Неожиданно, что никто не скрывает провал

Судя по скупым сообщениям СМИ, вторые в истории прямые переговоры президента США и лидера КНДР, состоявшиеся в Ханое, закончились без особого результата. Накануне этой встречи Дональд Трамп отметил, что не собирается отказываться от идеи полной денуклеаризации Северной Кореи, таким образом сразу же дав понять, что половинчатыми решениями в этом вопросе он не ограничится. Однако ультиматум не прошел — Ким Чен Ын, судя по всему, уперся, так что подготовленное заранее соглашение в итоге подписано не было.

На пресс-конференции по итогам двустороннего саммита Трамп заявил, что главной проблемой на переговорах с лидером КНДР стало требование Северной Кореи полностью снять санкции с Пхеньяна в обмен на отказ ядерного оружия. При этом и глава Белого дома, и госсекретарь США Майк Помпео заявили, что, несмотря на это по-прежнему «сохраняют оптимизм» относительно подписания соглашения с КНДР.

О том, почему Трампу не удалось договориться с Кимом, обозревателю «Росбалта» рассказал известный кореевед, историк, преподаватель университета Кунмин (Сеул) Андрей Ланьков.

— Как вы оцениваете результаты переговоров Трампа и Ким Чен Ына? Совместный обед отменен, ожидавшееся подписание соглашения не состоялось. Это провал?

— Вариант, что встреча окончится ничем, ожидался. А вот такой откровенный провал, вернее то, что обе стороны даже не попытаются его замаскировать — вот это неожиданно.

Если говорить о самих переговорах, то тут надо спросить, а о чем вообще США и КНДР собирались договариваться? Традиционный ответ на этот вопрос заключается в том, что переговоры идут о ликвидации ядерного оружия Северной Кореи. Проблема в том, что КНДР никогда не собиралась и не собирается его ликвидировать. В Северной Корее считают, что сдача ядерного оружия станет коллективным политическим, а возможно и физическим самоубийством, поэтому там этот вопрос всерьез даже не рассматривается.

— Тогда зачем Ким поехал на переговоры, чего он хотел от Трампа?

— У него была программа минимум и программа максимум. Программа минимум — это просто выиграть время. Дело в том, что Трамп в 2017 году неоднократно и весьма правдоподобно угрожал, что применит против Северной Кореи военную силу, и перспектива проснуться от рева двигателей американских бомбардировщиков северокорейскому руководителю не улыбалась.

Программа максимум для Кима строилась в расчете на некий компромисс с США. Уступить часть своей ядерной программы и добиться тем самым отмены американских санкций в отношении его страны.

Судя по тому, что нам известно о произошедшем в Ханое, именно эту программу северокорейцы попытались там реализовать. Но договориться не удалось. То есть они ехали во Вьетнам с установкой сдать часть своей ядерной программы, но сохранить какие-то ядерные заряды и их носители, а в обмен получить отмену санкций, ряд политических уступок, а возможно и улучшение отношений с Соединенными Штатами. На случай, если же эту программу реализовать не удастся, расчет строился на то, что тогда по крайней мере снизится вероятность возврата американской стороны к политике максимального давления на Пхеньян.

— Трамп не стал подписывать соглашение, потому что Ким оказался несговорчив? Или были еще какие-то внутриполитические причины для этого?

— Думаю, что сыграла роль неуступчивость Кима. Точнее то, что корейцы положили на стол переговоров в Ханое. Это слишком неравноценное соглашение. Потому что сдача важной, но далеко не всей ядерной программы Северной Кореи для американцев представляется недостаточно большой платой для отмены санкций.

У КНДР остались промышленные мощности и некоторое количество других выявленных центров производства ядерных материалов, в первую очередь, обогащенного урана, у них также есть программа по созданию носителей ядерного оружия, межконтинентальных ядерных ракет. Все это осталось за ними.

Для американцев такая сделка показалась неравноценной. Они отказывались бы от всего своего инструментария, который, в основном сводится к санкциям, а северокорейцы отказались бы при этом, может быть от двух третей того, что у них есть.

— Чего на самом деле хочет Трамп от Кима, а Ким от Трампа?

— Ким от Трампа, как я сказал, по минимуму хочет, чтобы Трамп не начал стрелять и выиграть время пока Трамп с его воинственными речами и труднопредсказуемым поведением остается в Белом доме. По максимуму — отмены санкций и заодно, чтобы американцы косвенно, молчаливо признали бы КНДР ядерной державой.

Трамп изначально вероятно реально хотел от Кима ядерного разоружения. Сейчас, когда стало понятно, что его не будет, он, наверное, будет удовлетворен какими-то частичными сделками, в том духе, что Северная Корея прекратит ядерные испытания и запуски своих ракет.

Мораторий на это, который КНДР фактически начала еще в конце 2017 года — это уже сам по себе хороший шаг с точки зрения Соединенных Штатов, а с точки зрения самого Трампа это всегда можно представить, как доказательство превосходства его дипломатии. Трамп всегда может сказать: «Пока в Вашингтоне рулили всякие Обамы, КНДР постоянно запускала свои ракеты. А сейчас пришел я, Дональд Трамп, и эти проблемы исчезли, северокорейцы больше ничего не запускают и не проводят ядерные испытания». Так что даже замораживание северокорейской проблемы — большой козырь для американского лидера.

— Можно ли сказать по итогам переговоров в Ханое, что сейчас обе стороны стараются сохранить лицо, при том, что дальнейшего реального продвижения в денуклеаризации Корейского полуострова не будет?

— Вопрос, что считать конечной целью этих переговоров. Если ядерное разоружение, то оно с самого начала являлось утопией. Возможно, в Америке кто-то и вправду наивно рассчитывал, что ядерного разоружения Северной Кореи можно достичь, но Пхеньян разоружаться не стал. Судьбу Муаммара Каддафи там помнят хорошо и уроки из его истории извлекли.

Беседовал Александр Желенин