Если история Ивана Сафронова для меня выглядит, скорее, как аксиома, и в его виновность я очевидно никак не могу поверить, то история Сергея Фургала — это теорема, которая требует доказательств, потому что я не вполне понимаю, что там произошло. А поскольку я знаю не больше вашего, то остается рассматривать разные любопытные сюжеты, которые дает задержание хабаровского губернатора. Во-первых, мы видим, что сегодня эта новость стала главной и накал страстей вокруг задержания журналиста Сафронова заметно спал.
Просто обратим на это внимание. Не укроется от нашего взгляда и экзальтированное поведение Жириновского. Фургал — его товарищ по партии, но давненько Владимир Вольфович не грозил парламентским бойкотом, уходом всех депутатов, а заодно вообще всех членов ЛДПР со всех значимых постов. Любая клоунада Жириновского имеет какой-то смысл — он флюгер с 30-летним стажем и один из самых умных людей нашей политики. Если арест Фургала вдруг завершится досрочными выборами в Думу — сильно не удивляйтесь.
Не забудем, что Фургал был всего лишь одним из семи губернаторов, которые не были членами «Единой России» и не шли на выборы при ее поддержке. И победил он Вячеслава Шпорта, что для Кремля было, как я понимаю, довольно чувствительно. А тут у нас недавно еще голосование шло как бы за Конституцию, а на самом деле за обнуление.
С процентами в Хабаровске все оказалось безрадостно. За обнуление — на 20 процентов меньше, чем в среднем по нашей больнице. А явка вообще вызывающая — меньше половины. Такой Фургал нам не нужен! Конечно, бросается в глаза, что и преступления, в которых подозревают Сергея Фургала, случились, мягко говоря, не вчера. Настолько не вчера, что все вспомнили про срок давности. С другой стороны, давно-то давно, но Путин у власти еще давнее, а все, что случилось в его правление — это, можно считать, свежачок.
Не зря же Владимир Владимирович все никак про 90-е не забудет. Поэтому никакие дела у нас старыми не считаются — вон, дело ЮКОСа на глазах обретает двадцать пятую молодость. Вообще, сюжетов мы вокруг Фургала еще много насобирать сможем — особенно, когда подробности какие-то появятся. Но в этой теореме очевидно одно: мы перестали верить, что кого-то могут арестовать именно за то, в чем человека обвиняют.
Нам гораздо легче поверить, что журналистам затыкают рот, что спесивых бизнесменов или губернаторов хотят укротить или что руками чекистов одни хмыри расправляются с другими. Вместо законов — понятия, вместо следствия — разборки. Не успеваешь запасаться попкорном, да и аппетита давно уже никакого нет.