Левиафан угодил в «Сеть»

В Петербурге 22 июня огласили приговор фигурантам дела «Сети» (организация признана террористической и запрещена в РФ). Виктору Филинкову и Юлию Бояршинову назначили семь и пять с половиной лет заключения соответственно.

Вспоминаем, в чем обвинили молодых людей, о каких нестыковках рассказывали адвокаты, при чем тут силовики и почему такого наказания следовало ожидать.

Петербургская ячейка

Молодых людей задержали еще в 2018 году. Следователи собирали доказательства, и в итоге судебные слушания начались только в апреле год спустя. За это время пензенских подсудимых успели признать виновными, а вот с петербуржцами не спешили. Помешала пандемия коронавируса.

Четкая структура, распределение ролей, секретные планы и переписки в мессенджерах с антифашистским флером — все это фигурирует в материалах дела. «Сапер» Бояршинов и «связист» Филинков учились обращаться с оружием и выезжали на общие съезды «Сети», отмечали в ФСБ.

Обвинение строилось на показаниях пензенцев и самих подсудимых. Не понравились силовикам также некие документы, которые, по официальной версии, формируют «Свод». Это, как отмечали следователи, устав «Сети».

Приговор огласили столичные военные судьи. Обоих фигурантов признали виновными в терроризме, а именно — в участии в петербургской ячейке «Сети». Бояршинова также осудили за хранение взрывчатки.

Гособвинитель запросила у суда по шесть и девять лет лишения свободы, но, на удивление, приговоры оказались несколько мягче. Возможно, на это повлияли многочисленные нестыковки в деле.

Пробелы и противоречия

Доказательства следователей неоднократно критиковал адвокат Виталий Черкасов. По его словам, в основе дела — три ключевых пункта: оговоры пензенских фигурантов, самооговоры петербуржцев и программная документация. К первым двум относиться стоит осторожно, считает защитник.

Действительно, заседания редко проходили без упоминания пыток, которые якобы имели место со стороны сотрудников ФСБ. О выбивании «нужных» показаний рассказывали как петербургские, так и пензенские фигуранты.

Со «Сводом» «Сети» ситуация сложнее. По версии следствия, документы содержат указание на структуру и цели организации. В свою очередь защитники не раз утверждали, что нельзя строить обвинение на черновиках, в которых перепутаны главы, дублируются абзацы и содержатся фрагменты личной переписки. На путаницу указывали и приглашенные в суд эксперты.

Смущала адвокатов и роль следователей. Так, вкладка «свойства» некоторых файлов упоминала фамилию «Шепелев», который вносил изменения в документы. По совпадению, именно так зовут оперативника ФСБ по Пензенской области, который вел дело.

«Замарались все»

Возможно, на итоги процесса повлияла и позиция Бояршинова. Он частично признал вину, хотя и не исключал версию о пытках.

«Никогда не придерживался террористических взглядов. Не разделяю и сейчас. Сожалею о содеянном. Рад, что моя деятельность не нанесла реального вреда другим людям», — рассказывал петербуржец.

Филинков же не отступал и до конца называл дело сфабрикованным. В последнем слове он обвинил практически всех силовиков, которые на разных этапах участвовали в деле.

«В первую очередь это УФСБ: питерское, пензенское… МВД, которое выполняет устные приказы сотрудников ФСБ вообще без запинки, не задавая никаких вопросов. Прокуратура, которой хватает только на то, чтобы писать отписки, чтобы пригласить полковника, чтобы он зачитал бумажки, отказался от реплики, запросил девять лет», — выступил Филинков.

Упомянул он и Следственный комитет, где «передают заявления о преступлениях от одного к другому, теряют все доказательства».

«Сотрудники ФСИН, которые отказывают зарегистрировать повреждения, которые обещают, что видеозаписи не будут утеряны, а потом их, оказывается, удалили. Суды, которые избирали меру (пресечения в виде заключения под стражу — „Росбалт“), продлевали ее. Законодательная власть, которая пишет такие статьи. Замарались все», — заключил подсудимый.

Правозащитники, в общем-то, согласились бы с такой позицией. Противостоять аппарату силовиков в России невозможно, считают они.

Общественная поддержка

Против фабрикации дела «Сети» выступали не только либеральные активисты, но и профессиональные сообщества, далекие от политики. Так, заявления опубликовали ученые, психологи, книготорговцы, художники, кинематографисты, учителя и студенты. Тогда, в феврале 2020 года, казалось, что это возымеет эффект. И все же отстоять подсудимых, как это было с журналистом Иваном Голуновым, не удалось.

Пандемия же свела на нет резонанс вокруг дела «Сети». Заседания перенесли, а пикеты запретили. Негоже бунтовать в коронавирусную эпоху, считают чиновники, даже если речь идет об одиночной акции. В условиях затишья июньский приговор не оказался сюрпризом для многих, в том числе для председателя «Открытой России» Анастасии Бураковой.

«К сожалению, это было ожидаемо. Мы видели сроки по „пензенскому делу“, потому и не было сомнений, что по так называемой петербургской ячейке назначат похожее наказание. ФСБ и другие силовые структуры никогда не сдают назад, — высказалась собеседница в разговоре с корреспондентом „Росбалта“. — Власти преследуют людей, которые смогли объединиться и представляют какую-то реальную силу, даже если это напрямую не касается политики. Это общий тренд. Вспомним хотя бы дальнобойщиков, которые выступили против системы „Платон“. Государство видит в таких группах мифическую угрозу».

Сам приговор Буракова назвала «плевком в лицо правосудия и судебной системы».

«Это вписывается в общую концепцию Фемиды, у которой не просто закрыты глаза, а выколоты полностью, когда дело касается политических и околополитических историй, когда на другой стороне такой влиятельный институт как ФСБ», — отметила правозащитница и юрист.

Это пройдет?

Приговор пока не вступил в силу. Это значит, что адвокаты смогут его обжаловать, а до тех пор Филинков и Бояршинов останутся в СИЗО.

По закону, заключение под стражу на всех этапах следствия засчитывается в будущий срок, причем зачастую на льготных основаниях. Так, один день в изоляторе равен полутора в колонии общего режима. На фигурантов дела «Сети» это правило не распространяется. Террористические статьи выведены из льготного режима: соотношение закреплено как 1:1. В итоге Филинков и Бояршинов формально «отсидели» только 2,5 года.

Тем временем на приговор уже отреагировали активисты. У здания суда 22 июня столпились десятки человек. Горожане исполняли ставшую символом песню «Это пройдет», приковывали себя наручниками к оградам и пикетировали с плакатами. Полиция задержала около 30 человек в одном только Петербурге.

Остается вопрос, чем обернется новая волна общественного возмущения. Или стихнет, «пройдет, точно майские грозы»?

Никита Строгов