Путин и народ: год непонимания

Заканчивается лето, которое дало главе России множество поводов, чтобы отбросить привычную свою пиар-технику, появиться на экранах и сказать согражданам нечто серьезное и безотлагательное. Про лесные пожары. Про дело Голунова. Про неудачное испытание ракеты из прошлогоднего мультфильма. Про волнения в столице. Можно перечислять и дальше, но не стану, поскольку ни одно из этих событий не было сочтено настолько важным, чтобы вождь из-за него обратился к народу.

Это вовсе не признак бездеятельности. Августовский календарь Владимира Путина богат мероприятиями. Помимо международных встреч и телефонных бесед, а также совещаний с соратниками, президент послал приветствие участникам и гостям Пятых Армейских международных игр, посетил байк-шоу мотоклуба «Ночные волки», присутствовал на открытии III Международного фестиваля оперы и балета «Херсонес», побывал в центре подготовки национальных команд России по классическому и пляжному волейболу «Волей Град», выступил на церемонии открытия Кубка мира по хоккею среди молодежных клубных команд, посетил Международный авиационно-космический салон «МАКС-2019». И еще немало в том же роде.

Вы скажете: «ничего нового». И будете правы. За двадцать лет правления вкусы Владимира Путина не изменились. Ему всегда нравились спортивные и военные соревнования, парады новинок и вообще все хорошо спланированное, радующее четкой организацией и предназначенное для избранных.

Встречи с простым народом иногда тоже возможны, но с соблюдением той же стилистики. Чему пример краткая сочинская беседа «с несколькими семьями из Иркутской области, пострадавшими от наводнения и отдыхающими в оздоровительном комплексе „Дагомыс“». Дисциплинированные пострадавшие сидели по стойке «смирно» и даже не решались взять наполненные чаем чашки. Кстати, половине из них это бы и не удалось: ради удобства съемки чашки были смещены к незанятому торцу стола.

Остывший чай можно заменить. Труднее изменить стиль. Он в полной гармонии со всей системой правления, которая разонравилась народу, зато всецело устраивает вождя.

Впрочем, как раз в эти дни исполняется год уникальной попытке выйти за флажки: в конце августа 2018-го, дабы успокоить страсти из-за реформы пенсий, Путин обратился к народу с разъяснительной речью, явно задуманной как доверительная и эмоциональная («…Дорогие друзья! Я предельно объективно, подробно и абсолютно искренне доложил вам…»).

Неудача этой новации (индексы, замеряемые опросными службами, ее просто «не заметили») объяснялась не столько неубедительностью выкладок, сколько категорическим непризнанием собственных ошибок и полным отсутствием извинений.

Это незадавшееся обращение к народу обозначило начало того этапа отношений вождя и подданных, который длится до сих пор. Главная его особенность в том, что хотя экзальтации больше нет, готовности терпеть еще много. Большинство сограждан видят в путинском правлении меньшее зло, и раздражает их не столько сам по себе его руководящий статус, сколько отказ приспособиться к новой атмосфере — спрятать привычки, которые перестали выглядеть уместными и, в особенности, прекратить, наконец, выпячивать собственную (и режима) непогрешимость.

Но после неудачного спонтанного контакта с народом Путин выглядит человеком, который не ищет ни теплоты отношений, ни, тем более, диалога с подданными, а просто делает только то, к чему привык. Причем демонстративно.

Наблюдение Маркса о том, что «непогрешимость папы — детская игрушка по сравнению с непогрешимостью политической полиции», самоочевидно для нашего высшего круга, хотя трудов немецкого мыслителя там и не читали. Заменить несколько провалившихся губернаторов можно. Признать, что система назначенства зашла в тупик, нельзя. Освободить Голунова можно. Открыто расследовать его историю и назвать вслух тех, кто в нее замешан, нельзя. А уж о том, чтобы остановить организаторов и вдохновителей «московского дела», и разговора нет.

Глава России не видит проблемы в том, чтобы быть «мистером нет»: никаких новых идей, никаких публично признаваемых исправлений курса, никаких сожалений ни по какому поводу.

Единственное, что в этом году предлагается рядовым россиянам, — нацпроекты, преподносимые в качестве источника роста народного благосостояния. То, что люди к этим проектам равнодушны, а с благосостоянием все обстоит неважно, в расчет не берется. Подъем народной зажиточности изображается не как начальственный посул, а почти как факт.

Импровизированных путинских обращений к массам больше нет, но протокольно-плановые продолжаются. В февральском послании он хладнокровно пообещал: «Уже в этом году люди должны почувствовать реальные изменения к лучшему». На июньской «прямой линии» повторил: «национальные проекты… обеспечат рост благосостояния… Результаты должны чувствоваться уже сейчас, в этом году». И, наконец, на недавнем «совещании по экономическим вопросам» отметил: «Темпы положительные, безусловно, однако динамика в целом нас удовлетворить не может… Реальные доходы людей растут медленно».

То ли это на автомате говорится, то ли лукавые помощники подсовывают вождю что-то не то — но там, где обитают реальные люди, «роста благосостояния», пусть даже медленного, нет и в помине. Уровень жизни идет вниз шестой год. По сравнению с тем же отрезком 2018-го, реальные располагаемые доходы снизились в нынешнем году на 1,3%.

Вождь раз за разом напоминает, что «люди чувствуют изменения к лучшему», а «люди» тем временем чувствуют другое. И в собственной жизни, и вокруг. И вовсе не только в делах материальных.

Этим и интересен переживаемый сейчас этап. Теряющий популярность глава государства может править долго. Двадцать лет назад у нас был президент, вообще лишенный популярности. Но он свои неудачи учитывал, по-своему старался исправить и иногда даже за них извинялся. А вот правитель-нонконформист, в котором народное непонимание только укрепляет чувство собственной правоты, встречается реже. И именно такой у нас сейчас исторический эксперимент.

Сергей Шелин