Дмитрий Травин. Существует Россия, которая хочет видеть белорусов свободными

Писатель Светлана Алексиевич спросила, почему молчит русская интеллигенция, видя, что нынче происходит в Беларуси? Никто из нас не может, конечно, ответить от лица всей интеллигенции, но, думается, каждый способен поделиться собственными наблюдениями. Каждый может рассказать о том, что видит.

Нет, люди в России не молчат. Свое возмущение тем, что делает Лукашенко, высказывают тысячи граждан. Они используют для этого те немногие каналы выражения собственного мнения, которые еще остались в нашей стране. За последние годы не было в России более острой и волнующей темы, чем судьба белорусского народа, поднявшегося против авторитарного режима. У меня нет способа рассказать об этом непосредственно Светлане Александровне Алексиевич, но, думаю, она чувствует, что многие люди сейчас в России пишут примерно те же строки, какие пишу я. Многие сочувствуют белорусам и от всей души желают им успеха.

В России более 20 лет существует столь же авторитарный режим, как в Беларуси. Автократия обладает возможностью приглушить голоса, сделать так, чтобы они были не слышны в Минске. Но тихий голос — не значит слабый. Тихое высказывание отдельных людей часто бывает честнее многомиллионного рева одураченных вождями масс. Тихие речи советских диссидентов не могли раскачать брежневский режим, но их значение было велико. Каждый, до кого они доносились, понимал, что кроме генеральной линии партии, колеблющейся от съезда к съезду, есть еще искреннее мнение людей, желающих другой жизни. Жизни без вранья, без тирании, без железного занавеса.

Наш голос не может сегодня повлиять на позицию кремлевских властей, поскольку это не наши власти. Но наш голос так или иначе может дойти до Беларуси. Ведь Кремль — это не вся Россия. Существует Россия, которая хочет видеть своих соседей по-настоящему свободными, счастливыми и преуспевающими, поскольку без вашей свободы, счастья и преуспевания у нас самих не может быть успеха.

Мы вместе. У нас единые цели. У нас общие надежды на будущее. У нас есть вера в то, что будущее это наступит.

Дмитрий Травин, экономист