Ташкент решил сблизиться с ЕАЭС, но соблюдая дистанцию

Правительство Узбекистана приняло решение о присоединении республики к Евразийскому экономическому союзу в качестве наблюдателя. Это, конечно, не вполне то, чего желала Россия — она хотела видеть Ташкент членом ЕАЭС. Но тот решил не спешить и приглядеться к этому довольно хаотичному и противоречивому, однако далеко небесполезному объединению.

Прежде чем сказать «да» статусу наблюдателя (есть и те, кто ратуют за прямое вступление), узбекское правительство подошло к делу скрупулезно. Независимые консалтинговые компании и эксперты, включая иностранных, научно-исследовательские учреждения представили свои заключения по крупным отраслям экономики в контексте интеграции с ЕАЭС, а также промышленной, тарифной политике и внешней торговле; санитарному и фитосанитарному контролю и т. д. При этом были изучены аспекты сотрудничества Узбекистана в рамках не только Евразийского союза, но и ВТО. Соответствующие структуры республики подготовят, по поручению президента Шавката Мирзиеева, стратегию внешней торговли и интеграционного сотрудничества с учетом партнерства страны с обеими этими организациями.

Напомним, «действительными» членами союза, помимо России, являются Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия, а зоны свободной торговли у него созданы с Ираном и Вьетнамом; соответствующие соглашения подписаны в прошлом году с Сингапуром и Сербией. А что такое статус наблюдателя, который пока имеет в ЕАЭС только Молдавия? Государство-наблюдатель может присутствовать на заседаниях Евразийского экономического союза без права участия в принятии решений (хорошая позиция для выявления подковерных схем), получать принимаемые им документы, если они не являются конфиденциальными. Наблюдатель обязуется воздерживаться от любых действий, наносящих ущерб интересам союза в целом и государствам, участвующим в нем.

Но кому может навредить Узбекистан? Понятно, что наибольший интерес в ЕАЭС для него представляет Россия — как военно-политический, так и торгово-инвестиционный. Внешнеторговый оборот Узбекистана с государствами союза увеличился в прошлом году, по сравнению с годом предыдущим, почти на 19% и превысил 11 млрд долларов, из которых 7 млрд приходится на Россию. Москва и Ташкент намерены довести взаимную торговлю до $10 млрд, что вполне реально, поскольку отношения между ними развиваются в последнее время весьма динамично.

Российская продукция в Узбекистане востребована. Это черные и цветные металлы; древесина, целлюлозно-бумажная, химическая продукция; машины, оборудование, продовольствие и т. д. Узбекская в России — тоже: текстиль, сельскохозяйственное сырье; металлы, включая драгоценные, и многое другое. Прекрасно сотрудничают стороны и в сфере образования: более 20 тысяч узбекских студентов обучаются в вузах РФ. В Ташкенте работают 10 филиалов российских высших учебных заведений, включая МГУ, МГИМО, МИФИ. Кроме того, стороны активно взаимодействуют в атомной энергетике и не только в ней. Кстати, Россия строит в Узбекистане АЭС.

Словом, в ЕАЭС вступать сейчас совершенно необязательно, поскольку с самой большой экономикой союза отношения у Ташкента налажены. С одной оговоркой — если того не потребует политическая конъюнктура. Хотя, заметим, членство в блоке способно повысить транспортный потенциал Узбекистана и открыть для него свободный доступ к единому рынку союза с созданием зон свободной торговли с рядом стран. Но Мирзиеев, вероятно, очень точно взвесил все «за» и «против». Во-первых, излишняя привязка к наднациональным структурам может оказаться вредной для Ташкента — понизить уровень его политического и экономического суверенитета в условиях, когда страна и без того довольно сильно зависит от РФ, заправляющей в ЕАЭС и конфликтующей даже со своими союзниками. Достаточно вспомнить отношения Москвы и Минска, который, кстати, тоже не без греха.

Ну, а дальнейшее сближение Узбекистана с Евразийским союзом, то есть его вступление в него, во многом будет зависеть от поведенческой модели России и мирового расклада политических и экономических сил. Узбекистан сейчас нужен всем: и РФ, и Китаю, и США. Борьба за него будет нешуточной: республика имеет важное геополитическое расположение — соседствует с Афганистаном и со всеми государствами региона; обладает хорошим транзитным потенциалом и большим рынком. Она самая густонаселенная в Центральной Азии — более 30 млн человек с доминированием молодежи. К тому же Узбекистан — нейтральное государство, что разжигает «аппетиты» претендующих на влияние в нем.

Словом, Ташкент крайне необходим Евразийскому союзу и особенно России, причем по сумме причин. Но пока ей придется довольствоваться статусом наблюдателя для Узбекистана. Впрочем, вполне возможно, что статус этот, который еще предстоит утвердить узбекскому парламенту (а проблем с этим не будет), может быть и «генеральной репетицией» перед вступлением в союз. Потому как никто не может знать наверняка, «что у них там, наверху», и какими соображениями соответствующие сферы руководствуются. Узбекистану теперь, в контексте «втягивания» его в ЕАЭС, остается лишь уповать на трезвый ум и политическую стойкость Мирзиеева. Ведь долгосрочный союз с Москвой под различные обязательства, равно как и разлад с ней, дело рискованное.

Ирина Джорбенадзе