Узбекистан: «выскочка» или будущий лидер?

Год назад, когда после кончины президента Узбекистана Ислама Каримова республику возглавил Шавкат Мирзиеев (официальное вступление в должность состоялось 14 декабря, хотя до этого были еще три месяца в ранге и. о.), от него, в основном, ждали продолжения внутри- и внешнеполитического курса его предшественника с некоторыми послаблениями на «свободы». Считалось, что новый узбекский президент не способен «изобрести велосипед» и будет «катать» республику на старом, слегка перекрашенном. Но за год своего правления Мирзиеев показал такую реформаторскую прыть практически по всем направлениям, что в Узбекистане ахнули. А в соседних государствах Центральной Азии заподозрили, что Ташкент твердо решил стать региональным лидером.

В принципе, в этом нет ничего неестественного, тем более, если такому стремлению сопутствуют соответствующие основания. Однако, с другой стороны, стремление это может породить желание поставить подножку «выскочке» и вызвать к Узбекистану нездоровый интерес не только соседей по ЦА, но и Запада. Судя по пути, по которому пошел Мирзиеев, и по тому, что ему удалось сделать для республики в короткий срок, кажется, его это мало волнует: он занят реформами, налаживанием дружеских отношений с ближними и дальними государствами, обеспечением безопасности страны, привлечением в нее инвестиций и прочими делами, включающими даже (!) демократические преобразования.

Действительно, закрытый прежде авторитарный Узбекистан начинает открываться, но оппоненты Мирзиеева уверяют, что это всего лишь «витринное открытие». Ведь Ташкент по-прежнему придерживается принципа «не кучковаться» в различных военно-политических и экономических объединениях, предпочитая двусторонние связи и свободу действий, которую может ограничить даже самая «свойская» компания с ее внутренним «распорядком» и разборками.

Начнем с внешней политики — ее можно считать едва ли не самым успешным направлением деятельности Мирзиеева. Во-первых, в ходе своего первого государственного визита в Россию он дал понять, что контакты Ташкента с Москвой будут весьма плотными. После встречи с Владимиром Путиным (переговоры с ним узбекский лидер назвал «беспрецедентными»), стало известно, что стороны договорились о реализации совместных проектов на 15 миллиардов долларов и увеличении товарооборота до 5 миллиардов в валюте США.

«Новый Узбекистан» также налаживает с РФ производство композиционных материалов, металлообрабатывающей и инструментальной продукции; займется развитием кооперации предприятий автомобильной промышленности, поставкой и ремонтом газотурбинного и иного оборудования. И, что главное, к приезду Мирзиеева в Москву Госдума ратифицировала договор о военном сотрудничестве с Узбекистаном. Он предусматривает «благоприятный режим» в производстве, разработке, ремонте, модернизации, утилизации вооружения и военной техники. Из Ташкента уже поступили заявки на поставку российских вертолетов, боеприпасов, ремонт и модернизацию авиационной и бронетанковой техники.

Ну и под «благоприятным режимом» имеется в виду продажа узбекам российского оружия по той цене, по которой она обходится российской армии. Активно сотрудничают стороны и в области безопасности и борьбы с терроризмом. Но никаких ОДКБ и прочих интеграционных структур, включая ЕАЭС! Пока это принципиальная для Ташкента установка.

Заключены при новом президенте Узбекистана экономические договоры с Китаем — их порядка ста. Речь идет о торговых и инвестиционных сделках на 22 миллиарда долларов. Кроме того, Туркмения согласилась на выход узбекских грузов к своим портам на Каспии. Наладились отношения Ташкента с Бишкеком — давний пограничный спор, так или иначе, решается. Наблюдается значительный рост деловой активности с Казахстаном. В общем, региональная дипломатия Мирзиеева дала качественные плоды.

Добрался он также до Турции и США и, что актуально на данном этапе, имея в виду новаторские амбиции узбекского лидера и его страсть к высоким технологиям, — до Южной Кореи. Здесь буквально несколько дней назад он заключил более 60 контрактов и соглашений на 10 миллиардов долларов. О серьезности визита в эту страну можно судить и по его продолжительности — четыре дня! В некотором роде Сеул может стать «противоядием» для экономической экспансии Китая в Центральной Азии вообще, а в Узбекистане — в частности.

Но дело не только в этом, а в том, что Южная Корея, в отличие от России, США, Китая и Турции, не одержима манией доминирования едва ли не на всем земном шаре, но при этом располагает и финансами, и технологиями. В Узбекистане южнокорейские специалисты уже приступили к внедрению цифровизации национальной экономики и систем государственного управления. А взамен Сеул может получить отсюда сырьевые ресурсы. Не случайно именно корейцы разрабатывают в республике месторождения кремния, вольфрама, золота, не говоря уже о разведке нефти и газа и приобретении узбекского урана. Есть проекты и «полегче» — в Узбекистане будет налажено производство автомобилей Hyundai. Стоимость этого начинания оценивается в 200 миллионов долларов. Кстати, Южная Корея издала на своем национальном языке книгу «Президент Республики Узбекистан Шавкат Мирзиеев». Немалая честь для человека, который и года не провел в качестве главы государства.

Заметно меняется жизнь и внутри Узбекистана. Первыми на себе ощутили новые порядки местная милиция и прокуратура: президент вменил им в обязанность регулярно отчитываться по телевидению о результатах их работы. К нововведениям в силовом секторе добавился законодательный запрет стрелять по детям, женщинам, инвалидам и даже по преступникам, если они находятся в толпе людей. Пытки подозреваемых строго запрещены. Бить резиновой дубинкой можно, но не куда попало, а по определенным местам. Все безобразия узбекской милиции (а их всегда было в избытке) отныне должны отслеживать камеры наблюдения. А если кто из силовиков или чиновников любого ранга не оказал должного внимания «простому человеку», последний может пожаловаться, позвонив «куда следует» — для этого выделены специальные телефонные номера. Впрочем, пока правозащитники видят еще много «недоделок» в этой сфере.

С приходом Мирзиеева в президентство стали работать и так называемые «народные приемные» — в них может обратиться каждый со своей просьбой к власти. Отсутствие оперативного реагирования на «глас народа» уже стоил должности нескольким чиновникам. Коснулись реформы и системы здравоохранения, причем весьма масштабно. Охватили они и банковский сектор — узбеки научились пользоваться банкоматами, которых раньше в республике вообще не было, а также получили право легально приобретать валюту: раньше ее можно было добыть на черном рынке, и с большим риском. Кроме того, либерализована система выезда из страны и въезда в нее. Впрочем, еще не до конца.

В Узбекистане из всех соборных мечетей страны зазвучал азан — призыв к молитве. Это знаковое событие для мусульман, которого они были лишены на протяжении многих лет. В республике с 2065 мечетями право на открытое выражение религиозных чувств строго дозировалось и считалось едва ли не крамольным. Теперь исламу дали послабление — Мирзиеев согласился и на увеличение квот для совершения хаджа и паломничества в Мекку. Милиция уже не разгоняет верующих с вечерней молитвы, которая официально продлена на несколько часов, и несовершеннолетних верующих в мечети впускают — раньше это было категорически запрещено. Пересматривается также «черный список» мусульман, многие из которых попали в него ни за что, ни про что.

А летом в Ташкенте началось строительство Центра исламской культуры. Разумеется, Узбекистану необходимо и адекватное религиозное образование, чтобы не было нежелательных «перегибов», но Мирзиеев вряд ли даст маху в этом деле: пример соседнего Ближнего Востока поучителен. Он допустит в республике только легальный ислам, сотрудничающий с государством и не претендующий на политическое влияние.

Но вернемся от божественного к земному. Президент Узбекистана проводит политику активной индустриализации страны, включая ее самый чувствительный сегмент — хлопководство. Ни для кого не секрет, что и во времена СССР, и в период независимости сбор хлопка был настоящей каторгой для женщин — ведь именно они собирали его преимущественно вручную, нанося огромный вред своему здоровью. Практиковался и детский труд. Мирзиеев, как видно, решил с такой дикостью покончить, и начал с производства самой республикой хлопкоуборочных машин. Результат уже виден, впрочем, и здесь, по мнению тех же правозащитников, еще далеко не все в порядке. Кстати, хлопковые поля планируется заменить там, где их урожайность была низкой, угодьями под огородные и фруктовые культуры. В общем, в сельском хозяйстве начались и другие преобразования, ориентированные на увеличение экспорта и развитие отечественной фармакологии.

Известны также усилия президента Узбекистана по созданию в стране военно-промышленного комплекса — для этого создан государственный орган, ответственный за реализацию единой политики в области обороны. Кроме того, развивается частный бизнес — под него и под проекты индустриализации ведущие немецкие банки стали выделять Узбекистану сотни миллионов евро. В сумме их кредитная и инвестиционная помощь перевалит за 2 миллиарда евро.

В общем, для иностранного капитала открылись в Узбекистане хорошие возможности. А на продолжение внутренних реформ нужны «свободные» деньги и поддержка правящей элиты страны. Получит ли ее Мирзиеев в той мере, в которой это необходимо — большой вопрос. Уже сейчас узбекская «верхушка» выражает недовольство многими инновациями, включая «излишнюю свободу» местных СМИ, которая, действительно, в диковинку такому привычно авторитарному государству, как Узбекистан. То есть Мирзиеева вполне может «тормознуть» на либеральности его же команда, и тогда при наилучшем сценарии республика пойдет по пути Южной Кореи, Китая, Тайваня — населению «откажут» в демократии, но предложат экономическое процветание.

Пока же спорить с тем, что за год Узбекистан претерпел серьезные изменения в сторону усиленного развития, не приходится. Главное, чтобы на их продолжение хватило средств, и чтобы на республику не началось массированное внешнее давление: Ташкенту могут не простить его равную политическую удаленность от мировых центров силы, независимость во внешней политике и оттачивание искусства политического лавирования.

Какова задача Мирзиеева в этом плане? Это соблюдение политического и экономического баланса между Россией, Китаем и Западом. Балансу во многом может способствовать отказ Узбекистана от вхождения в различные альянсы как прозападного, так и проевразийского толка. Впрочем, Россию в этом плане может разъярить безоговорочная ориентация Ташкента на антагонистичный ей политический центр, но, думается, что особых волнений у нее на этот счет нет. РФ и Узбекистан прочно «повязаны» общей проблемой и ее решением: это обеспечение безопасности, защита границ, борьба с терроризмом. А то, что Узбекистан ориентирован на развитие, Россию огорчать не должно: скорее, это «обидно» для его региональных соседей, которые постараются не допустить доминирование Ташкента в Центральной Азии. Вот тут-то и может возникнуть конфликт интересов, который дипломатичный Мирзиеев всячески старается предотвратить.

Отметим также, что он не забывает президента Ислама Каримова и чтит его память, хоть и отклонился от курса, который долгое время проводил его наставник. Так, в Узбекистане пройдут юбилейные мероприятия по случаю 80-летия со дня рождения Каримова. В Самарканде откроется мемориальный комплекс покойного президента, в Карши ему установят памятник, «Узбеккино» снимает документальный фильм о жизни и деятельности Каримова. В общем, он будет увековечен по-разному и на разных «площадках».

Доволен ли сам Мирзиеев годом своего президентства? В конце ноября в Ташкенте состоялось совещание, посвященное совершенствованию деятельности кабинета министров страны и усилению ответственности чиновников. Можно считать, что новый лидер устроил правительству мощное промывание мозгов и предъявил ему множество претензий. Самовосхвалением он не занимался, сравнением года его правления с годами предыдущими — тоже, не было никакой саморекламы.

Год деятельности нового правительства, заявил он, заканчивается, и пришло время отчитаться перед народом: «Следует открыто признать, что мы еще не достигли намеченных результатов и результатов, которых ждет от нас народ». Согласимся, что Мирзиеев слишком скромно оценил год своего правления. Он поставил перед кабмином несколько задач — в том числе, широкое внедрение в практику научных достижений, высоких технологий, повышение качества и уровня жизни каждого гражданина страны.

Что готовят Мирзиееву и его стране последующие годы президентства, предугадать пока невозможно, поскольку удачный старт может сыграть как на его успешное продолжение, так и на «обрезание крыльев» реформатору, отличающемуся к тому же твердостью убеждений в вопросах, касающихся, в первую очередь, внешней политики и безопасности. И во вторую — убежденностью в том, что Центральная Азия с ее междоусобицами должна стать стабильным, экономически развитым и процветающим регионом. А это точно устраивает далеко не всех.

Ирина Джорбенадзе