Русское «кино не для всех»: безумие или прикол?

Российский кинематограф в условиях коронакризиса выживает в основном за счет материала, отснятого раньше и даже успевшего получить какое-то признание. Ярким примером стала премьера фильма Григория Константинопольского «Гроза» по одноименной пьесе Александра Островского.

Картина демонстрировалась в 2019 году на кинофестивалях в России и за рубежом — к примеру, в Италии и Израиле. Кроме того, этот уникальный проект украсил церемонию закрытия II Фестиваля российского кино в Милане, получив главную награду — статуэтку «Феликс», и закрытие российского фестиваля экранизаций «Читка».

И вот теперь благодаря видеосервису PREMIER фильм стал доступен «простым зрителям», многие из которых имеют весьма слабое представление об артхаусе и прочих жанрах современного киноискусства. На сегодняшнем культурном безрыбье кому-то захочется отведать и рака. Однако блюдо, приготовленное Константинопольским и актерами, которые согласились играть в его ленте бесплатно, рассчитано на людей с очень крепким желудком и психикой.

В первую очередь стоит отметить, что это не драма, не мелодрама, не трагикомедия и даже не «провокационная трактовка», как гласят разные источники. Экранизацией пьесы, несмотря на буквальное следование тексту, фильм тоже можно назвать чисто с формальной точки зрения. Подобный формат, безусловно, имеет право на существование — вопреки мнению некоторых почитателей классики, которые любое новаторство считают «надругательством». Но «Гроза» — это откровенный трэш. Герои и актеры могли бы так же кривляться в любых декорациях, напоминая не то о «Большой разнице», не то о франшизе «Очень страшное кино».

Возможно, те, кто уже знает Григория Константинопольского как специалиста по эпатажу и психоделике, будут смотреть «Грозу» с холодным сердцем и без удивления. А вот зрители, не знакомые с бэкграундом режиссера и купившиеся на постер в духе обложки для русской лирики, рискуют получить нервный срыв.

Действие перенесено в наши дни, однако имена героев сохранены, как и часть диалекта эпохи, в которую писалась пьеса. События все так же происходят на Волге, но в кадре мелькают феминистки, статисты с телефонами в руках, памятники Ленину, веганские лозунги — и фоном звучат рэп-диссы на власть. Возможно, режиссер таким образом хотел показать, что со временем меняется лишь форма, а содержание остается одинаковым. Однако приемы постановки и жуткий, безвкусный гротеск вместо актерской игры отбивают любую охоту дискутировать на эту серьезную и увлекательную тему.

Суть произведения Островского — несоответствие благочестивого облика и мелкой, злобной, темной души не только в конкретном персонаже, но и в укладе целого города, — в фильме вроде бы сохранена. Однако трактовка Константинопольского и усилия актеров низвели глубокий посыл до уровня фрик-шоу. Иной характеристики не приходит на ум, когда Виктория Толстоганова в роли Кабанихи зачитывает текст с намертво приклеенной к лицу мерзкой ухмылкой «суперзлодейки» из комикса. Или когда Мария Шалаева изображает колдунью и прорицательницу, больше похожую на умственно отсталую. Или когда Алиса Хазанова выдает совершенно карикатурное подобие полоумной барыни, которая в пьесе вызывала страх, а не смех, и во многом посодействовала гибели главной героини…

На главную роль страдалицы Катерины была приглашена Любовь Аксенова. Стоит отдать должное — ее фактура гармонично вписывается в образ романтичной, но безвольной, потерянной женщины, которой не на кого опереться в душном семейном и городском мирке. Запретная любовь, по сути, ненадолго становится для героини источником тепла, которого она была лишена.

Реализовать такую тему можно в любом жанре, будь то социальная сатира или психологическая драма. Поэтому ничего плохого в новом взгляде на классику нет, если это сделано стильно и со вкусом. Но «Гроза» 2019 года — это просто дикая мешанина из нелепых визуальных эффектов, архаичных диалогов и актерских ужимок.

Закрадывается подозрение, что создатели картины просто решили устроить театр абсурда ради собственного веселья. А некоторые зрители, боясь показаться отсталыми и «недалекими», теперь старательно рассуждают об этом шутливом проекте как о глубоком и смелом артхаусе.

Людмила Семенова