Центральная Азия не хочет быть «средней»

Много разных событий произошло в Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Туркмении в год Огненного Петуха. Под стать этой птице центрально-азиатские страны были весьма задиристым в отношениях между собой, однако при этом старательно балансировали, что не позволило им окончательно разругаться.

Год выдался удачным еще и потому, что регион обходили своим «вниманием» террористы, однако не факт, что и в год наступивший везение продолжится. Ведь Афганистан никуда от соседей не «переехал», и на его территории по-прежнему базируются группировки, которые в прежние годы неоднократно пытались прорваться в Центральную Азию, в частности, в Узбекистан. Напомним, что в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) последний давно уже не числится. Нет там и Туркмении, но остальные государства ЦА в ней состоят, что, вероятно, и стало решающим фактором относительной стабильности. Сможет ли регион и дальше успешно противостоять угрозам, сказать очень сложно: все будет зависеть от качества сотрудничества центрально-азиатских стран друг с другом, их внутриполитической стабильности, степени адекватности внешней политики и отношений с Россией.

Главный миротворец

Узбекистан встретил минувший год с новым президентом Шавкатом Мирзиеевым, энергично начавшим в республике серьезные преобразования. Считалось, что он вряд ли отойдет от политики, проводимой его предшественником и наставником Исламом Каримовым, однако сегодняшняя ситуация в Узбекистане говорит об ином.

Страна постепенно стала открываться для внешнего мира, но она явно не станет для него проходным двором — Ташкент по-прежнему не любит кучкования в разных блоках и вмешательства в свои внутренние дела. Население получило некоторые «демократические свободы», но «распоясаться» ему вряд ли дадут. И, что самое главное, Узбекистан, находившийся в ссоре чуть ли не со всеми своими соседями, быстренько с ними помирился. И главную роль в миротворчестве регионального масштаба сыграл Мирзиеев, сделав акцент на улучшении отношений, в первую очередь, с Киргизией и Таджикистаном.

С первой удалось (возможно, лишь на время) погасить затянувшийся конфликт на почве принадлежности Касансайского водохранилища, построенного еще Узбекской ССР, а со вторым хотя бы относительно урегулировать пограничный спор. Более масштабное «примирение» Узбекистана с Таджикистаном ожидается в ходе визита Мирзиеева в Душанбе — он сам анонсировал его в начале этой недели. И хоть президент Узбекистана настроен оптимистично, он все же признает, что для налаживания конструктивных и добрососедских связей нужно время, поскольку «нелегко растопить двадцатилетнюю толщу льда».

Но и это не все: на счету Мирзиеева в прошлом году свыше 20 визитов на высшем уровне, встречи с руководителями более 60 государств, подписание 200 с лишним международных договоров, а также контрактов и соглашений на сумму порядка 60 миллиардов долларов, в том числе, на 15 миллиардов — с РФ. С Москвой Мирзиеев, помимо развития двусторонних программ, включая оборонно-промышленные, договорился о совместной борьбе с терроризмом.

За год президент Узбекистана трижды посетил Туркмению, дважды — Киргизию, и по одному разу — Россию и Казахстан. И можно сказать, что ни одна из встреч лидеров государств Центральной Азии не прошла впустую — достигнуты важные экономические, транспортные и иные соглашения. Мирзиееву удалось договориться, что очень важно, и с лидером взрывоопасного Афганистана: по итогам встречи глав двух государств в Ташкенте подписано 20 соглашений в сфере безопасности и 40 бизнес-контрактов. Из поля зрения узбекского лидера не выпали также такие значимые для республики государства как Китай, Южная Корея и США.

Мирзиеев уже заинтересовал иностранный бизнес либерализацией валютного рынка; работой над безвизовым режимом с Японией, Южной Кореей и Сингапуром; упрощенным визовым режимом для граждан 25 стран. А для населения самого Узбекистана в период его правления открылись так называемые «народные приемные» — с целью более тесного взаимодействия правительства с простыми смертными и оперативного реагирования на проблемы последних. Заработала и виртуальная приемная президента Узбекистана, формируется Агентство оперативных государственных услуг. Правительство радикально преобразовано — как структурно, так и кадрово. Коррупции объявлена война. СМИ стали свободнее, однако «в меру»; вышли из опалы времен Каримова некоторые эстрадные исполнители и другие представители творческих профессий. Так или иначе, «гласность зашагала по стране», но все же на восточный манер, с определенными ограничениями и «но». Тем не менее, население Узбекистана вздохнуло с некоторым облегчением.

Пока соседи Шавката Мирзиеева «прощают» ему неофициальный титул «Человека года», но такая «снисходительность» не вечна. Она закончится, как только Узбекистан станет претендовать на лидерство в регионе. Тут-то и начнутся соперничество и подсидки. Опасны они, главным образом, из-за фактора Афганистана, приграничного терроризма, который при «раздрае» между соседями может обернуться реальной угрозой безопасности для всего центрально-азиатского региона. Кто ему поможет в таком случае? Россия? Китай?

Мирись и больше не дерись

Прошлый год поставил под серьезное сомнение политкорректность и респектабельность теперь уже бывшего президента Киргизии Алмазбека Атамбаева, заподозрившего казахского коллегу во вмешательстве в киргизскую предвыборную кампанию. В итоге президентские выборы здесь совершенно предсказуемо выиграл не Омурбек Бабанов (которого считали фаворитом Нурсултана Назарбаева), а Сооронбай Жээнбеков. В гневе Атамбаев весьма нелицеприятно отозвался о казахском лидере, который в отместку взял да и закрыл границу с Киргизией под предлогом борьбы с китайской контрабандой. Такой ответ фактически вогнал в кризис Таможенный союз и дал основание его оппонентам прогнозировать скорый и полный крах такого «шаткого института», как ЕАЭС.

По счастью, новый киргизский президент проявил чудеса дипломатии в отношении «аксакала» советской и постсоветской политики и предложил начать отношения с Казахстаном с «чистого листа». Назарбаев согласился, заявив, что между родственными народами «всякое случается», и скандал утих. Выиграли обе стороны, но особенно Киргизия, экономика которой хромает на обе ноги. Кстати, одним из важнейших событий в жизни Казахстана прошлого года также были выборы, но парламентские, в очередной раз подтвердившие прочность позиций правящей партии «Нур Отан» — она получила 80 процентов мандатов в законодательном органе.

И в Туркмении действующий глава государства Гурбангулы Бердымухамедов «по воле избирателей» сохранил свой пост. Пойдя на третий срок, он набрал почти 98 процентов голосов. Туркменистану также пришлось «поскандалить» в прошлом году — с Ираном, на почве прекращения поставок ему природного газа. Спор пока не разрешен. Параллельно в республике идет борьба с коррупцией, причем, как видно, масштабная — с этой целью даже создана Служба по борьбе с экономическими преступлениями и утверждена соответствующая программа. А началось все с зачисток в правительстве. Многие «полетели» со своих должностей и даже угодили за решетку. Но все это больше похоже на расправу с неугодившими президенту и межклановую борьбу.

Дела с правами человека в республике по-прежнему обстоят плохо, а культ президента лишь крепчает. По данным международных правозащитных организаций, страна относится к числу самых репрессивных в мире. Цензура здесь строжайшая, возможность выезда граждан за рубеж сильно ограничена, гражданская активность пресекается на корню. О свободе СМИ нет и речи — государство контролирует все печатные и электронные источники информации.

В новом году туркменам пришлось расстаться со своим «главным социальным завоеванием», которым так гордились власти — бесплатными коммунальными услугами. Это больно ударило по кошельку простых граждан, которые и без того не благоденствовали, несмотря на огромные углеводородные запасы своей страны.

Таджики встретили год хоть и не столь сильно терроризируемые собственными властями, как туркмены, но зато в ужасающей бедности. Сейчас в стране почти тотальной безработицы люди сворачивают свой нехитрый бизнес, закрываются банки. Сильно помогают денежные поступления трудовых мигрантов из России, а также кредиты Китая. Но долг перед Поднебесной уже составил 40 процентов от ВВП страны, и ясного представления о путях его покрытия в Душанбе нет. Поэтому с большой долей вероятности можно прогнозировать, что в ближайшее время Таджикистан попадет в финансовую кабалу к КНР. Правда, российское влияние на Таджикистан также основывается и на помощи вооружением, но все же «вес» Китая в республике едва ли не больший, чем у РФ.

Нельзя сказать, что страна встретила 2018-й вообще без каких-либо подвижек со знаком плюс — немного смешными и грустными одновременно. Местные жители в 2017 году стали постепенно отказываться от керосиновых ламп, свечей и самодельных печей — лимит на потребление электроэнергии отменен. Долгожданный приход «цивилизации» наконец-то наступил. Может, это станет некоторым стимулом для развития таджикской экономики? Про улучшившиеся отношения с Узбекистаном уже упоминалось, а вот с Ираном они испортились из-за поддержки последним ранее бежавшего из Таджикистана руководителя партии Исламского возрождения. В адрес Тегерана из Душанбе прозвучали тяжкие обвинения. Россия вроде пытается примирить скандалящие стороны, но заметных результатов пока не видно.

Безопасность всему голова

Наконец в прошлом году у республик Центральной Азии появилось «единогласное» понимание опасности множественных угроз, исходящих от базирующихся в Афганистане экстремистских группировок; того, что в одиночку с ними не справиться, а расчет на помощь Запада, в частности, США в этом деле, может обернуться для них еще большей дестабилизацией. Все пять государств ЦА уповают, разумеется, на помощь России — отказа им нет и, вероятно, не будет. Однако усилия одной только РФ в борьбе с терроризмом и экстремизмом явно недостаточны, и это уразумели государства всего региона, срочно помирившись и изменив свой подход к сотрудничеству с Москвой.

От стабильности в ЦА зависит и финансовое положение ее государств, являющихся транспортным коридором для китайских грузов, следующих в Европу. Дестабилизация же похоронит Новый Шелковый путь и создаст благодатную почву для гражданских волнений в регионе, грозящих перерасти в революции и насильственную смену власти — с целью установления «демократии», которой страны Центральной Азии лишены, хоть и в разной степени. Тем не менее, пока они суверенны и независимы, и только меры коллективной безопасности, а не философия «моя хата с краю», могут сохранить этот статус.

Ирина Джорбенадзе