Война оказалась сильнее вируса

Новости об эпидемии коронавируса почти вытеснили любые другие темы из сообщений мировых СМИ, однако, пока почти весь мир сидит на карантине, конфликт в Сирии продолжает идти своим чередом.

Армия сирийского президента Башара Асада, несмотря на подписанное 5 марта Москвой и Анкарой соглашение о перемирии в провинции Идлиб, вновь нанесла удары по отрядам вооруженной оппозиции. В частности, по позициям боевиков в районе Джебель-Аз-Завия, на юге Идлиба. Как сообщается, обстрел был спровоцирован тем, что исламисты отказались покинуть зону безопасности у шоссе М4 (Алеппо-Дамаск). Между тем, именно эту трассу российские и турецкие военные договорились патрулировать совместно.

Не далее, как на прошлой неделе президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Эрдоган провели очередной телефонный разговор, в ходе которого «обменялись мнениями по вопросам сирийского урегулирования, включая реализацию российско-турецких договоренностей по стабилизации обстановки в Идлибе». Не исключено, что за подобной обтекаемой формулировкой скрываются такие нюансы этого самого урегулирования, которые ни Анкара, ни Москва не хотели бы оглашать публично.

В частности, некоторое время назад со ссылкой на арабские СМИ появилось сообщение о том, что Россия может позволить Турции «захватить территории на востоке Сирии, где сосредоточены наиболее крупные нефтяные запасы». Поводом к такой договоренности между Москвой и Анкарой называют «конфликт крупных российских компаний с руководством Сирии».

«Действительно, российские компании сталкиваются с определенными проблемами в Сирии», — подтвердил «Росбалту» эксперт по Ближнему Востоку Михаил Магид. Он также согласен, что у России сохраняются рычаги давления на Дамаск. «Без поддержки российских ВКС и сухопутных соединений, без военных инструкторов и поставок техники режим Асада вряд ли смог бы выжить. В будущем рычаги влияния, связанные с этими факторами, могут быть задействованы, чтобы сделать Дамаск более уступчивым».

Тем не менее, сообщения о том, что в случае, если Сирия не уступит, то РФ и Турция разделят нефтяные районы на востоке и северо-востоке Сирии, которые сейчас находятся под контролем американцев, у эксперта вызывают сомнения.

Во-первых, отмечает Магид, абсурдна сама постановка вопроса: «А что, американцы оттуда уже ушли или уходят? Информации об этом нет. США передислоцировали свои соединения как раз в те районы восточной и северо-восточной Сирии, где расположены нефтяные месторождения. Эти поля невелики и не очень важны для США сами по себе. Американцев больше интересует, чтобы они не попали в руки Асада и его ближайшего союзника — Ирана, который американцы рассматривают сегодня как своего главного врага на Ближнем Востоке. Вспомним что случилось, когда группа асадитов вместе с российскими наемниками попыталась проникнуть в один из таких районов в феврале 2018 года, когда в результате удара американских военных было убито немало российских граждан. Кто-то хочет повторить этот опыт? Мне это кажется маловероятным».

Во-вторых, по его мнению, «сейчас, из-за проблем с коронавирусом внимание сторон — Турции, РФ и США — переключилось на решение внутренних проблем и у них нет большой заинтересованности в обострении в Сирии. Да и армия Асада в сложном положении. Там многие кашляют и сообщения об этом появились еще до того, как асадиты внезапно начали масштабную демобилизацию части военных в условиях продолжающихся боевых действий. Хотя у нас нет точных сведений о том, заражена ли армия асадитов COVID-19 или у них просто грипп, ситуация явно тревожная для режима Асада».

Но вне зависимости от того, что происходит с интересами российских компаний в Сирии, ситуация в Идлибе постепенно ухудшается, уверен Магид. «Как я и предсказывал, соглашение от 5 марта между РФ и Турцией о прекращении огня работает плохо. Хотя крупные наступательные операции сторонами не ведутся, Асад постоянно обстреливает в Идлибе боевиков, а те отвечают. Совместное патрулирование войсками РФ и Турции трассы М4 затруднено из-за протестов населения и угроз местных вооруженных отрядов. Наконец, Турция отказывается разоружать 15-20 тысяч членов бывшей сирийской ветви «Аль-Каиды» (террористическая организация, запрещенная в России) и даже имеются сообщения о создании совместных штабов этой группировки и других антиасадовских сил в Идлибе», — говорит он.

По словам эксперта, все российско-турецкие договоренности по Сирии выполнялись плохо и рано или поздно нарушались, сменяясь масштабными боевыми действиями. Причина этого в разнонаправленных интересах сторон. «Асад явно готовится к новым наступательным операциям в Идлибе. Он очень хочет покончить с этим анклавом, который контролируют протурецкие антиасадовские боевики и турецкие войска. Асад располагает определенной свободой маневра, опираясь одновременно на российские войска и на иранские и проиранские подразделения. Он ведет игру — если одна из сторон его не поддержит, он может опереться на другую, а в условиях соперничества между ними, это мобилизует и иранцев, и россиян к поддержке его операций, — отмечает Магид.

«С другой стороны, Турция сосредоточила в Идлибе 5 тысяч единиц военной техники, включая сотни танков, артиллерийских систем и более 10 тысяч военных. Но главное — боевые беспилотники. С их помощью Анкара нанесла в период с 28 февраля по 5 марта сокрушительное поражение Асаду и его союзникам, уничтожив огромное количество военной техники и живой силы противника, продемонстрировав совершенно новые способы ведения военных действий, опирающиеся на новые технологии», — напомнил эксперт.

«Странно, что после такого разгрома Турция не стала настаивать на исполнении своего ультиматума — требования ухода асадитов и их союзников к границам идлибской зоны деэскалации. Даже турецкие наблюдательные пункты остались в тылу асадитов. Мы по-прежнему не знаем, почему Эрдоган, разгромив оппонентов на поле боя, ограничился весьма скромным соглашением от 5 марта с Кремлем, включая отход турецких и протурецких сил за трассу М5», — говорит Магид.

По словам эксперта, такая «скромность» Эрдогана «стала срывом его собственного ультиматума и за это он подвергся острой критике со стороны оппозиции у себя дома». Магид не исключает, что «Турция выдвигала более жесткие требования, что в обмен на прекращение военных операций она хотела, чтобы противники согласились на передачу ей части курдских районов на северо-востоке Сирии (но, конечно, не тех, где есть нефть и присутствуют американцы)».

В любом случае, полагает он, идлибская история не окончена: «даже несмотря на эпидемию коронавируса сохраняется угроза нового обострения конфликта в данном районе с участием РФ и Турции, и с угрозой столкновения между ними. Но я не думаю, что проблемы российских компаний в Сирии являются причиной этого. Россия вообще исходит в своей политике прежде всего из геополитических интересов Кремля, а не из экономических соображений». «Повторю то, о чем уже говорил. Кремль сегодня не заинтересован в войне с кем-то кто сильнее Украины — это слишком для него рискованно. Да и воевать маленькому русскому экспедиционному корпусу с Турцией вблизи ее баз нет смысла и очень опасно», — резюмировал эксперт.

Александр Желенин