие от христианства, ислам под напором новых времен не признавал реформ. Преклонение перед единственно верным мнением и неприемлемость споров и сомнений — это вакуум для конкуренции идей и шлагбаум на пути прогресса.

Что-то подобное случилось в позднем СССР. Как говорил про нашу жизнь мудрый Жванецкий, зачем идти вперед, когда весь опыт сзади? Сейчас среди мусульман, проживающих на Западе, возродилось движение за открытие «врат Иджтихада», но это узкий круг интеллектуалов.

Прекратятся ли террористические атаки на европейские столицы? Убийство мирных бюргеров — это сублимация комплекса неполноценности боевиков, которые считают резню неверных проявлением силы и реваншем Востока. На самом деле, это проявление слабости и интеллектуальной неполноценности, потому что душегубство играет на руку врагам ислама. Правоверные мусульмане ужасаются преступлениям не меньше христиан.

Уверен, прекращение терактов — проблема не столько спецслужб, сколько вопрос внутренней эволюции мусульманского мира, у которого, судя по ранней истории, есть невостребованный потенциал для духовного и интеллектуального роста. Для его раскрытия необходим внутренний вызов, а не поиск виноватых на всех горизонтах.

Впрочем, католическому Риму для отмены приговора Галилео Галилею потребовалось две сотни лет…

Сергей Лесков