Brexit не по любви

Соглашение по Brexit между Соединенным Королевством и Евросоюзом вряд ли будет достигнуто в октябре, как ранее планировалось. В лучшем случае, оно будет перенесено на ноябрь. И то если обеим сторонам еще очень повезет. Потому что есть шанс, что выход из Евросоюза Великобритании может случиться вовсе без всяких стратегических договоренностей.

Об этом уже не раз заявляла британская премьер-министр Тереза Мэй и многие эксперты считают, что такие слова — это отнюдь не только способ пошантажировать переговорщиков из Брюсселя. Шансы на развод без соглашения весьма высоки.

Формально, как неоднократно заявлялось, соглашение уже утверждено на 85%. Еще в конце июля британский министр по вопросам выхода страны из ЕС Доминик Рааб твердо заявлял: «Мы должны заключить сделку в октябре». Он оптимистично уверял, что «усилия, амбиции и прагматизм» британского правительства обязательно помогут довести переговоры с Евросоюзом до успешного завершения.

Как оказалось, оптимизм этот был излишним. В конце августа глава секретариата британского кабинета министров, канцлер герцогства Ланкастерского Дэвид Лидингтон в эфире BBC уже вынужден был назвать приемлемым сдвиг даты по сделке на ноябрь. И, надо сказать, есть шанс, что это не последний перенос. Ведь надо не просто договориться, а так, чтобы сделку одобрили Европарламент и британские парламентарии.

Если этого не удастся, то пока британцы настроены все равно осуществить «развод» с ЕС в полночь с 29 на 30 марта 2019 года. Тогда начнется переходный период, который продлится до конца 2020 года.

Вопрос в том, что «разрыв по живому» приведет к уничтожению сотен экономических связей, соглашений и так далее. Ранее британские власти вынуждены были признать, например, что даже при самом лучшем раскладе Brexit приведет к неизбежному падению британского ВВП на первом этапе после отделения от ЕС, что достаточно сильно ударит по всему среднему классу Соединенного Королевства.

Помимо падения ВВП, возможен рост безработицы. Некоторые товары заметно подорожают, часть производств просто остановится. И это не говоря о том, что многие трансконтинентальные корпорации уже сейчас уводят свои головные офисы из британской юрисдикции, чтобы обосноваться на континенте, где живут их основные потребители. Именно так в последнее время поступил Panasonic, к этому же решению, как сообщалось в августе, якобы склоняется и Airbus.

Бегство пока не принимает гигантских масштабов. Однако наблюдается явная связь между затягиванием переговоров и переносом офисов (и даже отчасти производств) на континент. Тем больше бизнесменов задумываются о бегстве, чем дольше нет окончательных решений, от которых, надо заметить, зависят не только бизнес-процессы и налоги, но и такие банальные вещи, как возможность для жителей континентальной Европы спокойно жить и работать в Великобритании, не оформляя миграционные документы.

Самым же болезненным вопросом, надо заметить, остается пересечение границы, возникающей между Ирландией, остающейся в составе ЕС, и британской Северной Ирландией. Это уже становится не только экономической или политической, а гуманитарной и культурной проблемой, которая может привести североирландев, голосовавших на референдуме против Brexit, на порог бунта.

Сейчас ни на континенте, ни в Великобритании никто в реальности не знает, какими будут все последствия развода. Пока на этот счет есть лишь предположения и домыслы. И Европа, продолжая обсуждать Brexit, по сути, плывет в неизвестность.

Иван Преображенский