Садисты и «мальчик»

Свежая новость: «В Брянске сотрудник колонии случайно до смерти запытал заключенного…» Сначала пристегнул мужчину наручниками к столу, потом завязал ему лицо простыней — наверное, чтобы не нервировал своими воплями. Собственно, на этом все и закончилось — подготовленный к «воспитательным мерам» умер, задохнувшись.

Самое поразительное, что новая пыточная история случилась уже когда вовсю бушевал скандал с истязаниями в колонии под Ярославлем. То есть приказа по ведомству повременить с «воспитательными мерами», пока шум не затихнет, скорее всего, не было. Даже напротив — замруководителя ФСИН Анатолий Рудый на всю страну заявил, что избитый заключенный Евгений Макаров сознательно провоцировал сотрудников ярославской колонии ИК-1: «Он допустил 136 нарушений». Видимо, только на 137-й раз измученные охранники были вынуждены пригласить зека на «воспитательную беседу», во время которой тот несколько раз терял сознание, а 17 (!) человек продолжали сменять друг друга на пыточном конвейере. И если бы не видеозапись, попавшая к адвокату Макарова, вполне могло бы выясниться, что злостный нарушитель порядка сам себя и лупил резиновыми дубинками по пяткам, подлец такой.

Как сами собой выпадают задержанные из окон полицейских участков, сами себя вешают в камерах, сами набрасываются на сотрудников органов, провоцируя их на ответные действия. Причем все чаще и чаще.

Верят в это «они сами», конечно, только совсем уж слепоглухие граждане. Скорее, в обществе сложился некий стыдный консенсус: не в наших силах пыточно-правоохранительную систему изменить, а потому надо лишь молиться, чтобы случайно не попасть в этот филиал ада.

Но иногда ворота ада открываются и с черного хода. Как, например, произошло с одним из очевидцев (если не участником) пыток в Ярославле. «Я сегодня узнала, что среди тех, кто пытал заключенного в ИК-1, есть мальчик, который в этой самой колонии практику проходил. Якобы он лишь присутствовал при пытках, но участия в них не принимал. Его мама опасается, что сейчас, когда видео по сети разошлось, мальчика могут убить. Короче, она подала жалобу на тех, кто это видео распространил. У меня полный когнитивный диссонанс… Я ничего не понимаю… И маму тоже…» — пишет женщина в Facebook.

А что тут непонятного? Мама этого «мальчика» тоже наверняка думала, что ее близких эта пыточная система не коснется, а сын просто найдет хорошую стабильную работу в «органах». Но при нынешней системе российского правосудия, когда мало кто верит в справедливость и независимость официального суда, соцсети становятся современным судом Линча. И тут уж неважно, рядом мальчик стоял, пока «негра линчевали» (пытали заключенного), или сам руку приложил.

На мой взгляд, маме не грустить, а радоваться надо, если ее «мальчик» попадет под кампанию борьбы с пытками и не сделает карьеры во ФСИН. Станет садовником, к примеру, а не садистом в погонах. Ведь банальность зла вырастает именно из таких вот «мальчиков», которые рядом стояли и глазки прикрывали. Об этом много написано, но не грех и повторить.

Помню, несколько лет назад я все выпытывала у одного хорошего судьи, сегодня уже бывшего, почему российские судьи, даже женщины, в подавляющем большинстве такие немилосердные? Ведь наверняка они заботливые мамы, и сериалы всякие любят про любовь и справедливость. А он вспомнил, как его в свое время поразило, что и в НКВД, и в гестапо узников называли одинаково — «бревна». Обработал сотрудник свой «материал», почки поотбивал — и домой. Там у него детишки красивые, жена ухоженная — оперу слушает. Да и сам он кошечек любит…

Такая схема деперсонализации широко используется силовиками. Они человека в подсудимом и тем более осужденном уже не видят, потому и не страдают потом бессонницей. В чистом виде банальность зла. Этот термин ввела в обиход философ Ханна Арендт, изучая материалы судебного процесса над Адольфом Эйхманом, отвечавшим у нацистов за депортацию евреев со всей Европы. В своей книге Арендт подробно раскрывает механизм, как «нормальный» человек — не садист или сумасшедший, а всего лишь «послушный исполнитель», строго соблюдающий законы, — сам того не осознавая, становится преступником.

Кому интересно, может легко найти текст в интернете. Если вкратце, философ делает вывод, что главными составляющими этого превращения обывателя в палача являются глупость (как неспособность подводить частное под общее, оценивать причины и последствия своих действий), а также ложь и самообман. Мол, начальство знает, что делает, а я — человек маленький, могу и не понимать всего…

Бороться с этой банальностью зла, чтобы она не выросла в массовое людоедство, можно только одним способом — громко называя имена всех причастных: и кто сам руку приложил, и кто рядом стоял, и кто видеозапись пыток смотрел, да ничего преступного в ней не увидел. Называя и наказывая и непосредственных садистов, и их руководителей как преступников, а не просто увольняя от греха подальше, чтобы через 3-5 месяцев принять на работу в другую колонию. Общество должно требовать этого даже из простого чувства самосохранения.

Конечно, система (а пытки у нас, повторюсь, сегодня именно система) будет обороняться. И, как мама того «мальчика», не столько с пытками бороться, сколько с тем, чтобы их свидетельства не утекали в сеть, не оказывались в руках адвокатов и правозащитников. Но если уж даже во время войны многие находили в себе силы действовать по совести, а не по приказу, то очень хочется верить, что и в наши относительно мирные времена далеко не все в «системе» — законченные изуверы.

Тем более что обнародование доказательств пыток вовсе не требует героизма сродни выбору между жизнью и смертью. Если, конечно, не усыплять свою совесть заклинаниями, что ты лишь исполнитель государственной и начальственной воли — и что от тебя лично «ничего не зависит».

Виктория Волошина