Три старушки тебе в жены

Так получилось, что чуть ли не в один и тот же день в поле зрения общества попали две формально никак не связанные между собой инициативы, чьи авторы озабочены укреплением семьи и повышением рождаемости. Идеи эти можно условно назвать «рабоче-крестьянскими», поскольку одна из них апеллирует к «архаике», а другая — к мерам, ассоциируемым со «старой доброй социал-демократией».

Итак, с одной стороны, уже далеко не в первый раз прозвучал призыв к многоженству. Новация здесь в том, что, если до сих пор за него выступали мусульманские деятели (что в целом было логично), то теперь к ним вдруг присоединились старообрядцы.

Героем дня стал глава Всемирного союза староверов Леонид Севастьянов. Он напомнил, что не только у мусульман, но и у русских «есть множество примеров, когда у одного мужчины несколько семей с детьми, и при этом такие семьи «ущемлены в правах».

В данной связи духовный лидер заметил, что, согласно летописям, святитель Савва Сербский (XII—XIII века) «просто-напросто заставлял князей венчаться со своими наложницами», то есть разрешал полигамные браки. А в допетровской литургической традиции разрешалось до трех браков, без «чина развенчивания».

Московская Патриархия уже откликнулась увещеванием насчет того, что надо не заповеди нарушать, а жить благочестиво. Но это — дежурные слова, которые вряд ли могут соперничать с несколько шокирующим заявлением старообрядческого лидера.

«Совершенно точно, старообрядцы против многоженства, — успокоил корреспондента «Росбалта» руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин. — Основная священная книга — Новый завет, где все сказано. В сфере семьи старообрядцы не отличаются от хороших «никонианских семей» Московской патриархии». Некоторый эпатаж публики, по мнению эксперта, понадобился Севастьянову для того, чтобы привлечь внимание одновременно к старообрядчеству, и к положению современной российской семьи. А состояние семьи у нас плачевное не только по критериям строгих традиционалистов.

«Старообрядцев прежде всего волнует именно политический резонанс этого вопроса, — отметил религиовед. — Всемирный союз староверов позиционирует себя как организация, представляющая интересы разных старообрядческих согласий. И это хороший повод для них, чтобы заявить о себе на такую яркую тему, которую все заметят».

При этом, по мнению Романа Лункина, само по себе позволение иметь несколько жен не стало бы чем-то невозможным и немыслимым. «Если в рамках каких-то отдельных регионов будет разрешено многоженство, это никак не поколеблет светского государства в России в целом, — осторожно заметил ученый. — У нас же федерация, федеративное устройство и определенная самостоятельность регионов в отдельных вопросах».

Эксперты из более «суховатых» экономико-социальных наук высказались на данную тему жестче. Научный руководитель Центра по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ Валерий Елизаров отметил, что те, кто надеется повысить рождаемость многоженством, не понимают одной простой вещи: женщин в РФ действительно больше, чем мужчин — но не в молодых возрастах! Юношей даже чуть больше, чем девушек, а перевес женщин начинается после 30, а на селе — после 40 лет. «Ну, берите вторую-третью жену в 60-70 лет, — заметил демограф. — Вряд ли у кого-то есть желание».

«Есть Конституция, Семейный кодекс и международные соглашения, которые определяют глобальные ориентиры устойчивого развития обществ, самых разных культур, — напомнила доцент Высшей школы экономики Ольга Савинская. — Надо ориентироваться на это. Равные права супругов — основа устойчивой современной жизни. Надо развивать рынки труда и социальные организации. А перестраивать супружеские отношения — это не выход из череды социальных проблем».

«Если мы будем усиливать неравенство в семье, это приведет к росту насилия, — подчеркнула социолог. — Практика показывает, что более слабый будет терпеть. Это еще большая иерархизация человеческих отношений, тогда как современное общество его снижает, что позволяет раскрыть человеческий потенциал».

На другой аспект обратил внимание профессор ВШЭ, член Комитета гражданских инициатив Евгений Гонтмахер. Он заметил: хотя немало обеспеченных мужчин в РФ и за рубежом живут на два дома — это не обязательно значит, что страдает незарегистрированная жена и ее потомство. И возникающие в таком союзе проблемы вряд ли должны решаться правом поставить в паспорте второй штамп.

Жизнь зависит от самих людей, а не от штампа в паспорте — тем более, что сам бумажный паспорт не сегодня-завтра уйдет в прошлое. Так, вопросы алиментов и наследования могут решаться и решаются признанием отцовства. «Традиционные отношения, которые скрепляются бумагами и подписями, уже уходят, — полагает Гонтмахер. — Это все документы уходящей эпохи. Форм семьи сейчас колоссальное количество».

Несколько более достойной внимания (но тоже вряд ли реальной) экономисты и социологи сочли другую идею: назначить заработную плату домохозяйкам. Она появилась на портале «Российская общественная инициатива» и выглядела так: «Узаконить и приравнять профессию «домохозяйка» наравне с остальными профессиями, с занесением записи в трудовую книжку и исчислением трудового стажа. Установить оплату по прожиточному минимуму, а также установить выплату на каждого ребенка в семье не достигшего 14-ти летнего возраста».

Инициатива уже удостоилась обсуждения некоторыми государственными деятелями. Так, председатель комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов заметил информагентству «Москва»: «Звучит это предложение достаточно привлекательно, но реализовать это вряд ли получится».

И пять-таки, надежды таким образом поднять рождаемость, по мнению экспертов, несколько наивны. Евгений Гонтмахер напомнил, что в РФ уже действуют некоторые экономические меры, которые, по мысли их авторов (подкрепленной даже авторитетом президента Владимира Путина) должны были бы повысить рождаемость. Так, существует материнский капитал. Однако, по данным эксперта, на рождаемость как таковую материнский капитал не повлиял (хотя, вероятно, многим семьям с его помощью стало полегче жить, но рожали они все-таки не в расчете на казенные выплаты).

«Дети не покупаются! — подчеркнул Гонтмахер. — Число детей в семье определяется совершенно другими факторами. Это установки психологические, культурные, моральные… В некотором повышении рождаемости последних лет роль, скорее, сыграл экономический подъем 2000-х годов, когда люди увидели для себя перспективы. А сейчас перспектив нет».

Резюмировал ученый еще жестче: «Это представление, что наши люди примитивны, как животные: мишка стоит на задних лапах, ты ему даешь кусочек сахара. Все это очередной бесполезный популизм, вроде 4-дневной рабочей недели. Для красного словца».

Валерий Елизаров тоже высказался против того, чтобы «приравнивать матерей к няням» и платить им зарплату. «Люди рожают детей для себя, — подчеркнул демограф. — Это не продукт для обмена. Мы как-то извратили эту ситуацию». Говоря о недостаточной рождаемости в современной России, Елизаров напомнил, что граждане РФ хотели бы иметь не так уж мало детей — в среднем, чуть больше двух, что было бы достаточно для воспроизводства населения. Другое дело, что эти планы часто корректируются жизнью в худшую сторону, поскольку у россиян нет уверенности в завтрашнем дне.

Вот в этом направлении и должна была бы, по мнению эксперта, ориентироваться государственная политика. «В мире существует практика семейной политики, — рассказал Елизаров. — Не «демографической», ориентированной на рост рождаемости, а именно поддержки семьи, создание для семей условий, когда они могут совмещать работу и рождение детей. Поэтому в тех европейских странах, где рождаемость более-менее высока (во Франции, странах Скандинавии), мы видим примеры именно хорошей семейной политики. Чтобы не было проблем с дошкольными учреждениями. А так, чтобы полностью женщин-матерей убрать с рынка труда — такого нет».

Современная же российская политика в данной сфере весьма эклектична. Существует довольно разветвленная сеть детских пособий, причем некоторые из них даже в чем-то ориентированы на неработающих мам. Так, пособие по уходу за ребенком до полутора лет работающей женщине начисляется в размере 40% заработка на каждого ребенка, а неработающей — на второго и последующего в полтора раза выше, чем на первого.

Другое дело, что все эти суммы очень мелкие (те же выплаты для неработающих — соответственно, 4512 и 6555 рублей на первого и последующих детей). То есть — в какой-то мере государство уже стимулирует рождаемость неработающих и не сильно обеспеченных женщин, для которых эти рубли могут что-то значить. Что, по мнению эксперта, вызывает и вопросы по поводу будущего этих детей.

«Хотя должно бы быть наоборот: надо поощрять нормальные, стабильные семьи, ориентированные на заработок, — подчеркнул Елизаров. — По Конституции семья отвечает за детей, а государство может только помогать. Адресная помощь — это мог бы быть какой-то социальный договор, который помогал бы найти работу».

«Да, домашний труд неоплачиваемый. Но как за него платить? Кто-то это оформляет в брачном договоре, — отметила Ольга Савинская. — Но если речь о том, чтобы каким-то образом вознаграждать труд, который производится дома, то я бы скорее говорила о первом шаге: пересмотреть пособия по уходу за детьми и платить какие-то вменяемые деньги! Пока мы не сделали этот шаг, как можно дальше говорить о более широком спектре домохозяйства, я не понимаю. Если разберемся и поймем — возможно, сможем говорить о том, что неработающий супруг может иметь какие-то права на деньги, которые зарабатывает работающий. Но есть более понятные варианты поддержки семей с детьми».

Леонид Смирнов