Дмитрий Гудков. Трагедия диктатора

Вот смотрю на Лукашенко и понимаю, что проблема всех диктаторов в том, что бессменное правление полностью уничтожает возможность сменить профессию. Кто-то когда-то был водителем, строителем, врачом, колхозником, бизнесменом, отличным управленцем, а стал фюрером — и больше уже никому не нужен, репутацию не отмыть.

Ну вот куда его такого после отковыривания от власти? Сажал? Убивал? Свободу уничтожал? — Да. — Следующий соискатель. Специалисты по развязыванию внутренних и внешних войн на рынке, как бы это помягче сказать, не котируются.

Вовремя уйти — это искусство. Тогда ты будешь везде востребован. С таким опытом и связями. Ведь не в удержании власти смысл жизни. Я помню Горбачева, в начале нулевых открывавшего российско-немецкий форум «Петербургский диалог». Он был нужен, востребован, зарубежные политики выстраивались в очередь, чтобы пообщаться с ним. И это была его работа, его уникальный навык — дипломатия.

Хотя я же помню и Горбачева, рекламирующего пиццу. Это дорогого стоит — человек, руководивший ядерной державой и не потерявший себя, сбросивший медную оболочку памятника и вернувшийся к нормальной жизни.

Оно так в любой демократии, на самом деле: хочешь — в лекторы, хочешь — в дипломаты, хочешь — по основной специальности. Все бывшие лидеры цивилизованных стран до сих пор не только в почете, но и в обойме. А если ты 20-30 лет сидишь на троне — то тебя оттуда только в могилу, или, при везении, в мавзолей, мумией работать. Никто больше с тобой работать не будет. Да и общаться тоже.

В этом и трагедия Лукашенко, который скоро будет никому не нужен, даже ближнему кругу, хотя его не жалко, конечно. «Предатели!» — стучит он кулаком по всем еще доступным трибунам. Да нет. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она на тебя. Заработала — так на полную катушку.

А биржу труда для бывших диктаторов пока еще не открыли, даже в Ростове такой нет.

Дмитрий Гудков, политик