Белорусская революция: тупик или развилка?

Успех очередной революции в Киргизии, где президент, всего полторы недели поупиравшись, все же вынужден был подать в отставку «под давлением вышедших на улицы народных масс», неизбежно вновь повлечет за собой сопоставления с Белоруссией. Массовые протесты там продолжаются уже больше двух месяцев, однако глава государства и не думает никуда уходить.

Каждая революция имеет свои тупики и ограничители. Вне зависимости от того, понимают это ее лидеры или нет. Сказанное самым непосредственным образом относится и к тем событиям, которые происходят в Белоруссии последние два месяца.

На днях номинальный лидер белорусской революции Светлана Тихановская бросила новый вызов действующему правителю страны Александру Лукашенко: «Если до 25 октября наши требования не будут выполнены, вся страна мирно выйдет на улицы с Народным Ультиматумом. И 26 октября начнется национальная забастовка всех предприятий, блокировка всех дорог, обвал продаж в государственных магазинах. У вас есть 13 дней, чтобы выполнить три условия».

Эти условия достаточно просты: Лукашенко должен уйти, насилие в отношении протестующих прекратить, политзаключенных освободить.

Со стороны все это выглядит в некотором роде трогательно и даже умилительно. Молодая женщина, о существовании которой три месяца назад знали, главным образом, ее родные, друзья и знакомые, и которая до того, как ее мужа блогера Сергея Тихановского не посадили в тюрьму, никаким боком в политике не участвовала, бросает дерзкий вызов действующему главе государства, контролирующему все его силовые структуры. На что это похоже — даже не знаю, потому что аналогов в истории подыскать не могу.

Конечно, революционеру, в той или иной мере должна быть присуща хоть толика авантюризма, потому что работа у них, у революционеров, такая — штурмовать небеса. Но все имеет свои разумные пределы.

Скажем, такой радикал, как Владимир Ленин, который ко времени первой русской революции 1905 года уже имел многолетний опыт политической, в том числе, и подпольной борьбы против самодержавной власти в России, к царю Николаю II с ультиматумами не обращался. Во-первых, потому что, в отличие от Тихановской, никаких иллюзий в отношении императора не испытывал. Во-вторых, потому что понимал, что если уж к кому и обращаться, то точно не к самодержцу, а к рабочим или товарищам по политической деятельности.

Это я к тому, что политический авантюризм успешного политика должен уравновешиваться реализмом. В этом смысле, контрагент Тихановской — Александр Лукашенко выглядел последние дни куда как предпочтительней. За день до того, как своды вселенной потряс ультиматум оппозиционерки, он встретился с ее находящимися под стражей товарищами по Координационному комитету оппозиции. Большинство оппозиционных политиков и журналистов расценили визит Лукашенко в СИЗО КГБ как тонко продуманный пиар-ход.

Вероятно, так и есть — в чужую голову, тем более такого искушенного политика, как он, залезть невозможно. Может, это чистый пиар, а может и правда, дрогнул и помимо кнута решил задействовать и пряники. Однако, как ни суди, но с его стороны это шаг неординарный.

Если Лукашенко хотел таким шагом расколоть оппозицию, то это ему удалось. Наиболее радикальным ее представителем стала Мария Колесникова, отказавшаяся уезжать из страны и публично разорвавшая свой белорусский паспорт на украинской границе, продемонстрировав таким образом, что рвет и со всей лукашенковской политической системой. Так вот, Колесникова подтвердила свое реноме непреклонного борца за свободу, отказавшись встречаться с главой государства. Другие, как банкир Виктор Бабарико и его сын Эдуард, наоборот, на встречу согласились, хотя позже Бабарико-старший и попросил адвокатов передать «на волю», что ничего путного из нее не вышло. И наконец, наверняка среди оппозиционеров найдутся и те, кто готов стать ручной оппозицией «его величества».

Кроме того, Лукашенко, несомненно, внес некоторое смятение в ряды западных политиков и общественности. В любом случае он теперь всегда может сказать — «я сделал шаг им навстречу, а они его проигнорировали». И часть тех, кто резко критиковал его на Западе, не исключено, уже озабоченно чешут затылки, рассуждая в том духе, что возможно «последний диктатор Европы» не так уж и авторитарен, а белорусской оппозиции не стоило так вот сходу пренебрегать его предложениями…

Так или иначе, но хотя бы части своих целей этими «переговорами за решеткой» Лукашенко добился. Чего нельзя сказать о Тихановской.

Выдвинув ультиматум действующему главе исполнительной власти в стране, да еще на фоне такого его публичного образцово-показательного миролюбия, она поставила себя в очень сложное положение. Его последствия просчитать не так уж трудно.

Представим себе первый сценарий.

26 октября по призыву Тихановской белорусы как один поднимаются на борьбу с Лукашенко. Всеобщая массовая забастовка парализует страну, часть армии переходит на сторону народа, а другая объявляет нейтралитет. Лукашенко спешно покидает страну в восточном направлении. Что после этого? Продолжение этого сценария очевидно: уходит Лукашенко — приходит Путин. Естественно, с такими словами: «Верная своим союзническим обязательствам Российская Федерация не могла проигнорировать происходящее в братской республике…». Ну, или с какими-то подобными.

Больше того, по некоторым неподтвержденным данным, нечто похожее, якобы, уже происходит. Некоторые белорусские оппозиционные политики и журналисты утверждают, что в зверских разгонах мирных демонстраций в стране уже принимают участие люди с российскими паспортами.

Однако, если белорусская революция победит, то ввод российских войск в эту страну будет произведен уже вполне «легитимно», со всеми печальными последствиями для белорусской оппозиции и белорусской государственности в целом…

А то что это произойдет, можно не сомневаться. Путин не может позволить победы революции еще в одной соседней республике.

Второй сценарий развития событий после 25 октября менее катастрофичен для Белоруссии как страны в целом, но будет означать полное фиаско Тихановской как перспективного политика. Во-первых, отметим, что призыв к массовой забастовке сам по себе дело стремное. Откликнутся ли на него белорусские рабочие, учителя и врачи, работники общественного транспорта — это вопрос, на который пока нет ответа. Предсказать их реакцию невозможно.

По опыту истории известно, что все серьезные массовые забастовки тщательно готовились. Так, относительный успех первой русской революции 1905 года действительно был обеспечен одной из самых массовых забастовок в стране — Всероссийской октябрьской политической стачкой, в которой приняло участие более двух миллионов человек. Прекратили работу фабрики, заводы, железные дороги, электростанции, почта, телеграф, учреждения, магазины, учебные заведения.

Стачка 1905 года привела к параличу экономики. Именно под ее давлением царь 17 октября 1905 года опубликовал манифест, даровавший России первые демократические права и свободы, а также первый парламент — Государственную думу.

Однако тогда рабочие союзы в Российской империи уже имели большой опыт забастовочной борьбы. Сильно сомневаюсь, что про современную Белоруссию с ее ручными лукашенковскими профсоюзами можно сказать что-то подобное…

Другим ярким примером успешной забастовочной борьбы против правительства является польский профсоюз-партия «Солидарность». Заметим, что возникшая в 1980 году на Гданьской судоверфи «Солидарность» была параллельной действующей власти структурой, а не ее частью, каковыми являются нынешние массовые белорусские профсоюзы.

При этом я охотно верю, что белорусские рабочие в своей массе поддерживают протесты. Как и их российские коллеги, они являются не только пролетариями, но одновременно и представителями среднего класса (здесь могу отослать к моему исследованию российских рабочих 2019 года). Однако способность нынешней белорусской оппозиции, которая долгое время варилась в собственном соку, организовать массовую политическую забастовку, к чему призывает сегодня Тихановская, вызывает сильное сомнение.

Уже не говоря о том, что она не готова (и, скорее всего, не способна) стать во главе силового сопротивления террору белорусских силовиков в отношении мирных демонстрантов.

Таким образом, если призыв Тихановской уйдет в свисток и на него не откликнутся миллионы или хотя бы сотни тысяч белорусов, ее влияние как серьезного политика будет подорвано очень сильно.

В то же время белорусская оппозиция сегодня, похоже, отстает от радикализации значительных масс своего народа. Вот как описывает ситуацию глава гражданской кампании «Наш Дом» Ольга Карач: «Протест не пошел на спад. Люди стали злее, потому что факты беспрецедентного насилия и жестокости потрясли все белорусское общество. Сегодня доверие к силовым структурам полностью утрачено. Люди ненавидят сейчас любого силовика, даже если это какой-нибудь безобидный сотрудник МЧС».

Учитывая такие настроения, окончательный исход нынешней белорусской революции пока не предопределен. Конечно, шансы на победу революции всегда выше в больших самодостаточных странах, нежели чем в маленьких и зависимых. Впрочем, в истории бывало всякое. Например, маленькие Нидерланды в XVI–XVII веках победили в революционной войне гораздо более мощную тогда абсолютистскую Испанию. Повторят ли исторический подвиг голландцев белорусы — зависит сегодня только от них самих.

Александр Желенин