Что это у вас в кошельке?

Владельцев анонимных электронных кошельков «Яндекс.Деньги», «QIWI Кошелек», WebMoney, PayPal, VK Pay и других аналогичных систем в России лишат возможности пополнять их наличными через платежные терминалы и офисы операторов сотовой связи — для этого нужно будет использовать банковский счет. Ограничения объясняют необходимостью борьбы с финансированием терроризма и распространения наркотиков.

Павел Рассудов, представитель «Пиратской партии России»:

«Если будет запрещено пополнять кошельки через платежные терминалы, то хорошо ли это будет? И с точки зрения бизнеса, и с точки зрения пользователей — конечно, плохо. У нас была такая возможность, а теперь нас ее лишают…

Насколько это позволит бороться с терроризмом? Все равно ведь есть ограничения сумм переводов при анонимных платежах. Эти суммы очень небольшие, а терроризм финансируется, насколько я понимаю, огромными суммами. Потому большей безопасности это нововведение нам не принесет.

С точки зрения борьбы с наркоторговлей — это, опять же, не коснется поставок каких-то крупных партий наркотиков. Это лишь создаст некоторые сложности наркопотребителям, но им всего лишь придется оплачивать свои покупки какими-то иными способами — в Даркнете, например.

Мне кажется, что нововведение не будет полезным. Оно не решает системных проблем и не направлено на борьбу с терроризмом или наркозависимостью».

Артем Козлюк, руководитель общественной организации РосКомСвобода:

«Я не считаю, что такой тотальный контроль над электронными платежными средствами со стороны государства необходим и будет сколько-нибудь эффективен. Самая главная анонимная валюта в России — это наличный рубль, на котором не написано, кто им расплачивался, и не написаны все его предыдущие транзакции. Поэтому деанонимизировать пользователей электронных платежных систем я считаю нецелесообразным. Просто люди станут уходить в какие-то более защищенные средства оплаты, например, криптовалюты. Государство, таким образом, можно сказать, в большей степени развивает рынок криптовалюты для тех людей, которые не хотят быть деанонимизированы в своих финансовых транзакциях».

Саркис Дарбинян, адвокат, партнер Центра цифровых прав:

«Авторы закона аргументируют его борьбой с терроризмом и наркотиками. На деле это вряд ли поможет победить наркотрафик и финансирование терроризма, который до сих пор классически финансируется американскими долларами.

При этом запреты, конечно, достаточно сильно бьют по гражданским правам. Анонимные платежи, в том числе, часто используются для финансирования общественных, политических кампаний, и иногда пользователи не хотят раскрывать свою личность, жертвуя деньги некоммерческим организациям, общественным объединениям, политическим партиям. В этом плане, конечно, новые правила позволят контролировать все потоки, связанные с краудфандингом, и здесь, я чувствую, это может задеть гражданские права достаточно широкого круга интернет-пользователей».

Владислав Жуковский, экономический эксперт:

«Под все эти разговоры о необходимости борьбы с финансированием терроризма и наркоторговлей можно вообще запретить все. Можно запретить интернет, потому что в интернете люди друг друга находят и совершают сделки. Можно запретить деньги. Можно запретить электричество, потому что благодаря электричеству работают компьютеры. Можно запретить людям выходить из дома, потому что, выходя из дома, люди могут пойти не на работу либо в парк, а пойти продавать оружие или наркотики.

Под пространные разговоры можно вообще отменить Конституцию, права россиян на свободную экономическую деятельность, на неприкосновенность частной жизни, тайну переписки и все это обосновать тем, что мы боремся с финансированием терроризма и наркотиков.

Доля финансирования терроризма и наркотиков в суммарном денежном обороте здесь не то что ничтожно мала, а она практически стремится к нулю. А делается все это по иным веским причинам. Во-первых, есть желание правящих властей залезть в карманы населению и увеличить фискальную нагрузку. То есть все денежные потоки сделать максимально прозрачными, чтобы было легче их обложить налогами, штрафами и собирать с нас деньги. Это в чистом виде фискальная инициатива.

Плюс ко всему, власть понимает, что ее рейтинги падают уже на дно. Партию „Единая Россия“ даже в СМИ называют партией антисоциальных реформ, пенсионного грабежа, повышения пенсионного возраста и НДС, партией введения поборов за капремонт, „Платон“, налогов на самозанятых, партией репрессивных законов, борьбы с интернетом, с мессенджерами. Поэтому в ситуации, когда только официально за последние полтора года рейтинг доверия Владимиру Путину и „Единой России“ рухнул и находится на минимальных отметках, и видя, какие протестные акции проходят на улице, конечно, есть желание гайки закрутить, все поставить под колпак, сканировать каждый наш чих, каждую нашу смс-ку, всякое наше переписывание, все мессенджеры, денежные переводы, банковские карты, все транзакции.

Но самое „прекрасное“ место, где не финансируют терроризм и наркоторговлю — это две локации. Первая — это концлагерь, за колючей проволокой. А второе место, где нет финансирования незаконной деятельности и где полная тишь и благодать, — это кладбище.

С моей точки зрения, все инициативы властей за последние годы ухудшают уровень жизни населения страны. А с другой стороны, происходят нарушения наших законных прав и конституционных свобод. Три-четыре года назад нам говорили, что Россия — осажденная крепость, по периметру одни враги, везде госдеп и „пятая колонна“. Под это дело нам подняли поборы и закрутили гайки. Сейчас это уже не прокатывает, поэтому будут бороться с внутренним врагом и находить кого угодно — то наркоторговлю, то терроризм, то мессенджеры, то агентов госдепа на улицах. Это очень опасный вектор, но власти пока не могут остановиться сами».

Дмитрий Ремизов