Протест не дозрел: настоящих буйных мало

Судя по откликам, митинг 10 августа в Москве породил среди части оппозиционно настроенных наблюдателей чувства, близкие к эйфории. Все наперебой констатируют необычайно высокую активность москвичей, вышедших на акцию, и пытаются углядеть в столичных протестах некие новые тенденции. Одна коллега даже предположила в соцсети, что теперь, возможно, транзит российской власти состоится не в 2024-м, а в 2020 году…

Отметим, что некоторые основания для такого оптимизма действительно имеются. Во-первых, митинг 10 августа, и правда, самая массовая акция со времени шествия, состоявшегося в феврале 2015 года в память об убитом недалеко от стен Кремля Борисе Немцове. До того такая массовость наблюдалась лишь во время «болотных» протестов в той же Москве в 2011—2012 годах.

Во-вторых, почти 50 тысяч человек вышли на улицы Москвы в ситуации, когда ни сезон (лето, отпуска, дачи), ни погода (прохладно и непрерывный дождь) публичным акциям не способствовали. Иначе говоря, можно предположить, что если бы в минувшую субботу было тепло и солнечно, а за окном был месяц май, митинг вполне мог бы собрать и 100 тысяч участников. Это предположение косвенно подтверждается и тем, что под петицией с требованием закрыть уголовные дела в отношении участников другой демонстрации, прошедшей 27 июля (еще одна тема акции 10 августа), — подписались больше 125 тысяч человек.

И, наконец, третий и основной фактор, который отнюдь не работал на массовость субботнего мероприятия в столице — малозначимость (если не сказать — ничтожность) его основного повода. Выборы в Мосгордуму — точно не то, что волнует даже политически активное меньшинство в Москве, учитывая фактически совещательный статус этого органа. Достаточно просто напомнить, что на прошлых выборах в Мосгордуму в 2014 году явка избирателей составила всего 21% от списочного состава.

И вот, несмотря на все эти понижающие активность факторы, на улицы Москвы 10 августа вышли почти 50 тысяч человек. Вроде как есть отчего впасть в эйфорию идейным противникам власти. Однако спешить с этим не стоит. Надежды на то, что в обозримом будущем «оковы тяжкие падут…», пока преждевременны. Пока налицо лишь «дум высокое стремленье»…

Не будем себя обманывать. Троны не зашатались. Власть не бежит посыпать голову пеплом и обдумывать варианты ухода на «заслуженный отдых». Она научилась жить с протестами. Глава правительства Дмитрий Медведев на следующий день после массовой акции в Москве опубликовал в своем аккаунте в соцсети умилительное видео с собачкой, подаренной ему президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым. А президент Владимир Путин в день протестов в Москве демонстративно катался на мотоцикле в Крыму.

Российская власть таким образом как бы говорит оппозиции: «Хотите протестовать? Нет проблем! У нас свободная страна! Подайте заявочку, и в отведенное время, в окруженном металлическими ограждениями месте, под чутким оком десятков тысяч сотрудников Росгвардии протестуйте себе на здоровье в рамках написанного мной закона». В этом смысле протесты пока в некотором роде даже на руку Кремлю. Злопыхателей как вне, так и внутри страны всегда можно ткнуть в них носом: «Вы говорите, у нас диктатура, авторитаризм? Да нет же! Захотела оппозиция помитинговать — пожалуйста! Никто ей не запретил. Какая ж это диктатура?!»

Подобные аргументы, конечно, базируются на упрощенном представлении о диктаторских и авторитарных режимах 20 века, сформированном советской (и не только) пропагандой. В реальности эти режимы были гораздо больше похожи на нынешний российский, чем это кажется тем, кто знает о них по популярным художественным и документальным фильмам. Эта пропаганда (как советская, так, кстати, и американская), например, рассказывая о Германии 30-40 гг. XX века, не сообщала о том, что в 1940 году в оккупированном немцами Париже прошла массовая демонстрация французских студентов, направленная против этой самой оккупации. И ничего. Немцы ее разрешили. Никто студентов не разгонял…

В самой Германии вплоть до 1943 года открыто выходила газета Frankfurter Zeitung, которой высочайше было дозволено некоторое фрондерство по отношению к правящему режиму. И даже в 1944 году, незадолго до его падения, когда нацисты совсем уж пошли в разнос в «окончательном решении еврейского вопроса», в Берлине была проведена опять-таки разрешенная властями демонстрация немецких женщин, мужья-евреи которых были брошены в концлагеря. И тоже никого не разогнали…

Однако вернемся в наше время и в нашу страну. Массовая акция 10 августа, прошедшая в российской столице, несомненно, продемонстрировала кое-что важное. Выход на улицы Москвы на пике отпускного сезона, в дождь 50 тысяч человек, конечно, лишь отчасти вызван недопуском оппозиционных кандидатов к участию в выборах в Мосгордуму и требованиями освобождения задержанных на аналогичной акции 27 июля.

Главные причины массовости субботнего митинга — в общем раздражении правящим режимом. Это раздражение, в свою очередь, вызывается непрерывным снижением реального уровня жизни в стране, бесконечной ложью чиновников, которая уже не проглатывается обществом так простодушно, как раньше. И отсутствием перспектив для молодежи и людей среднего возраста, и исчезновением мидл-класса. Эти факторы накладываются один на другой, увеличивая слой людей, все более критически относящихся к действующей власти. Однако для того, чтобы они привели к ускорению пресловутого транзита власти, в России должно еще много чего произойти.

Во-первых, протест, как и в 2011—2012 годах, все еще объединен весьма поверхностным, незначительным поводом. В данном случае этот повод — даже не нарушения на парламентских выборах, как восемь лет назад, а всего лишь недопуск оппозиционных кандидатов на выборы в законодательный орган одного единственного, пусть и очень важного, региона. Других общих целей, таких как, например, смена режима, системы, протестующие в целом не ставят. Именно поэтому режим сейчас так спокоен…

Во-вторых, у нынешнего протеста нет ядра, которое, как раз и могло бы такие общие цели ставить.

В-третьих, российскому протесту, чтобы власть, наконец, начала воспринимать его всерьез, все еще не хватает настоящей массовости. Потому что 50 тысяч в Москве — это много, если сравнивать с остальной Россией. В других ее городах, в том числе, и в 5-миллионном Санкт-Петербурге, на подобные митинги приходит даже не в разы, а на порядок меньше людей. Поэтому подобные акции продолжают оставаться сугубо столичным явлением.

Между тем, мировая практика показывает, что сегодня троны начинают шататься, когда на улицы городов выходят не десятки, а сотни тысяч и миллионы граждан. Так это было, скажем, во время «арабской весны» в Египте, где на площадь Тахрир в Каире выходило до 1 миллиона человек. Или около 500 тысяч, как это было на киевском Майдане в 2013—2014 гг.

В сравнении с подобными примерами 50 тысяч участников оппозиционного митинга в 12-миллионной Москве — это ничтожно мало. Особенно если учесть, что, согласно соцопросам, в столице не менее 14% протестного электората. Если все эти люди еще не выходят даже на разрешенные акции, значит у них еще не так накипело…

В четвертых, все та же мировая практика показывает, что протест имеет шансы на успех только тогда, когда он радикализируется по-настоящему. Сейчас же все разговоры о том, что это уже происходит, пока не более чем выдача желаемого за действительное. Нынешний российский протест, как по своим целям, так и по тем средствам, к которым прибегают оппозиционеры, все еще носит исключительно мирный и даже законопослушный характер. Условно говоря, покрышки никто не жжет и полицейских не мутузят. Полиция на протестующих оттягивается, но сопротивления ее действиям с их стороны нет. Я не к тому, чтобы призывать к такому сопротивлению. Просто констатирую факт…

Ну и последний, пятый фактор, препятствующий ускорению «транзита власти» в России, это сама власть. Грубых ошибок по отношению к оппозиции внутри страны она пока не совершала. Путин продолжает эффективно использовать безотказно работающий метод кнута и пряника. В связи с этим нельзя исключать, что в ближайшее время, выдержав нужную паузу, он в очередной раз сыграет в доброго царя и попросит допустить до выборов обиженных оппозиционных кандидатов. Благо, большую их часть во время голосования все равно прокатят. А если пара-тройка из них и окажется в Мосгордуме, то погоду они там не сделают — большинство в столичном парламенте все равно будет у партии власти — тут к гадалке ходить не надо.

Однако отказ в разрешении проведения новой демонстрации протеста, которая запланирована оппозицией в Москве на 17 августа, может стать первой и очень серьезной ошибкой власти, учитывая накаленность общественной атмосферы и возрастающее недовольство россиян политикой «партии и правительства». Если этот отказ окончателен, то можно будет констатировать, что мирный характер всех проходивших до сего времени в России акций протеста, ненасильственные методы сопротивления грубому государственному натиску, к которым до этого прибегали демонстранты, усыпили внимание власти. Видимо, все это породило у ее представителей уверенность, что так будет всегда. Властям стоило бы вспомнить, что Россия, в конце концов, не Индия и последователей Ганди у нас немного…

Мы, конечно, прекрасно понимаем, что по отношению к оппозиционно настроенным гражданам Путин пока не задействовал и четверти тех возможностей, что имеются в его распоряжении. Спортсмены-титушки, Росгвардия с ее «спецсредствами», стрельба по демонстрантам резиновыми пулями — все это в его арсенале.

Не забудем и политические средства. Из запасников власти на свет божий вновь могут быть вытащены враги внешние и внутренние. Например, внимание граждан снова могут попытаться отвлечь какой-нибудь «блестящей» внешнеполитической авантюрой. Так что совершенно нельзя исключать, что по телевизору нам снова начнут рассказывать о нарушении прав русских в какой-нибудь стране ближнего или дальнего зарубежья. Ну, и, конечно, благодарно отзывающаяся в сердцах соотечественников тема понаехавших в Россию мигрантов — как без них?

Иными словами, арсенал силовых и пропагандистских средств российской власти по подавлению протеста и/или переводу внимания граждан с внутриполитических и экономических проблем на внешние все еще широк и многообразен.

Однако главные проблемы российского протеста в другом — в отсутствии общих целей и критического числа тех граждан, которых не будут пугать не только административные аресты, но и резиновые пули. И не только резиновые… До момента появления значительного числа таких граждан власть предержащие в России могут и дальше спокойно постить в соцсетях собачек и кататься на мотоциклах…

Александр Желенин