Чем нынешняя Россия похожа на Германию 1930-х

Сто лет назад, в 1919 году, в Париже проходила конференция, на которой подводились итоги Первой мировой войны. Впрочем, предотвратить германский реваншизм и Вторую мировую это не помогло. А сегодня некоторые говорят, что поражение СССР в холодной войне породило у нас реваншизм примерно так же, как поражение Германии столетней давности. Самое время посмотреть, насколько это утверждение соответствует действительности. И попытаться ответить на вопрос, почему немцы утихомирились после 1945-го, но не после 1918-го.

По итогам Первой мировой войны Германию серьезно унизили экономически, но не политически. Возможности для нормального развития немецкого общества были подорваны, однако империя осталась почти неприкосновенной, что сохранило почву для возрождения державности и милитаризма.

Победители думали в 1919 году не столько о будущем устройстве Европы, сколько о том, как компенсировать свои военные издержки, подкормить оголодавший народ и отомстить поверженному врагу. Для решения этих проблем на Германию были наложены огромные репарации. Объем платежей для разоренной войной германской экономики был фактически непосильным. И в этой ситуации слабая немецкая демократия не придумала ничего лучше, чем запустить печатный станок и породить гиперинфляцию, которая мешала восстановлению страны. Неудивительно, что у озлобленных немцев стали возникать реваншистские настроения. Враг ведь не только победил — он еще и издевался над побежденным.

При этом территориально Германия осталась почти такой же, как при Втором рейхе. Да, французы забрали у немцев Эльзас и Лотарингию, а возрождение Польши сильно отодвинуло на Запад восточную границу Германии. Но страну не стали делить на части. Поэтому в 1930-х, когда Гитлер решился пойти на конфронтацию, ему удалось быстро выстроить Третий рейх — территорий, населения и промышленной базы для этого хватало.

После Второй мировой войны с Германией поступили прямо противоположным образом: ее политически унизили, но при этом оставили все возможности для быстрого экономического восстановления — и даже помогли ему.

Хотя Третий рейх не был поделен на отдельные государства, единая Германия перестала существовать. Восток ушел под контроль СССР. На Западе образовалась Федеративная республика. Конечно, болтовня о том, что ФРГ была марионеточным государством, зависимым от США, не имеет оснований, однако по отдельным позициям западные победители самостоятельность немцев все же ущемили.

Во-первых, была проведена денацификация, которая усилила позиции немецких демократических партий. Союзники подыграли конструктивным силам, нанеся удар по тем, кто мог бы возглавить реваншизм. Впоследствии экономический подъем и рост уровня жизни уже ассоциировались не с нацизмом, а с правлением христианских демократов.

Во-вторых, ФРГ стала самостоятельной в политическом, но не в военном плане. Западная Германия вступила в НАТО, что практически исключало возрождение милитаризма, направленного против соседних европейских государств. Отдельный немец, напившись пива, мог, конечно, скандировать реваншистские лозунги, но возглавить германскую нацию или хотя бы армию у реваншистов шансов не было. «Немецкие ватники» остались без зубов.

В-третьих, под пристальным надзором оказалась та часть германской экономики, которая могла бы при определенных обстоятельствах послужить базой для возрождения промышленного милитаризма. Германия вошла сначала в Европейское объединение угля и стали, а затем — в Европейское экономическое сообщество. Общий рынок способствовал тому, что уголь, сталь и другие товары производились в интересах всей Европы — независимо от военных заказов, которые теоретически могло бы предоставить германское правительство.

Более того, экономика Германии сотворила в 1950-х своеобразное чудо, поскольку развивалась чрезвычайно быстро. Ее стимулировала рыночная реформа Людвига Эрхарда и кредиты, полученные по плану Маршалла. Плюс значительный спрос на немецкие товары неожиданно сформировала Корейская война.

В отличие от ситуации 1920-х — 1930-х, немцы становились все богаче — и все меньше думали о возрождении имперской мощи. Тем более что правившие в стране демократические политики 1950-х — 1960-х не подзуживали народ, как это делали дорвавшиеся до власти в 1930-е нацисты.

Теперь посмотрим, что общего между Германией в два послевоенных периода и современной Россией. СССР распался, и это сильно огорчило людей имперских взглядов. Сейчас численность российского населения в примерно в 2 раза меньше, чем советского в 1991 году. И в этом смысле ситуация похожа на германскую после Второй мировой войны. При этом Россия по-прежнему имеет огромную территорию и самое большое число жителей из всех европейских стран, что в известной мере напоминает Германию 1920-х — 1930-х. Поэтому некоторые граждане верят, что мы легко можем наподдать своим врагам, не понимая, что сравнивать силы надо по уровню развития экономики и размеру военного бюджета.

В политическом отношении Россия, бесспорно, ни от кого не зависит, и если власть заставит народ сильно затянуть пояса, то сможет увеличить расходы на ВПК. Это, конечно, не сделает Россию сопоставимой по мощи ни с НАТО, ни с Китаем, но малообразованная и агрессивно настроенная часть населения этого все равно не осознает. Масштабы нашего отставания от великих держав ей не известны, она предпочитает питаться иллюзиями. И такой подход сильно напоминает настроения германских реваншистов после Первой мировой.

Качественное отличие нынешней России от той Германии — в состоянии мозгов элиты, под которой я здесь понимаю широкие образованные круги, включая и противников режима, и тех, кто ему служит.

В Германии 1930-х и правящая партия, и вермахт, и промышленные магнаты полагали, что при определенных обстоятельствах можно победить чуть ли не в войне со всей Европой. Многие представители элиты были реваншистами, и жизнь их за это сурово наказала.

У нас же сегодня те представители элиты, которые имеют доступ к каким-нибудь ресурсам, ни о каком реваншизме не думают, а лишь набивают собственные карманы. И продолжают это делать даже тогда, когда произносят публично какие-то грозные слова, заставляющие вздрагивать всех здравомыслящих людей. Более того, чем «патриотичнее» риторика власть имущих, тем толще их кошельки. Все понимают, что обогащаться можно лишь в мирное время, тогда как большая война, основанная на идее реваншизма, — это путь к утрате миллионных состояний, банковских счетов и недвижимости на Западе.

Таким образом, по большому счету путинская Россия на Германию 1930-х не похожа. Агрессивная риторика у нас есть, страхи мыслящих людей — тоже, и безумный реваншизм среди малообразованных слоев населения присутствует. Но ничего, похожего на мировой кризис 1930-х — 1940-х годов, не наблюдается. Цели российских правящих кругов сегодня совершенно иные. Иллюзий насчет обретения всемирного господства в этих кругах совсем нет. Зато стремление к личному обогащению — огромное.

Дмитрий Травин