«Дело Улюкаева» и тайный бюджет путинской системы

Итак, Алексея Улюкаева все же решили посадить. Доказательства выглядят чрезвычайно странно. Напрашивается вопрос не столько правового, сколько политического свойства: за что? Бывший министр получил восемь лет колонии явно не за мифическую взятку, которую лишь сумасшедший мог бы вымогать у всесильного Игоря Сечина. И хочется понять, в чем же Кремль увидел истинную вину Улюкаева.

Думается, корни надо искать в событиях первых лет пребывания Владимира Путина у власти. Как мы понимаем сейчас, арест Михаила Ходорковского в октябре 2003 года был связан отнюдь не с его политической деятельностью, а с тем, что он намекнул Путину на коррупцию в его ближайшем окружении. Ходорковский копнул там, где не следовало, поскольку обнаруженный им процесс не был коррупцией в узком смысле этого слова. Тогда уже начиналось формирование своеобразного тайного бюджета путинской системы — то есть тех огромных ресурсов, которые можно использовать для финансирования политических кампаний, пропагандистских акций, дорогостоящих проектов и всего прочего, без чего авторитарному режиму трудно существовать.

Деньги переходили от олигархов к полигархам (крупным политикам, работающим на Кремль) не потому, что они хотели подворовывать (хотя, конечно, и не без этого), а потому, что так была сформулирована важнейшая государственная задача. И жесткая расправа с Ходорковским дала всем олигархам понять, что даже самый богатый человек страны не имеет права противодействовать решению задач власти. Все должны послушно скидываться, когда этого требуют полигархи.

Скорее всего, люди, задействованные в этой системе, искренне обидятся, если им сказать, будто они коррумпированы. Полигархи ведь считают, что спасают державу, аккумулируя деньги в тайном бюджете. Благодаря обеспечению твердой власти Россия обходится без майданов и революций, народ обожает вождя, сохраняет единство и дает отпор тем, кто хотел бы из сильной России сделать слабую Украину.

При этом те высокопоставленные чиновники, которые тащат деньги не под контроль полигархов, а под свой личный, считаются настоящими коррупционерами, поскольку не укрепляют, а ослабляют державу. Они действуют не по сложившимся в нынешней политической системе понятиям, а в соответствии с собственными корыстными устремлениями. Проще говоря, спасать Россию сегодня можно, но воровать нельзя. И надо понимать разницу между данными действиями, хотя с правовой точки зрения они практически неотличимы.

И вот если с учетом всех этих важных моментов мы взглянем сегодня на «дело Улюкаева», то обнаружим серьезный «прокол» бывшего министра, связанный вовсе не с вымогательством «колбаски» у Сечина. Еще весной 2016-го журналистские расследования показали, что у ряда высокопоставленных российских лиц есть деньги в офшорах на Западе. Один из них управлялся сначала сыном Улюкаева, а затем его женой. При этом известно, что Улюкаев находился на госслужбе. Мы не можем, естественно, знать, стала ли для Путина неприятным сюрпризом тайная деятельность его министра, но предположить это резонно. Одно дело — офшоры, которые используются для поддержания режима. Другое дело — офшоры личные. Одно дело — официально существующие теневые деньги (как ни странно это звучит), другое — существующие неофициально.

Эти дважды теневые, то есть скрытые как от государственного, так и от полигархического контроля средства представляют собой серьезную угрозу для стабильности системы. Ведь получается, что под видом высочайше утвержденной коррупции, «необходимой для спасения державы», существует коррупция неутвержденная, используемая для пополнения личных кошельков. Она очень плоха, поскольку, во-первых, подрывает нашу и без того на ладан дышащую экономику, а во-вторых, аккумулирует средства, которые, по идее, должны были бы идти в «общую копилку». Если Улюкаев действительно имел большие деньги непонятного происхождения, если он держал их в офшоре и если Путин не знал о подобной деятельности человека из своего ближайшего окружения, то можно понять гнев всесильного хозяина. А вспомнив его реакцию на «самодеятельность» Ходорковского, можно понять и то, почему карающий меч правосудия вновь обрушился на столь крупную фигуру.

После «дела Ходорковского» российский бизнес четко усвоил: если к тебе приходит человек из высшего эшелона власти и требует денег, ему надо обязательно заплатить. Иначе — посадят. Или отнимут весь бизнес. Это как в «Трех мушкетерах», когда по стране бродит «полигарх» с выданной Ришелье бумажкой: «Все, что делается этим человеком, делается с ведома кардинала и для блага Франции». Попробуй-ка откажи такому. И даже если он преследует не государственные интересы, а свои собственные, простой бизнесмен в этом не разберется — все равно заплатит.

В общем можно сказать, что путинской системе не угрожают никакие оппозиционные политики, свободные СМИ или даже разоблачения Алексея Навального, пока о них не рассказывают миллионам зрителей в прайм-тайм по телевизору. И конечно же, ей не угрожают ни вялые западные санкции, ни мифические пиндосо-бандеровцы, подкрадывающиеся ночью к нашим границам. Но любые чиновники, подрывающие существование тайного бюджета и конкурирующие с ним за деньги «олигархов», абсолютно для Кремля неприемлемы. Без этих денег невозможно будет организовывать выборы так, чтобы на них всегда побеждал один и тот же человек с одной и той же партией. Не на что станет проводить духоподъемные и формирующие скрепы политические кампании, после которых народ начинает видеть «образ будущего», принимать Путина в качестве глобального лидера и гневно отвергать однополярный мир с доминирующим в нем «вашингтонским обкомом».

Ходорковского в свое время наказали совсем не за то, в чем он «провинился» перед Путиным. «Вор», как известно из старого фильма, должен сидеть в тюрьме, даже если формальным поводом для посадки становится подброшенный Жегловым кошелек. И Улюкаева явно наказали не за «колбаску». Ее просто «подбросили», получив именно тот результат, который хотели. В наших судах добиться желаемого нетрудно, если ты принадлежишь к числу полигархов, которым дозволено ради «спасения державы» предпринимать любые необходимые действия.

Весь этот анализ ситуации с Улюкаевым, естественно, сделан на основе имеющихся у нас фактов. Возможно, когда-нибудь его придется пересмотреть. Но сегодня иные объяснения событий выглядят поверхностными. Невозможно, в частности, представить себе, что Улюкаева преследуют как либерала, поскольку он давно отошел от пропаганды либеральных взглядов и превратился во вполне лояльного чиновника. Трудно поверить, что он вымогал взятку у ближайшего сподвижника президента. Абсолютно не подтвердились предположения годичной давности, что «дело Улюкаева» ослабит Сечина и компанию «Роснефть». А вот проблемы, связанные с тайным бюджетом системы, становятся все более актуальными.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге