Альянс стратегических соперников

Президент РФ Владимир Путин во вторник прибыл с двухдневным визитом в Анкару по приглашению главы Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. В рамках этого визита также состоятся трехсторонние переговоры с участием президента Ирана Хасана Роухани.

Начавшийся саммит в подаче российских СМИ выглядит как совещание руководителей некого уже состоявшегося антизападного альянса, главной целью которого на данном этапе является раздел Сирии на зоны влияния и вытеснение из этой страны США и их союзников. Во всяком случае впечатление, что одной из основных тем переговоров в Анкаре является именно ситуация в Сирии, создается из слов помощника российского президента Юрия Ушакова, как их передает ТАСС.

В частности, говоря о повестке этой встречи, он заявил: «Как мы ожидаем, лидеры как в ходе встречи, так и в совместном заявлении подчеркнут приверженность поддержке суверенитета, независимости и территориальной целостности Сирии, этот вопрос крайне важен».

Естественно, помощник российского президента всячески подчеркивал единство взглядов лидеров трех стран на способы урегулирования сирийского военного конфликта. Однако очевидно, что за миролюбивой риторикой в данном случае просматриваются попытки создания антизападного альянса в Сирии и на всем Ближнем Востоке.

О том, насколько близки к созданию такого союза президенты России, Ирана и Турции, обозреватель «Росбалта» попросил рассказать экспертов. Все они убеждены, что до создания такого альянса еще очень далеко — уж слишком противоречивы интересы этих ситуативных союзников.

«Трудно поделить Сирию без США, потому что американцы находятся сейчас на восточном берегу Евфрата», — замечает старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН Владимир Сажин. Кроме того, напоминает он, «еще не сказали своего слова курды, которые, конечно, не едины, но играют там большую роль. Не сказал еще своего слова и Израиль».

Эксперт отметил, что в январе текущего года прошло «негласное совещание» американцев, англичан, французов, иорданцев о будущем Сирии, на котором также решалась судьба этой страны. «Поэтому, — констатирует он, — я не думаю, что ее можно поделить в одностороннем порядке, хотя абсолютно уверен, что она будет поделена или расколота на многие анклавы, где будут руководить внешние силы».

По мнению востоковеда, маловероятно, что только одной из действующих в Сирии двух международных коалиций удастся решить послевоенное устройство этой страны. Он полагает, что все стороны, участвующие в сирийском конфликте, будут вынуждены договариваться, хотя это, считает Сажин, «очень сложно, поскольку даже внутри той тройственной коалиции, которая ведет сейчас переговоры в Анкаре, есть разное понимание будущего Сирии — у каждой страны из этой тройки есть свои интересы, которые не очень согласуются с интересами двух других».

Научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения Ильшат Саетов вообще не считает, что можно называть созданием союза то, что сейчас предпринимают Россия, Турция и Иран. «Скорее это некая достаточно рыхлая общность в пику Западу», — говорит он. На его взгляд, это больше похоже на попытки «поделить зоны влияния в Сирии, ограничить амбиции друг друга в каких-то территориальных или политических пределах. Противоречий там так много, что сложно говорить о каком-то союзе».

Важно также то, что Россия только «частично влияет на президента Сирии Башара Асада», — отмечает эксперт. По его мнению, «даже Иран, пожалуй, в большей степени, чем Россия, представляет Асада». Остаются также большие вопросы о том, как будут управляться территории на севере Сирии, находящиеся сейчас под контролем Турции, особенно если учесть, что Иран оккупация Анкарой этих районов совершенно не устраивает, говорит Саетов.

В то же время, продолжает он, учитывая, что турки главной своей целью на севере Сирии объявили курдские формирования, то здесь позиции Тегерана и Анкары сходятся, так как Иран также не заинтересован в расширении «курдской темы», поскольку в этой стране также живет много курдов.

В целом же настоящий союз России, Ирана и Турции вряд ли возможен и скорее всего их лидеры «ограничатся декларативными заявлениями, чем конкретными соглашениями», считает эксперт. Кроме того, он не верит в то, «что Анкара в ближайшие годы может выйти из НАТО и создать серьезный политический союз с Россией. И уж точно она не будет рвать с Евросоюзом, потому что тогда в Турции будет просто экономическая катастрофа».

Именно поэтому, полагает Саетов, в обозримом будущем Эрдоган скорее всего «будет балансировать между зависимостью от Запада и антизападной риторикой, которая выгодна ему во внутриполитическом плане для построения собственной вертикали власти и консолидации электората».

Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин также уверен, что «присоединить Анкару к альянсу РФ и Ирана совсем не так просто».

«Эрдоган хорошо отыгрывает ситуацию по-своему, соблюдая при этом дистанцию, четко давая сигналы, что он не собирается всерьез враждовать с Соединенными Штатами. В частности, он дал понять, что хочет освободить Манбидж (район на севере Сирии) от курдского элемента, но не от американского, и избежать там столкновения с силами США. Кроме того, он не менял своих позиций по Асаду (официальная Анкара не раз заявляла, что нынешний президент Сирии должен уйти — «Росбалт»), — подчеркивает эксперт.

«В этом смысле альянс Эрдогана с Путиным тактический, а не стратегический. Он сработал в Африне, откуда российские подразделения в интересах Турции спешно ушли. Нынешняя встреча в Анкаре — это еще не альянс, а лишь тактические договоренности по конкретным делам. Есть три вовлеченные стороны, три хищника, которым надо разбираться друг с другом и с ситуацией в целом. Но стратегически все эти три стороны расходятся», — отмечает Шумилин.

Александр Желенин