«Матильда». Шествие гномов

Я надраиваю башмаки, глажу рубашку, достаю из пластикового саркофага костюм и повязываю галстук. У меня приглашение на премьерный показ «Матильды» в Мариинском театре, и хочется театральности.

Между прочим, месяц назад при мысли пойти на эту премьеру у меня по спине струйкой тек пот. И не у меня одного. Режиссер «Матильды» Алексей Учитель уже с лета появляется на публике с охраной. Потому что боевики возникшего из ниоткуда «Христианского государства» грозили физической расправой всем, причастным к показу-просмотру его фильма, и брали на себя ответственность за поджоги киностудий и кинотеатров. А кукольной внешности, смертельно влюбленная в Николая II депутатша Поклонская обвиняла Учителя и всех, причастных к показу-просмотру, в подрыве основ русского бытия.

Я, честно говоря, и вправду боялся, что боевики «Христианского государства» во время премьеры Мариинский театр подпалят, зажарив всех пришедших на вертеле особой русской духовности.

Теперь понятно, что никакой боевой организации ХД в России нет — есть несколько вдохновенных (в том числе речами Поклонской и кое-кого из православного епископата) идиотов, действовавших, что важно, не за деньги и не по указанию кремлевского обкома, а по личной совести. А когда действуешь по совести, препятствий на пути не боишься.

И еще теперь мне понятно, как 100 лет назад в России мог произойти успешный большевистский переворот. Раньше я понять не мог: ну как вообще Ленин-Троцкий-Сталин-Дзержинский-Зиновьев, все эти мелкие политические проходимцы, укрепились на шестой части суши, а? Как могло случиться, что в России в конце 1917 года власть была взята горсткой политических гоблинов, легко идущих по трупам и увеличивающих их число, — да к тому же не имевших до этого в стране никакого политического влияния. Во II Госдуме 1907 года большевиков было 15 человек (плюс трое сочувствующих). В III Госдуме (1907—1912 гг.) — 4 человека (и еще 4 сочувствовали). В IV Госдуме (1912—1917 гг.) — 6 человек. Совсем незадолго до триумфального въезда в Кремль Сталин зарастал грязью в ссылке в Ачинске (у него была депрессия, он перестал даже мыть за собой посуду), а Ленин в Швейцарии печально вздыхал, что до коммунистической революции он точно не доживет, и если вот только дети детей…

Большевики, повторю, в России были абсолютным меньшинством. Их не поддерживала ни одна крупная социальная группа. Как сейчас говорят в Кремле — «политические маргиналы». Большинство населения никакого Ленина со Сталиным вообще не знало.

И вдруг — страна прогнулась под ними! Примерно так же, как перед парой антиматильдовских идиотов прогнулся вначале несгибаемый мультимиллиардер Александр Мамут, владелец крупнейшей сети кинотеатров «Синема Парк» и «Формула кино», заявившей об отказе от показа «Матильды». Бизнесмен был готов лишиться прибыли, которую сулил самый раскрученный фильм современности!

А дальше — началось: «Первый канал» отказался от показа сериала «Матильда», затем запретили показывать «Матильду» Дагестан-Чечня-Ингушетия (Аллах не велел, кто бы сомневался), следом запретительные рекомендации в кинотеатры стали рассылать отделы культур по всей провинции…

Теперь я понимаю, как страна перед ничтожествами становится на цырлы (и опускается на колени, что часто одинаково, хотя и удивительно). Для этого нужно соблюдение трех условий.

Первое — массовое культурное сползание на несколько уровней вниз, культурный разворот, культурная архаизация (культуру я имею в виду в широком смысле). Тогда становится возможным принимать то, что в развитой стране кажется невозможным. Николай II, человек невеликий даже на фоне Романовых, добился такой архаизации России, втянув ее в мировую войну. Вот после всех этих миллионов трупов идея заложников, концлагерей, расстрелов по социальной принадлежности и отъема собственности уже могла расти и колоситься. В современной России процесс культурной деградации идет давно, но резкое падение случилось после войны на Украине и присоединения Крыма. После этого стало возможным все — превращение понятий «либерализм» и «демократия» в ругательства, объявление гордости страны, лучших умов (от Акунина до Быкова) «пятой колонной» и национал-предателями; чванство силой, травля слабых и т. д. А когда страну спускают рывком вниз, во временной провал, — открываются пласты, из которых вылезают ожившие мертвецы. Все эти николаевские погромщики-антисемиты, все эти путинского разлива патриоты с нулевым IQ, готовые во имя русского Христа напалмом жечь сердца людей. Шествие троллей.

Второе условие — тролли должны действовать не за деньги или страх, а за идеологию, за идею. Они должны быть искренними, потому что расчетливые циники выше всего ценят свою жизнь, и у опасной для себя черты сваливают в сторону. А идейные гоблины готовы с легкостью пожертвовать за идею жизнью — что своей, что чужой. Век назад такой idee fix было уничтожение эксплуататоров и создание нового человека — словом, ленинского розлива марксизм. Сейчас такой идеей является создание религиозного, православно-фундаменталистского, а по сути — ветхозаветно-религиозного государства, которое точно так же противоречит свойствам и склонностям человека, как и бесклассовое безденежное общество. До Поклонской и гоблинов из самопровозглашенного ХГ мы имели дело лишь с Яровой, Мизулиной, Милоновым — людьми, внутри которых цинизм и «понимание ситуации» всегда включали команду «стоп» (впрочем, и «старт» тоже) по указке сверху (что, конечно, не исключало и частной инициативы, бега впереди паровоза, часто вызывая раздражение у машиниста). Но Поклонская и бросающие коктейль Молотова в киностудии православные боевики — они уже сами по себе.

Ну, и третье условие — в стране либо должна бездействовать структура поддержания правопорядка, либо бытовать представление о таком бездействии. Товарищ Троцкий с ротой инженеров и взводом солдат захватил без единого выстрела мосты, телеграф, почту, железнодорожные станции именно потому, что правительство Керенского было крайне слабо, государственные правоохранительные структуры были неработоспособны. А товарищ Мамут уступил православным боевикам именно потому, что решил, что нынешнее государство ни от каких боевиков защищать его кинотеатры не будет. Более того, возможно, оно даже будет этих боевиков поощрять — потому что опускание стран в культурную архаику всегда выглядит как поощрение всех самых злых, необразованных, жестоких людей государственной властью. Ну, если государство не защитило Новосибирский оперный театр с «Тангейзером» от нападок православных гоблинов, то почему защитит сейчас? Так что Мамута можно понять.

Сто лет назад сошлись все три условия. Сейчас сходятся два с половиной — похоже, инициативники-гоблины, действующие уже не просто против режиссера Кулябина, а против тандема режиссера Учителя с министром Мединским, показались Кремлю опасными.

Но теперь, повторяю, я хорошо вижу, как и какими ничтожными людьми захватывается власть в условиях культурной катастрофы.

И по этой причине, дорогие товарищи, крахмальную сорочку в Мариинский театр на премьеру «Матильды» я, конечно, надеваю, — но при мысли о нашем с вами будущем обливаюсь холодным потом все так же.

Дмитрий Губин