Собрал ли ты к школе автомат?

Российских детей активно вербуют в ряды военно-патриотической организации при Минобороны «Юнармия», и это далеко не всегда добровольный процесс. В частности, в СМИ распространилась и не была опровергнута информация о распоряжении представителя Минобороны с требованием приема в ряды организации «100% детей офицерского состава в возрасте от 8 до 18 лет». Кроме того, в рамках подготовки к различным военным играм школьников уже учат стрелять и ходить строем, им демонстрируют самые жесткие методы работы военной полиции и сирийские военные трофеи. Как следует относиться к милитаризации в сфере образования?

Лев Лурье, основатель и преподаватель Санкт-Петербургской классической гимназии, кандидат исторических наук:

«Сегодня существует — не могу сказать, что единая, но — господствующая идеология, которой придерживается партия „Единая Россия“. В ней преувеличиваются внешнеполитические риски, считается, что существует очевидная угроза войны. Ну, а если существует угроза войны в скором времени, то население должно к ней готовиться.

Для общества в этом ничего хорошего нет, но пугаться тоже не следует. Дети вообще учатся только тому, чему они хотят учиться. Совершенно не факт, что они хотят заниматься строевой подготовкой.

Советская школа была насквозь милитаризована, но это не помешало событиям перестройки.

А вообще в школе нужно обучать геометрии, русскому и английскому языку, готовить людей к дальнейшей жизни. Для того, чтобы развивать какие-то навыки, которые могут пригодиться, а могут не пригодиться — существует внешкольная система образования. Если ребенок хочет научиться стрелять или преодолевать кросс по пересеченной местности в полной выкладке, он должен иметь возможность пойти в специальный кружок, в ДОСААФ и т. д.»

Андрей Рудой, сопредседатель межрегионального профсоюза «Учитель»:

«Естественно, такие вещи не могут вызывать одобрения со стороны здравомыслящих людей.

С одной стороны, все происходящее выглядит вполне логичным, потому что правящий слой нашего общества пытается таким образом укрепить свою власть — создать для нее опору в лице подрастающего поколения. Он, соответственно, пытается всеми доступными рычагами, механизмами воздвигнуть вокруг себя как можно больше защитных барьеров, в том числе, и прививая молодому поколению открыто охранительские убеждения. И, на мой взгляд, мы видим прививание охранительства в чистом виде, причем в самом явном и некрасивом облике.

С другой стороны, никакого одобрения ни среди учителей, ни среди родителей этому быть не должно. Потому что одно дело — любовь к своей Родине, другое дело — любовь к правительству и правящему режиму. Все-таки это вещи совсем не тождественные».

Дмитрий Быков, писатель, публицист, преподаватель:

«Ну это же и в наши годы, в 70-е, было; были уроки НВП (начальной военной подготовки — прим.ред.), над которыми все смеялись и все понимали.

Наверно, в этом есть и определенные плюсы, когда школа помогает формировать свою гражданскую позицию, отличную от официальной. Мы были готовы к тому, что официальная идеология — это одно, а наша совесть — совсем другое. И люди умели противостоять навязываемой морали.

И сейчас это даст хорошую закалку: учит противостоять двойной морали уже в школьные годы, учит протестовать и формировать свое отношение к казенщине и официозу».

Ирина Писаренко, кандидат педагогических наук, доцент факультета психологии СПбГУ:

«Чем больше ребенок знает об окружающем мире, тем лучше. Полезно знакомить детей с разными практиками — и с военной деятельностью, и с гражданской активностью, и с выражениями мнений или объединениями людей. Однако это не должно носить насильственный, недобровольный характер.

Прежде всего, подобные мероприятия должны проходить с согласия родителей, так как в противном случае у детей могут сформироваться взгляды, которые не приветствуются семьей. Поэтому детям можно в качестве осведомления рассказать о том, что есть, например, казачество или военно-патриотические организации, но навязывание участия недопустимо. Во-первых, это неэффективно и будет вызывать только отторжение и у детей, и у родителей. А во-вторых, мы должны уважать право ребенка на выбор сферы занятий и выбор досуга.

Почему это недобровольное приобщение все же происходит? Думаю, государство испытывает некую беспомощность, поскольку не может убедить детей в том, что это им интересно. Но в этом случае те, кто организует подобные акции, вряд ли достигнут целей, которые ставят перед собой».

Генрих Александров, гражданский журналист:

«На мой взгляд, создание „Юнармии“ и подобных детских и юношеских „патриотических“ структур — штука бесполезная, и даже вредная. Сложно представить, как такие движения будут выполнять поставленные перед ними задачи по воспитанию молодежи. То же относится и к „казачьим“ школам и классам, которые сейчас появляются на Дону и Кубани.

Некоторые проводят параллели с Советским Союзом и пионерией, но эта аналогия — ложная. Советский Союз был действительно сильным и милитаризованным государством, но он был и государством социальным — на деле, а не на словах. СССР заботился о своих гражданах, чего о Российской Федерации сказать никак нельзя, особенно в последнее время.

Детям рассказывают про любовь к Родине и патриотизм, но они же видят, что происходит в стране на самом деле. Дети ведь не дураки. Они видят, как тяжело их родителям, они ходят по нашим улицам, их везут в школу по нашим дорогам, лечат в наших больницах. И как они после этого должны воспринимать рассказы учителей о патриотизме?

Впрочем, какое-то количество детей, несомненно, все-таки проникнется преподанным им таким образом „патриотизмом“. Может быть, позже они вступят в казачьи дружины, где на них будут делать деньги их начальники. У истоков современного российского казачества, как известно, частенько стояли не самые честные люди, а иногда и попросту бандиты, из-за чего деятельность самих казаков временами была довольно сомнительной. Еще лет десять назад на юге можно было увидеть казаков, охраняющих клубы с игровыми автоматами, что, казалось бы, совсем „не любо“. Мне кажется, что идейные казаки из прошлого, узнав об этом, перевернулись бы в гробах. Да и чем это отличается от обычной „частной охранной деятельности“, кроме разве что меньшей зарплаты? Униформой и медальками?

Патриотизм не должен быть искусственно навязанным „сверху“. Он должен идти снизу. А все эти современные проекты гораздо больше напоминают удобную схему для распила денег, чем действительно полезное дело».

Дмитрий Ремизов