Капля, которая точит камень

Много лет в России развивается социальное добровольчество. Художники, актеры и музыканты приходят с концертами или мастер-классами в психоневрологические интернаты, дома престарелых, психиатрические больницы и хосписы, чтобы облегчить участь людей, пребывающих там в определенной изоляции. Чтобы просто общаться. Жизнь продолжается, и пока буксуют реформы таких учреждений, социальную миссию берут на себя волонтеры.

Мы часто слышим это слово — «волонтеры», но разве могут их точечные усилия противостоять, например, десятилетиями отлаженной неблагополучной системе интернатов? И зачем это нужно самим волонтерам? Об этом в интервью «Росбалту» рассказал координатор петербургского проекта «Музыка близко» музыкант Игорь Лунев.

— Игорь, расскажите, что представляет собой ваш проект?

— Наш проект — прежде всего, живая музыка. Лично мне важно, чтобы это была не просто вечеринка с песнями, а именно концерт, пусть и камерный. Почти никто из жителей различных интернатов не имеет возможности выбираться в город на концерты.

Люди живут взаперти, они годами отрезаны не только от общества, но и от современной культуры, а мы знакомим их с музыкантами, которых нельзя услышать ни по радио, ни по телевизору. Мы стараемся обеспечить хорошее звучание, привозим аппарат — комбики, пульт, микрофоны. Мы хотим, чтобы люди поняли и увидели, что музыка — это не где-то там, на так называемой большой эстраде, а прямо здесь, рядом с ними.

— И как вас принимают ваши подопечные?

— По-разному. Здорово, когда люди не стесняются выражать свои чувства. Иногда с криками и овациями, как на стадионе. Только стадион у нас камерный такой получается. Есть в Раздолье, например, такая Юля Родина, которая всегда очень громко выражает свое одобрение. Вообще, она очень общительный, активный человек, в ней чувствуется этот голод по самостоятельной жизни, по общению.

Юля переехала в Дом на воле из ПНИ. На фестивале она даже вызвалась сама спеть «Над небом голубым», я аккомпанировал ей на гитаре. Конечно, на реакцию таких людей часто влияет информационный голод.

Те, кто пожил в интернате, пережили долгую изоляцию. Большинству из них не хватало живого человеческого контакта, персонального внимания. А на концерте дистанция с внешним миром резко сокращается, и они радуются, как радовался бы любой из нас на их месте. Для нас главным остается то, что люди на наших концертах общаются.

— То есть выступать в интернате совсем не скучно?

Скучно выступать перед равнодушной публикой. В кабаке, когда люди просто едят, пьют и болтают, а музыка для них — фон.

— В какие учреждения вы приходите петь?

— Начали мы с концерта в доме сопровождаемого проживания в деревне Раздолье Приозерского района. Это такая альтернатива психоневрологическому интернату, там живут восемь человек, это люди с тяжелыми множественными нарушениями, им посчастливилось уехать из ПНИ и зажить более-менее нормальной жизнью.

Этот дом создала благотворительная организация «Перспективы» совместно с местным священником Борисом Ершовым. Дом поддерживает фонд «Близкие другие», получивший, кстати, в этом году президентский грант и на наш музыкальный проект.

В Раздолье мы играли не раз, и жители дома и их сопровождающие — это уже наши друзья. Но вообще наша аудитория шире. Это люди с ментальными нарушениями и те, кто их сопровождает.

Мы уже сделали концерты в психоневрологических интернатах № 3 и № 7, в двух школах, где учатся дети с расстройствами аутистического спектра, а также — для общественной организации «Белая ворона».

Несколько особняком стоит концерт в доме престарелых «Покровская обитель», хотя особняком разве что потому, что для пожилых людей мы все же подготовили программу, приблизительно наполовину состоявшую из песен, им знакомых.

— С чего начинался ваш проект? Ведь это непросто — организовать такой концерт и привезти его из Питера в то же Раздолье.

— Все началось с фестиваля «Дом на воле», который организовал фонд «Близкие другие» в поддержку дома сопровождаемого проживания. Фестиваль проходил в самом Раздолье, прямо рядом с храмом во имя Святых Царственных Страстотерпцев, при поддержке и благословении настоятеля отца Бориса Ершова.

Я помогал им по технической части, приглашал некоторых артистов и выступал сам. А потом, через год, наверное, у меня возникла идея делать такие концерты с меньшим размахом, но чаще. Так родилась и идея проекта «Музыка близко», я там координатор. Теперь мы проводим небольшие концерты — практически квартирники — шесть-семь раз в году.

— Есть какие-то правила общения, которые музыкант должен знать, выступая перед особыми людьми?

— Все, кто выступал на наших квартирниках или на фестивале «Дом на воле», люди сознательные, они понимают, куда едут. Поймите, сейчас времена не такие темные, как лет двадцать назад, все больше народу узнает про проблемы «особых людей». Есть среди музыкантов и родители людей с ментальными нарушениями.

И совершенно точно не нужно предварительных психологических тренингов, чтобы сыграть концерт в интернате.

Единственный раз, когда я предупреждал музыкантов о чем-то специально, это когда мы играли в детском доме-интернате на отделении для самых тяжелых. Я объяснил, чтобы они не смущались, если кто-то из сидящих прямо перед ними слушателей вообще никак на музыку не реагирует и даже вроде бы не смотрит, и как-будто не здесь. На самом деле такой человек все воспринимает и даже эмоционально реагирует, просто внешне по нему не скажешь этого. А в остальном — все, как обычно.

— Что самое сложное в общении с такой аудиторией?

— Нельзя позволять себе скатываться в жалость. Это первое, с чем надо расстаться. И тут речь еще идет и о встрече с самим собой, конечно. Как-то мы играли в детском доме-интернате перед детьми с очень тяжелыми нарушениями, и большинство из них практически не выказывали на нашу музыку никакой реакции, что очень непросто.

Я-то с такой публикой начал общаться задолго до появления проекта «Музыка близко» и не только на концертах, так что знал — они такие же люди и реагируют в целом так же, как и любые другие. И точно так же кому-то из них нравится концерт, кому-то не очень. И наши музыканты едут потому, что хотят сыграть именно для них, но в то же время сыграть, как перед обычной публикой.

— Как вы попадаете с концертом в ПНИ? Это же закрытые учреждения…

— Если это учреждения, то там переговоры с администрацией ведут дружественные нам общественные организации, чьи волонтеры в там работают. Например, «Перспективы» или «Апельсин». Кто-то знает лично меня, вот так и попадаем — то в школу, то в организацию родителей детей-инвалидов.

— А кого вы обычно приглашаете выступить на таких концертах?

— Поначалу я звал тех, кого знаю лично, но постепенно про «Музыку близко» узнают разные люди. С нами уже выступили группы «Река Сестра», «Лунный пес», «Город В», авторы-исполнители Виктор Сунчелеев и Алексей Косилов, литературно-музыкальный проект «Glory Day», дуэт Юлии Теуниковой и Петра Акимова из Москвы.

— Но какие-то же есть ограничения? Все-таки у людей тяжелые диагнозы?

— Конечно, в интернате мы не станем играть тяжелый рок. Хотя сам я люблю разную музыку. А что касается текстов, то, пожалуй, как православный христианин я не приглашу в проект тех, в чьем творчестве, пусть даже и приятном на слух, есть что-то откровенно не совместимое с христианским взглядом на жизнь. Да, этот вопрос для меня, пожалуй, принципиальный.

— Что вас толкает на организацию следующего концерта? Разве вы не капля в море этой системы?

— Капля, конечно. Но она камень точит, как известно. Что толкает? Желание «капать», чтобы хоть как-то помочь. А коль скоро я, в некотором смысле музыкант, и знаком с многими людьми из творческой среды, то вот так и могу помочь.

Беседовала Марина Евсеева

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.