— Как вы можете охарактеризовать последние события в Луганске? Что это было, по вашему мнению?
— Передача власти от одного фигуранта другому. Нельзя же на самом деле считать, что экс-глава ЛНР Игорь Плотницкий был самостоятельной фигурой. Соответственно, его функции были достаточно ограниченными. Как только Плотницкий перестал устраивать, состоялась такая, возможно, не совсем корректная, сопровождающаяся обильными выплесками компромата, тем не менее, достаточно быстрая и бескровная передача власти.
Могло быть намного хуже. Ведь у него уже появились, не скажу, что шкурные, но «близкие сердцу» интересы. А «передача власти» ведь это довольно сложно, это же не просто передача портфеля, это передача целого «пакета», включающего в себя «приобретенные» финансовые потоки и тому подобное. Я не склонен доверять всем слухам, которые распространяют про того же Плотницкого, но какая-то их часть соответствует действительности наверняка. Человек при власти, тем более с такой биографией, — он не может быть абсолютным бессребреником. Наверняка он имел какие-то интересы, направления, которые курировал непосредственно сам, и сейчас для него это означает расстаться со всем этим. Он мог и посопротивляться, но то ли демонстрация силы была достаточно явной, и показала, что «сопротивление бесполезно», то ли сработал здравый смысл, и, слава богу, — кровь не пролилась.
На замену Плотницкому выбрали человека, скажем так, «не самого недостойного», который до сих пор особых амбиций не проявлял, «турбулентностей» никаких не создавал, спокойно руководил вверенным ему ведомством. Видимо, потому что Леонид Пасечник достаточно вменяемый и управляемый, он сейчас и стал временно исполняющим обязанности, но, думаю, и после выборов, он останется главой республики.
— Как вы считаете, вернут ли на место отстраненного Плотницким главу МВД Игоря Корнета? И вообще, будут ли убирать с занимаемых должностей людей Плотницкого?
— Безусловно, людей Плотницкого будут убирать. Ближайшее окружение, конечно, будет практически все отстранено, но кто-то и останется — пусть и не из самых «близких». Я не до конца посвящен в тонкости отношений Плотницкого с Москвой и не знаю, с кем он поддерживал более тесные контакты, но, конечно же, у этих «кругов» остались в Луганске свои интересы. Раньше их «представлял» бывший глава, так что кто-то должен «заменить» его, но вряд ли они будут на высших должностях.
Что касается Корнета. Победила в итоге единая команда, в которой не последнюю роль сыграл глава МВД. Именно он в определенный момент проявил стойкость и не пошел на компромисс. Это нужно оценить тем людям, которые пришли на сегодняшний день к управлению. Но с другой стороны, эта волна, которая поднялась, сильно дискредитировала власть, и для сохранения лица правильно было бы на какое-то время дать Игорю Корнету «отдохнуть». А на руководство этого ведомства назначить какого-то другого человека. Все же вся ситуация настолько была неприглядной, что хуже некуда. Плотницкий постарался так Корнета очернить, и это осталось уже в виде документов, которые распространены по сети, что от этого уже никуда не денешься. Так что власти ЛНР сейчас могли бы «поиграть в объективность», показать, что какие-то меры принимаются, но какое они примут решение в итоге, сказать трудно. Может, его «уйдут на повышение».
— А не ждет ли теперь Плотницкого участь его предшественника Валерия Болотова, так «удачно» умершего в Москве в начале этого года?
— Думаю, что нет. Незачем. Он уже настолько раздавлен этой ситуацией, что никакой угрозы ни для кого не представляет. Плотницкий получил и так уже не один удар за последнее время — и попытки покушения, и переворот, и никаких видов и перспектив в будущем у него нет абсолютно. Поэтому, скорее всего, ему позволят жить частной жизнью. Я думаю, что у него достаточно для этого возможностей. «Пенсионный фонд», наверное, у него есть, позволяющий безбедно существовать. Вероятно, одной из причин того, что он не «сопротивлялся», как раз и было обещание обеспечить ему спокойную жизнь за пределами ЛНР, в России, в Воронеже, скорее всего.
— Как вы считаете, возможен ли подобный сценарий смены власти в Донецке?
— Толчком для смены власти в Луганске был в общем-то частный конфликт между Плотницким и Корнетом, ставший «последней каплей» для Плотницкого, решившего воспользоваться ситуацией, но не сумевшего этого сделать. Ситуация, которая сложились в Донецке с момента становления нынешней власти, во многом отличается от луганской. Свои противоречия, конфликты присутствуют, но для того, чтобы что-то случилось, должен быть инициатор, должен быть кто-то, кто обеспечит «пролом». Подобное тому, что случилось в Луганске, могло и у нас произойти, но раньше. Это когда здесь присутствовали такие одиозные командиры как Игорь Безлер, у которого была своя крепкая команда, соответствующее окружение. Но при этом здесь присутствовал, скажем так, и мой «центр силы», и мы где-то «гармонизировали» ситуацию, не давали ей раскачаться, хотя попытки были очень настойчивые. Но потом пространство очистилось, и подобные «игроки» оказались за пределами ДНР. Остались те, которые, как и я, всегда вступали против любых радикальных и необдуманных действий, приводящих к конфликтам с непредсказуемыми последствиями.
Если в свое время действующий глава Александр Захарченко боролся за «расчищение» пространства вокруг себя и должен был прибегнуть к жестким методам, то сейчас, поскольку не осталось тех, кто может пойти на радикальные действия, он сам от них отказался. Поэтому у нас такое, как в Луганске, вряд ли возможно. Принципы отношений между людьми, особенно между теми, у которых в руках сосредоточен силовой потенциал, совсем другие. Между силовиками и «политиками» у нас нет глубоких противоречий, нет внутреннего скрытого конфликта, разделения власти, как было в Луганске — на силовой блок и блок близких к Плотницкому.
В Донецке «структура» власти более однородная, хотя не менее, а может даже и более, сложная, чем в Луганске. Здесь можно привести такое сравнение: это как ручная граната и взрывпакет. Взрывпакет — он непрочный, его легко привести в действие «снаружи», при этом поражающий эффект у него минимальный, хотя хлопок громкий. Вот Луганск это как раз такой «взрывпакет». А взрыв «прочной» гранаты будет иметь куда более серьезные последствия. Донецк внешне прочный, монолитный, но случись с ним что-то «внутри», оболочка, которая до последнего будет сдерживать внутреннее давление, разлетится вокруг огромным числом «поражающих элементов». Недостает только детонатора, который приведет это все в действие. Но таких «детонаторов», слава богу, у нас нет. Мы здесь сегодня все сторонники решения конфликтов политическим путем, потому что понимаем прекрасно, что все эти «путчи» на руку нашему противнику за линией фронта.
— Выходит, что заменить Александра Захарченко до выборов в ДНР не представляется возможным?
— Может, его и после выборов никто не заменит (но нужно чтобы они прошли). Может быть, народ проголосует за Захарченко, и он останется у власти. В этом нет ничего удивительного.
— Как вы считаете, какой была роль главы ДНР в противостоянии между Плотницким и Корнетом?
— Я скажу так: у него была некоторая заинтересованность. Я думаю, что, наверное, он принимал какое-то участие во всем этом, «вникал» в процесс и, возможно, оказывал какую-то помощь. Он, конечно, был заинтересован в смещении Плотницкого. Нет повода не доверять «прогнозам», что в случае объединения республик, их возглавил бы Захарченко. Понятно, что с учетом своих амбиций, каких-то полуобещаний, намеков, которые ему делались, естественно, Захарченко ждал подобного развития событий и был готов к такому варианту.
В какой-то степени мы все, и я в частности, готовы были, что этот союз ДНР и ЛНР на этом переходном этапе, до выборов, возглавит Захарченко. Нашим приоритетом было и остается объединение, несмотря на все сложности, которые его сопровождают. Хотя, когда мы технически прорабатывали все аспекты слияния двух территорий, мы находили варианты, которые могли бы быть не слишком быстрыми по времени, но и минимально болезненными. В вопросе слияния территорий мы бы однозначно поддержали Захарченко, даже несмотря на то, что являемся с ним политическими оппонентами.
— Вы видите перспективы реального объединения ДНР и ЛНР на данном этапе?
— Они сейчас меньше, чем были в период «луганского обострения». Нужно учитывать инерционность процессов. Чтобы в следующий раз качнуть ситуацию «до объединения», нужно, чтобы что-то произошло. Но поскольку у нас в последнее время катализаторами подобных ситуаций являются негативные факторы, иной раз задумываешься, нужно ли, чтобы что-то происходило.
Сейчас мы этот момент не использовали, кураторы из Москвы не решились на такой вариант (ведь идея об объединении и назначении Захарченко исходит не только от него — это и давняя мечта того же Владислава Суркова, чтобы Захарченко рос как политик, если у него есть для этого потенциал). Я думаю, что ситуация «качалась», попытки ее подтолкнуть людьми, от которых она зависит, предпринимались. Но что-то другое перевесило, и к объединению мы не пришли. Наверное, решили сейчас «не пересаливать». Может, учитывают фактор взаимоотношений с пресловутыми зарубежными партнерами — сложно было предсказать реакцию тех, с кем были выстроены отношения в рамках «нормандского формата», минских договоренностей. Вот и решили не усугублять.
— Вы, безусловно, сторонник объединения двух республик?
— Я не могу им не быть. Ситуация не может постоянно быть в нынешнем состоянии. Это попросту какое-то «садистское изнасилование» территорий. Может быть либо интеграция в Украину, чего желают некоторые круги, либо мы со временем должны ее «поглощать», присоединять к себе какие-то земли, которые будут соответствующим образом для этого «взрыхлены». Я считаю, что мы должны системно продолжать борьбу с Украиной, имея достаточно терпения, понимая, что не всегда обстоятельства располагают, чтобы мы прямо сегодня вступали в бой. Нам нужно дожидаться подходящих условий.
Исходя из этой позиции, мы не можем эффективно бороться с Украиной, если сами остаемся раздробленной территорией. Получается, что мы хотим создать полноценное государство, при этом не имея возможности объединить куски, которые уже есть у нас в руках. Это абсолютно нелогично. А если мы ставим перед собой другую задачу — объединения с Россией, то стать едиными с ней, прежде не став одним целым друг с другом, — то это тоже нонсенс, никуда не вписывающийся.
Объединение ДНР и ЛНР поможет снять проблемы, связанные с перемещением, границами, пропускными пунктами, которые бьют по имиджу республик и, в первую очередь, по потребностям населения. Но сейчас ему препятствуют «частные» интересы. Просто некоторые люди не хотят терять свои «угодья», менять сформировавшийся расклад. К сожалению, это уровень не государственного мышления, а «дворового пацанства». Мне это непонятно. Мы, наше движение, выступаем за объединение и готовы поступиться своими политическими амбициями ради этого.
— Какие перспективы развития республик вы видите в дальнейшем?
— Никаких. Его нет и не будет. Развитие ДНР и ЛНР возможно, тут есть разные варианты (включая вхождение в состав России), но в том виде, в каком они существуют сейчас, у них нет никакого потенциала. Выживать в этих условиях мы можем, но развиваться — нет. Мы, сокращая уровень производства, закрывая шахты, останавливая предприятия, развитие обеспечить не можем. Развитие это всегда динамика — от худшего к лучшему. В данном случае наблюдаем только регресс. Дай бог, чтобы он остановился. Все это сопровождается процессами субъективного характера, когда территориями управляют люди, которые доводят ситуацию до такой, какая произошла в Луганске. Если бы они понимали, что нельзя управлять обществом, используя методы восточной деспотии, то до подобного не дошло бы никогда.
Эти люди считают, что имея определенный силовой ресурс, можно осуществлять политику диктата и не оглядываться на мнение общества. Людей, которые критически относятся к действительности, которые хотят каких-то перемен, задавили, загнали в состояние, когда они не имеют возможности подавать голос, отстаивать свою точку зрения. Это приведет к тому, чего мы боимся — гиперотрыву власти от народа, что закончится плачевно.
Я считаю, развитие республик будет только в том случае, если мы, временно отложив решение более «глобальных» задач, обратим внимание на свои внутренние проблемы, переформатируем власть, максимально задействуем все ресурсы, свой потенциал, в том числе людской, для того чтобы использовать его максимально эффективно. А сейчас КПД власти очень низкий: воруют, грабят, растаскивают, что угодно делают, направляя деньги, выделанные на целевые программы, непонятно куда. В итоге в этой междоусобной борьбе за «потоки» в целом эффективность работы всех падает, результат работы мизерный и печальный.
От этого нужно уходить, нужна здоровая действующая система, а не полумахновщина, когда ограниченные в своем развитии люди полагают себя государственными деятелями. А в это время их окружение, как это было с Плотницким, формирует у первых лиц ощущение своей непогрешимости. «Советчики» внушают этим деятелям, что все их действия и решения абсолютно выверены и приводят к нужным результатам. А критикуют действия власти, дескать, только те, кого из власти вышибли. Эти люди, «обсевшие» глав республик, доказывают свою «полезность» неприкрытой лестью, попытками убедить, что все у них хорошо, а что главное для них — внутренний комфорт и собственное благополучие. А в это время процессы развиваются сами по себе, и отрыв власти от народа растет.
— А «отдельные недостатки» всегда можно объяснить войной. Поэтому вопрос почти традиционный: сохраняется ли какая-то перспектива реализации минских соглашений и возможность урегулирования конфликта в Донбассе?
— Сегодняшняя ситуация позволяет сделать вывод, что «Минск» оказался «за бортом истории», причем не по нашей вине, а по причине активного вмешательства уже в сложившийся расклад американцев, которые влияют на Украину. Сейчас они перехватили инициативу, начали навязывать свои подходы, и в итоге «Минск» застопорился. До сих пор не закончена даже проработка плана выборов по формуле Штайнмайера, чтобы легитимизировать власть на Донбассе, вопрос по поводу обмена пленными больше года находится в подвешенном состоянии. Можно сказать, что эффективность «Минска» упала практически до нуля, он ни на что не влияет.
Анна Громова, Донецк — Луганск