Как в Ташкенте все женщины оказались «злоумышленницами»

Узбекистан, особенно при новой власти, тщится выставить себя цивилизованным светским государством, но пока это у него плохо получается. Подпортил картинку остро вставший «женский вопрос», причем в весьма оскорбительной для лучшей половины человечества форме и безо всякого на то основания.

Хоким (мэр) Ташкента, в целях предотвращения преступности среди слабого пола, одобрил совместную резолюцию управления внутренних дел и Комитета женщин. Ее «гвоздем» стал список категорий дам, которые, по мнению именно Комитета, входят в группу риска, то есть теоретически способных совершить преступление. Таких категорий — 23. В них фигурируют не только ранее осужденные, наркозависимые и прочие «подозрительные личности», но и почему-то «долгое время отсутствующие», а также «вернувшиеся на родину спустя долгое время»; «нуждающиеся в духовной поддержке»; женщины, находящиеся на грани развода, безработные и т. д.

Потенциальными преступницами считаются и женщины, временно проживающие в Ташкенте или живущие без регистрации. И, что самое курьезное и идиотическое: потенциальными злоумышленницами признаны несовершеннолетние и девушки в возрасте от 18 до 30 лет. Не говоря уже о женщинах с инвалидностью, разведенных, матерях-одиночках и потерявших кормильца. В общем, получается, что едва ли не все «особи» женского пола, населяющие Ташкент (ведь в эти пресловутые двадцать три категории может попасть каждая) опасны с точки зрения потенциальной криминальной готовности.

Как видим, на мужчин подозрения не распространяются, и речь идет, как минимум, о дичайшем ущемлении прав женщин, их унижении и обнулении роли в обществе. Говорить при таком положении дел о гендерном равноправии просто неуместно. Впрочем, это словосочетание вряд ли поймет мэр Ташкента, но почему оно незнакомо Комитету женщин, развившему столь бурную порочащую деятельность в отношении своих «сестер»?

Но, может быть, женщины — основное криминальное зло именно столицы? Отнюдь. По официальным данным, за шесть месяцев текущего года зафиксировано 196 совершенных ими правонарушений, что на 14,4% меньше аналогичного показателя прошлого года. То есть преступность среди женщин не вопиющая, и вообще она идет на спад.

Список «потенциальных преступниц» привел в такую ярость пользователей социальных сетей, что ее пришлось гасить ташкентскому ГУВД, однако весьма своеобразно— его здесь признали всего лишь «некорректным». Но вслед за этим последовало другое «откровение». Дескать, не стоило ставить в один ряд ранее судимых и наркозависимых женщин с разведенными и малообеспеченными. Так что теперь, судя по всему, стоит ожидать появления новых «реестров». В один будут внесены ранее судимые, находящиеся на испытательном сроке и наркозависимые. Во второй — остальные 19 «категорий» как нуждающиеся в социально-правовой и медицинской помощи. Интересно, почему женщины — работающие, с образованием или без оного, разведенные или просто молодые, ранее не замеченные в дурных наклонностях, вообще должны попадать в какой-то список силовиков.

Последние пояснили, что женщины являются «наиболее уязвимой категорией», нуждаются в защите от физического и морального воздействия, и часто скрывают, что у них есть проблемы со здоровьем. В таком случае, почему бы силовиками не заняться мужчинами, как раз «оказывающими физическое и моральное воздействие», а Минздраву не позаботиться о диспансеризации «слабого пола».

В общем, женщин подвели сами женщины, заседающие в «дамском комитете» — с высоты своего «безукоризненного» положения. Они и сейчас не скрывают, что в каждом квартале столицы поставлена задача — сформировать электронные картотеки из опять-таки 23 категорий женщин для выявления потенциальных правонарушительниц и нуждающихся в социальной и правовой помощи.

Это, конечно, «неслыханное» послабление от столь энергичных и целеустремленных дам, нашедших подходящую область приложения для своих «талантов». Но факт остается фактом: женщины оскорблены скопом, и в их жизнь теперь будут грубо вмешиваться даже тогда, когда они не нуждаются ни в чьей помощи. Лучше б занялись мужчинами, которые гораздо чаще, чем женщины, грешат не только «банальным» криминалом вне своего дома, но и «внутренним» — насилием в семье.

Вообще в Центральной Азии женщину, видимо, за человека не считают. Так, в «продвинутой» Киргизии по-прежнему остро стоит проблема «похищения невест». По данным радио «Азаттык», ссылающегося на информацию МВД, только за первые шесть месяцев текущего года зафиксировано 118 случаев похищений «дочерей Евы». В 92-х случаях похитителями двигали «благородные намерения» — заключение брака. В 12-ти дело обстояло не столь блестяще, поскольку место имело принуждение к браку, хотя велика ли разница — непонятно. Чего желали мужчины в остальных случаях — не уточняется. Отмечается, однако, что большая часть похищений девушек приходится на сельскую местность.

В отчете ООН по гендерным вопросам сообщается, что в настоящее время в Киргизии около 20% семей созданы в результате совершения местного обряда, именуемого «ала качу»: это когда «жених» при помощи своих друзей затаскивает девушку в машину и привозит к себе домой. Дело довершают его родственники уговорами вступить в брак, дабы избежать позора. Что ж, в Киргизии это считается в порядке вещей.

«Росбалт» уже писал, какой трагедией обернулся такой «порядок» для 19-летней Бурулай Турдалиевой и ее семьи. Девушку, которая была помолвлена с другим, похитил ее не в меру настойчивый «поклонник», но полиция успела перехватить машину «жениха». Однако недоглядела: он зарезал девушку прямо в здании отделения полиции.

История была резонансная, и тогда в Киргизии заговорили об ужесточении ответственности за «похищение невест» и принуждение девушек к браку. Но в массовом сознании киргизов это до сих пор не считается преступлением. Достаточно сказать, что «в наш просвещенный век» девушек в Киргизии похищают чаще, чем в конце прошлого столетия.

А как насчет насильственного ограничения свободы, оскорбления чести и достоинства, нарушения права на сексуальную неприкосновенность? Ведь все эти деяния караются соответствующими статьями уголовного кодекса Киргизии, но, видимо, здесь этим не заморачиваются. И это подтверждают ужасающие данные официальной статистики министерства здравоохранения КР, согласно которой в республике ежегодно регистрируется от одной до полутора тысяч беременных девочек в возрасте от 13 до 17 лет. Значит, права детей и подростков вообще не защищены: «традиция» выше закона.

Ирина Джорбенадзе