Почему в Центральной Азии «наши» стреляют друг в друга

Затяжной конфликт на границе Киргизии и Таджикистана, являющихся, кстати, союзниками по ОДКБ, сильно обострился в мае и, мало того, дополнился новыми столкновениеми. Казалось бы, общая беда — пандемия коронавируса, социально-экономические тяготы, террористическая турбулентность — должна была примирить население конфликтующих республик Центральной Азии, но этого не случилось. Создается впечатление, что кто-то намеренно разжигает именно приграничные конфликты — вплоть до стрельбы по людям.

Майское обострение началось со столкновения около Чек в Баткенской области Киргизии, граничащей с Согдийской областью Таджикистана. Считается, что конфликт произошел из-за претензий крестьян приграничных территорий на землю. В ход пошли камни и даже охотничьи ружья. Пограничные наряды сторон разогнали агрессивную толпу автоматными очередями в воздух, и вроде все утихло. Но тут с территории Таджикистана начался минометный (!) обстрел, на который противная сторона ответила автоматным огнем. Итог — пятеро раненых киргизских и таджикских военнослужащих. Душанбе озвучил совершенно другую версию, возложив ответственность за инцидент на Бишкек.

И, наконец, житель киргизского села Куктош выстрелил в работавшую в поле женщину из таджикской общины. Ответ на это не заставил себя долго ждать — в Баткенском районе с таджикской стороны обстреляли автомобиль гражданина Киргизии. Водитель получил тяжелые ранения.

Частые конфликты объясняются «просто»: 70% границы уже в течение почти тридцати лет остаются несогласованными, и реального стремления властей двух стран решить вопрос демаркации и делимитации не наблюдается. Президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков и его таджикский коллега Эмомали Рахмон, в отличие от лидера Узбекистана Шавката Мирзиеева (о нем будет сказано ниже), не удостоили «горячие» регионы своим личным визитом. Между тем в выяснение отношений вступили даже приграничные войска. То есть ситуация едва ли не предвоенная. Такое положение дел крайне негативно отражается на уровне безопасности самой Центральной Азии, России, всей Центральной Евразии.

Напомним, что в Таджикистане и Киргизии дислоцированы российские военные базы. Москва предложила сторонам посредничество в урегулировании конфликта, однако получила сухой отказ, и в особо жесткой форме от Таджикистана: он счел участие третьей стороны в переговорах «нецелесообразным». Между тем за последние девять лет на границе Киргизии и Таджикистана произошло около 160 столкновений, в том числе вооруженных.

Нестабильностью очень искусно пользуются криминальные группы — достаточно вспомнить их прошлогоднее нападение на погранзаставу «Ишкбод» на таджикско-узбекской границе. Тогда погибли пограничник и милиционер, пятнадцать нападавших были убиты. Надо думать, что продолжающаяся вакханалия в Ферганской долине, на стыке трех республик, многих устраивает: во-первых, напряженность на границе отвлекает население Киргизии и Таджикистана от социально-экономических проблем. Во-вторых, она дает свободу действий контрабандистам и другим преступным элементам. Через территорию Таджикистана в Киргизию пролегает один из основных маршрутов афганского наркотрафика. А обратно в Афганистан поставляются контрабандные горюче-смазочные материалы. Разумеется, это не секрет для властей, как и то, что нестабильность на границе создает едва ли не «райские» условия для деятельности радикальных религиозных организаций.

Sputnik приводит данные Нацбанка Таджикистана, в соответствии с которыми общее количество физических лиц и организаций, подозреваемых в связях с террористами и экстремистами, возросло в республике за последний год вдвое — до 2 647. И помимо запрещенных в России и других странах «Аль-Каиды», «Талибана», «Исламского движения Узбекистана», в «черном списке» оказались таджикские оппозиционные организации, которые власти республики считают террористическими, а также трое неформальных лидеров Горно-Бадахшанской автономной области.

Таджикистану и Киргизии впору мирно решить все спорные вопросы и сплотиться перед общими бедами и вызовами. Но пока, похоже, ферганский узел готов развязывать один только Мирзиеев. Мало было Центральной Азии киргизо-таджикского конфликта, все еще находящегося в не охлажденной фазе, как произошло столкновение на границе жителей Киргизии и узбекского анклава Сох — они не поделили родник, водой из которого многие годы пользуется население киргизского села Чечме и узбекского Чашма. Отношения выяснялись столь темпераментно, что увечья разной степени тяжести получили 187 человек с узбекской стороны и 25 — с киргизской; три дома сожжены. На место происшествия прибыли премьер-министр Узбекистана и вице-премьер Киргизии.

Мирзиеев взял это дело под личный контроль. Он отправился в Ферганскую область и призвал узбеков к терпимости и дружбе с Киргизией; сообщил, что многие проблемы на границе с соседними странами решены, и «События в Сохе не должны повлиять на нашу дружбу с кыргызским народом, на наши взаимные поездки и общие планы».

А планы Узбекистана в отношении Сох (кстати, главу одноименного района сменили) уже анонсированы: это реализация 73 проектов в регионе с созданием 4,5 тыс. новых рабочих мест. В их числе — строительство цементного завода, новых школ, создание зон отдыха; срочное решение проблем обеспечения населения питьевой водой и орошения сельскохозяйственных посевов; реконструкция местного аэропорта, выделение 500 льготных мест для учебы молодежи Сохского района в вузах и т. д. В общем, приграничный район будет при деле: в отличие от Киргизии и Таджикистана, Узбекистан не переносит внимание населения на конфликты, а старается сделать ставку на образование и трудоустройство.

Что ж, Киргизия и Таджикистан крайне важны в контексте региональной безопасности, но весьма ненадежны. И это, видимо, надолго.

Ирина Джорбенадзе