Как накопить на пенсию?

Что происходит с деньгами в государственных и негосударственных пенсионных фондах, куда вкладывать, чтобы было на что жить в старости, «Росбалт» спросил замглавы Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрия Горлина.

— Юрий Михайлович, недавно СМИ писали о том, что дефицит бюджета Пенсионного фонда России по итогам текущего года будет в 2,5 раза больше, чем ожидалось: вместо 106 — 256 миллиардов рублей. С чем это связано, и что означает?

— Это технический вопрос, связанный с особенностями формирования бюджета и его «бухгалтерским оформлением». Речь, насколько я понимаю, идет о цифрах порядка 200 миллиардов рублей. Этот так называемый дефицит не имеет практического отношения к страховой пенсионной системе, объем расходов которой на выплату пенсий в 2018 году составляет 6,6 триллионов рублей.

Другое дело, что в прессе, когда говорят о дефиците ПФР, его часто отождествляют с объемом средств, выделенных федеральным бюджетом в виде трансфертов на выплату страховых пенсий. Их общий объем составляет в 2018 году 3,3 триллиона рублей. Однако лишь часть из этой суммы имеет отношение непосредственно к страховой пенсионной системе. Дело в том, что на ПФР возложен целый ряд функций, не связанных со страховыми пенсиями. В частности, за счет бюджетных трансфертов финансируются расходы на единовременные выплаты, материнский капитал, пенсии госслужащим, социальные пенсии. Суммарно это более одного триллиона в год. Остальная часть трансфертов — около двух триллионов рублей — действительно идет на финансирование страховых пенсий. Но эти трансферты лишь компенсируют те льготы, которые федеральный законодатель установил в отношении отдельных категорий пенсионеров или в отношении бизнеса. Например, только трансферт на компенсацию пониженных тарифов страховых взносов, которые платят работодатели за своих работников, составляет примерно 500 миллиардов рублей. Также за счет трансферта финансируются досрочные пенсии. Это тоже в своем роде поддержка бизнеса, имеющего рабочие места с особыми условиями труда, которые дают право на более ранний выход на пенсию. Повышенную пенсию получают пенсионеры, достигшие 80 лет. Дополнительные пенсионные права предоставляются людям, имеющим советский стаж или работавшим на Севере. Пока действуют эти льготы, будут и соответствующие трансферты. Поэтому трактовать их как дефицит пенсионной системы, с моей точки зрения, не правомерно.

— Есть ли деньги в негосударственных пенсионных фондах?

— В 2005 году, когда начиналась вся эта история с НПФ, у многих экспертов, у меня в том числе, были иллюзии, что это удачная рыночная конструкция, что распределительная и накопительная системы будут друг друга дополнять, потому что у них разная природа. В рамках одной выплата пенсий производится, что называется, «с колес», в рамках второй средства вначале накапливаются, инвестируются, а затем, после наступления пенсионного возраста, становятся источником для пенсионных выплат. Реальность показала, что надежды на накопительную пенсию оказались в достаточной степени преувеличенными.

Когда накопительная система в России зарождалась, ее активно продвигал Всемирный банк, исходя из казавшегося тогда успешным опыта Чили. Но, как это ни парадоксально, тогда же вышла работа главного экономиста Всемирного банка, лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица, который показал, что накопительная система не диверсифицирует риски страховой. В чем смысл? Проблема страховой системы в том, что пенсионеров становится больше, соотношение тех, за кого платятся взносы, и тех, кто получает пенсии за счет этих взносов, ухудшается. Это основной риск для распределительной системы. Отсюда все разговоры о повышении пенсионного возраста — чтобы улучшить баланс между бенефициарами и плательщиками. Но Стиглиц доказал, что для накопительной системы риски те же. Просто они более закамуфлированы. Если совсем упрощенно: когда в стране сокращается количество работающих по отношению к пенсионерам, ВВП в расчете на одного пенсионера тоже сокращается (при таком же уровне производительности труда). С другой стороны, с ростом числа пенсионеров и соответствующим ростом потребности в выплатах по накопительной пенсии, растет предложение на продажу ценных бумаг, в которые вложены пенсионные накопления. В результате, стоимость пенсионных накоплений падает. То есть, демографические риски распределительной и накопительной пенсионных систем достаточно схожи. При этом накопительная система сопряжена с финансовыми рисками, ей свойственны достаточно высокие издержки на управление накоплениями.

Возможный выход состоял в том, чтобы вкладывать средства пенсионных накоплений в другие страны. Для России, желательно, в независимые от нефти страны с молодым населением, чтобы сократить риски, связанные со старением и ценовой конъюнктурой. Насколько все это было возможно для России в прошлом, и тем более в настоящем — это, я думаю, риторический вопрос.

— Правильно я понимаю, что беда всей нашей накопительной системы была в том, что НПФ не разрешили инвестировать в другие страны?

— Это лишь один из сдерживающих факторов, но далеко не единственный, и, возможно, не решающий. У меня есть расчеты доходности в целом по рынку НПФ с 2005 по 2017 годы. Она существенно ниже инфляции. Это значит, что в реальном выражении накопления терялись. За этот же период другие финансовые инструменты, даже такие консервативные, как депозиты в крупнейших российских банках, все-таки инфляцию покрывали.

Почему? Достаточно высоки издержки на управление. Сам НПФ получает до 15% от инвестиционного дохода. Управляющие компании — еще 10%. Только в связи с этим будущие пенсионеры уже теряют почти четвертую часть потенциального дохода. Плюс, по всей видимости, не достаточно эффективное, прежде всего с точки зрения интересов будущих пенсионеров, управление пенсионными накоплениями. Есть предпосылки к тому, что риски сохранности пенсионных накоплений будут расти. Раньше большая часть ведущих НПФ принадлежала крупнейшим российским компаниям: ЛУКОЙЛ, «Норникель», РАО «ЕЭС», РЖД, «Северсталь». Но последние несколько лет происходил достаточно энергичный процесс перехода этих НПФ в руки нескольких финансово-девелоперских групп, часть из которых связана с ныне санируемыми банками «Открытие», «БинБанк», группой «Будущее» (по данным газеты «Ведомости», ее владелец Борис Минц с семьей экстренно переехал в Великобританию — «Росбалт»).

Перед этим были истории с НПФ Мотылева (Анатолий Мотылев — бывший владелец четырех банков и семи НПФ, которые в 2015 году ЦБ лишил лицензии — «Росбалт»), с НПФ Новицкого (Евгению Новицкому принадлежали шесть НПФ, у пяти из которых ЦБ отозвал лицензию в 2016 году — «Росбалт»). В результате потерялись десятки миллиардов рублей пенсионных накоплений. Это при том, что пока практически значимых выплат по накопительной пенсии нет. Люди, за которых в НПФ перечислялись страховые взносы, еще не вошли в пенсионный возраст. Так что проблема далеко не только в том, что НПФ не разрешали инвестировать в зарубежные активы.

— Когда начнутся выплаты?

— Первыми значимые выплаты по накопительным пенсиям будут получать рожденные в 1967 году. С 2022 года — женщины, с 2027 года — мужчины. Конечно, срок начала выплат может еще увеличиться, если начнется повышение пенсионного возраста.

— Недавно Эльвира Набиуллина заявила, что Центробанк может расширить перечень активов, в которые НПФ могут инвестировать. Это что-то изменит?

— В принципе, это должно позволить лучше диверсифицировать инвестиции пенсионных накоплений. Но все равно остаются вопросы об эффективности управления накоплениями и возможности в существующих условиях делать значимые инвестиции в зарубежные активы. Мне кажется, что более активно звучит концепция, что пенсионные накопления — это источник «длинных» денег для вложений в российскую экономику.

— То есть, сильно рассчитывать на то, что НПФ начнут реально зарабатывать деньги в интересах пенсионеров, не стоит?

— Практика предыдущих лет показала, что с точки зрения будущих пенсионеров эксперимент был достаточно неудачным. Как я уже говорил, люди потеряли часть своих накоплений в реальном выражении. Получается, у тех, кто не участвовал в накопительной системе, ситуация с пенсиями скорее всего будет даже несколько лучше, чем у тех, кто участвовал. Потому что страховая пенсия индексировалась выше инфляции, за исключением одного года.

По нашим расчетам, в целом за период с 2005 г. по 2017 г. страховую пенсию ежегодно индексировали в среднем на 11% при инфляции около 9%, в то время как средняя доходность по НПФ была около 6%.

Но это я говорю о ситуации в среднем по рынку. Наверно в каких-то отдельных НПФ ситуация получше.

— Что означает заморозка накопительной части пенсий? Что она дает, что отнимает?

— Не корректно говорить о заморозке накопительной части пенсий. Деньги, которые уже есть в НПФ, продолжают работать. По состоянию на 2017 год пенсионных накоплений в НПФ было больше 2,3 триллионов рублей. В НПФ переходит часть молчунов из ВЭБ. Это тоже дает увеличение активов. Но новых поступлений за счет страховых взносов в НПФ нет уже пятый год.

В этих условиях накопительная часть пенсии может увеличиваться только за счет инвестиционного дохода. Страховые взносы, которые раньше направляли в накопительную часть, теперь поступают в распределительную. Выиграют или проиграют от этого будущие пенсионеры, зависит от того, что будет расти быстрее: доход от инвестиций в накопительной части или индексация в распределительной.

— Чем будет отличаться от действующей накопительной системы индивидуальный пенсионный капитал, внедрение которого сейчас активно обсуждается на разных уровнях? Что это даст будущим пенсионерам?

— Вы спрашивали, каковы последствия того, что в накопительную систему не поступают новые взносы. Это критично не столько для пенсионеров, сколько для самих НПФ. Если нет притока новых денег, это в определенной степени обескровливает их бизнес. Да, они могут управлять теми деньгами, которые в системе уже есть (2,3 триллиона рублей).

Но когда финансово-девелоперские группы покупали крупные НПФ, они, конечно, рассчитывали, что приток денег будет постоянным. Теперь его не стало. Видимо, в обязательном формате, когда работодатель в силу закона должен перечислять за работника в НПФ 6% от зарплаты, система вряд ли будет возобновлена. Точка еще не поставлена, но шансов на это не очень много. В качестве альтернативы родилась идея с индивидуальным пенсионным капиталом. Смысл ее в том, чтобы деньги перечислял не работодатель, а сам работник — из своей зарплаты (согласно концепции, та сумма, которую работник отчисляет в ИПК, не будет облагаться налогом — «Росбалт»). Но в текущих российских условиях вряд ли значимая часть работающего населения станет отчислять деньги добровольно. Так что, предлагаются варианты, направленные на то, чтобы сделать систему добровольно-принудительной. Обсуждаются разные схемы, том числе, так называемые «автоподписка» или «авторегистрация», которые предусматривают, что работник по умолчанию согласен платить взносы, а чтобы выйти из системы, надо подать заявление. Сколько отчислять, они, по все видимости, смогут решать сами: от 1 до 6%. Проблема в том, что 70% работающего населения получают зарплату меньше средней (около 40 тысяч рублей). Для них даже 1% — 400 рублей в месяц — все равно осязаемые деньги. Так что у большинства из них просто не будет возможности на постоянной долгосрочной основе отчислять несколько процентов от своей зарплаты. Такие отчисления еще больше обострят проблему бедности, о двукратном снижении которой заявил в своих майских указах президент.

Возможность делать постоянные накопления в течение 20-30 и более лет в размере, обеспечивающем приемлемый уровень накопительной пенсии, реально возникает при среднедушевом доходе семьи минимум в 50 тысяч рублей. Для тех, у кого такая возможность есть, не очень понятно, насколько она актуальна. Зачем направлять деньги в НПФ, когда те же банковские депозиты могут дать больший доход? Кроме того, если это нормальный банк, вкладчик в любой момент может вывести свои деньги. С потерей процентов или нет — другой вопрос. В случае с ИПК, это вклад практически безотзывный.

Единственный аргумент в пользу новой системы: люди у нас неразумны, они будут тратить деньги на ненужные вещи, а когда наступит старость, им не на что будет жить. А так мы железной рукой загоним их к счастью.

— То есть, индивидуальный пенсионный капитал — просто возможность для НПФ заработать?

— Не знаю, как заработать, но снизить возможные риски — это вполне вероятно. Действительно, если у НПФ не будет притока новых денег, то когда в середине 2020-х годов начнутся выплаты, могут возникнуть проблемы. Подпитать НПФ финансово, — возможно, одна из существенных причин внедрения системы ИПК.

— В нашей стране люди задумываются о пенсии только тогда, когда до нее остается несколько лет. Это результат недоверия к пенсионной системе?

— То, что есть недоверие — конечно. Нужно долго вести себя правдиво, последовательно, чтобы изменить ситуацию. А государство постоянно обсуждает новые правила игры. В результате, у людей в голове сумбур.

Но когда мы говорим про распределительную систему, у людей особого выбора нет. Что касается накопительной пенсии, вопрос доверия здесь более важен. С другой стороны, каждые несколько лет случаются какие-то катаклизмы, которые ведут к обесценению накоплений населения, что тоже не укрепляет доверие. Так что предпосылок для того, чтобы накопительная система развивалась, не очень много.

— Как обеспечить себе пенсию тем, кто получает 30-60 тыс. рублей в месяц, часть из которых — в конверте? Что покупать? Куда вкладывать?

— Инвестировать в свое здоровье, в квалификацию, в детей, и работать как можно дольше.

Беседовала Анна Семенец