Мозг НАТО ни жив ни мертв

Президент Турции Реджеп Эрдоган пригрозил закрыть находящиеся на турецкой территории американскую авиабазу Инджирлик и натовскую радиолокационную станцию раннего оповещения о ракетном нападении Кюреджик. Более того, как сообщил в понедельник вечером «Интерфакс», после этих заявлений с авиабазы Инджирлик в Турции, на которой хранится американское ядерное оружие, за минувшие сутки вылетели не менее пяти военно-транспортных самолетов ВВС США. Все это, на мой взгляд, органично продолжает тему «смерти мозга НАТО», поднятую президентом Франции Эммануэлем Макроном.

Напомню, что французский лидер произнес эту фразу, сразу же ставшую крылатой, в начале ноября, вызвав большое воодушевление на всем пространстве Российской Федерации и возмущение президента США Дональда Трампа. Глава российского МИДа Сергей Лавров тогда же ожидаемо поддержал диагноз, столь обнадеживающий официальную и неофициальную Россию, дипломатично отметив, что Макрону как главе страны, являющейся членом Североатлантического альянса, видней.

Коллеги Макрона по НАТО, конечно же, с ним не согласились. Глава Пентагона Марк Эспер сказал, что это неверно и что альянс «в настоящее время на более верном пути в том, что касается распределения нагрузки», и в том, что теперь оно в «большей степени сфокусирован» на России, чем прежде.

СМИ сообщали, будто Дональд Трамп на полях саммита НАТО 4 декабря заявил, что Макрон взял свои слова о «смерти мозга» НАТО обратно, и что теперь он понимает, что альянс усиливается. Но слово не воробей…

В оценке Макроном состояния Североатлантического альянса доля истины, как ни крути, имеется. Вообще, с медицинской точки зрения, «смерть мозга» (в отличие от остановки сердца, которое современными средствами можно и «перезапустить») означает окончательную, полную гибель организма. Между тем сам он имел в виду рассогласованность в действиях США и их европейских союзников по НАТО, поэтому такой суровый диагноз со стороны французского лидера — явное преувеличение.

Однако проблемы с коллективным «мозгом НАТО» все-таки есть. Правда, то, на что указывал Макрон — отсутствие координации между европейскими членами альянса и США — сущие цветочки по сравнению с тем, что заявляет, а главное, делает лидер Турции — второго после США члена НАТО по численности армии (и в целом девятой страны в мире по этому показателю).

Просто вдумаемся. Эрдоган вторгается в Сирию для уничтожения курдских вооруженных формирований — официальных союзников США в этой стране в борьбе с международным терроризмом. США вроде как против, но никаких серьезных мер против турецкой интервенции не предпринимают.

Турецкий лидер заключает соглашения о поставках российских ЗРК С-400, несмотря на активные протесты Вашингтона и личные уговоры Трампа, пригрозившего не поставлять Турции новейшие американские истребители F-35. Однако эти угрозы, как мы знаем, не помогли. Поставки С-400 в Турцию продолжаются так же, как и наращивание, в том числе, и военно-технического сотрудничества Анкары с главным нынешним военно-стратегическим противником альянса — Москвой.

Турецкий лидер не останавливается и на этом, заявляя о готовности вообще отказаться от баз НАТО на своей территории. И как реагирует на все это коллективный «мозг НАТО»? Да, собственно, никак. Из чего следует вывод, что он, может быть, и не умер, но точно нездоров.

Тут надо отметить, что системные проблемы у НАТО начались не сегодня. Например, в 1949 году одним из основателей Североатлантического альянса, призванного, по логике вещей, защищать демократические страны от тоталитарных режимов, стала авторитарная на тот момент Португалия, возглавляемая пожизненным диктатором Антониу Салазаром. Симптомы той же болезни прослеживаются и в решении 1952 года, когда в НАТО приняли не менее авторитарную Турцию, имевшую к тому же (и до сих пор, кстати, имеющую), мягко говоря, непростые отношения с другим членом альянса — Грецией. С последней тоже не всегда все было в порядке. Когда в 1967 году в Греции в ходе военного переворота к власти пришла полуфашистская хунта «черных полковников», эта страна тоже не была выведена из НАТО, как и нынешняя далеко не самая демократическая Турция.

А что же сам «доктор», ставящий такие безапелляционные диагнозы? Концепция Макрона состоит в том, что сегодня Франция хочет дружить с Россией, потому что главная опасность - это Китай. Прекрасная идея! Но тут хотелось бы поинтересоваться у французского лидера, спрашивал ли он Владимира Путина, готов ли тот отдать стратегическое партнерство, много лет старательно выстраиваемое Москвой с Поднебесной, за дружбу с Парижем?

Видимо, не спрашивал. Потому что, если бы он это сделал, то российский лидер наверняка тут же задал бы встречный вопрос: а что готова предложить взамен Франция? Готова ли она, например, признать присоединение Крыма к России? Или готов ли Париж, прилагающий столько усилий, чтобы играть заметную роль в урегулировании донбасской проблемы, признать независимость самопровозглашенных ДНР и ЛНР?

На эти вопросы французский президент пока всегда отвечал отрицательно. Но если так, то что же Макрон готов предложить Кремлю, чтобы переориентировать его с дружбы с близким ему по духу авторитарным Китаем на дружбу с не близкой демократической и толерантной Европой? В Париже говорят о готовности не принимать новых членов в ЕС. Москве эта идея, конечно, нравится. Но, как говорится, маловато будет.

И если президент страны, которая сейчас претендует на лидерство в Европе, не понимает таких вещей, то впору задаться вопросом: у кого серьезнее проблемы с мозгом?

Александр Желенин