Другие дети

В России 130 детских домов-интернатов для умственно отсталых детей и 13 — для воспитанников с физическими ограничениями. В них живут больше 20 тыс. детей.

— Можно подарить вашим детям конфеты или книжки?

— Они на специальной диете, поэтому большинство сладостей им категорически запрещены. А книжки… Многие из наших ребят не читают и не говорят. Лучше захватите с собой хорошее настроение.

Через несколько дней мы встречаемся на вокзале Павловска. Мы — это четверо волонтеров дома-интерната для детей с инвалидностью. Наша команда добиралась сюда на электричке, а теперь идет по пустынным улицам. Сложно догадаться, что где-то вдалеке, за высокими стенами и КПП с охраной в своем маленьком изолированном мирке живут дети. Интернат считается образцовым — с хорошим питанием, развивающими играми и современным оборудованием. Персонал делает для детей все возможное. Воспитатели каждый день гуляют с подопечными и даже иногда выходят за территорию интерната. Но все же людей не хватает. Если бы не волонтеры, некоторые дети, которые сами не могут передвигаться, редко бы выходили за пределы четырех стен.

Ребята из благотворительной организации «Перспективы» уже много лет приезжают в четвертый корпус — там живут самые тяжелые подопечные с двигательными и умственными нарушениями. Волонтеры проводят время с детьми, играют и гуляют с ними.

— Главное — никогда не оставлять ребенка одного. Он всегда должен быть под присмотром, — предупреждает меня координатор Настя. — И всегда мой руки, иначе можно передать инфекцию от одного ребенка к другому. Ведь дети мало общаются с внешним миром, у них очень хрупкое здоровье. И еще у некоторых аллергия — без разрешения персонала не предлагай им понюхать цветочки или потрогать травку.

В интернате чисто, на стенах — яркие рисунки. Но меня поражает удивительная тишина в воскресный день — никто не смеется, не кричит и даже не говорит. Разве так ведут себя дети? Волонтеры расходятся по разным комнатам. А мы с Настей поднимаемся на второй этаж и открываем дверь, за ней — шестеро мальчиков в инвалидных креслах. Молчаливых и, как мне сначала кажется, безучастных ко всему происходящему. Мы можем взять на прогулку только одного — волонтеров сегодня мало, а я и вовсе новичок. Поэтому через пару минут мы усаживаем в уличную коляску 16-летнего Федю (здесь и далее имена изменены). И удивляемся, какой он легкий — почти невесомый.

— Опять похудел. Что же ты такой худой, Федя?

Мальчик в кепке и рэперской толстовке улыбается. Он кажется очень хрупким и маленьким — совсем не выглядит на свой возраст. У Феди такая бледная кожа, как будто он никогда не выходил на улицу. Одна рука неестественно согнута, тонкое запястье покраснело. Когда-то он мог ходить, но сейчас у него парализована левая половина тела, и, возможно, он слеп на один глаз. Он дергает правой рукой и ногой и тянет какие-то звуки.

Пока мы застегиваем ремни, Федя не выдерживает и пытается вызвать у себя рвоту.

— Перестань, пожалуйста, — просит Настя. — Когда ему скучно, чтобы как-то себя занять, он гоняет еду по горлу и иногда его тошнит.

Я уже слышала о таком — мама одной лежачей девочки рассказывала, как та каждый день грызла уголок тумбочки — вместо прогулок и игр, которых у нее не было.

Мне поручают толкать коляску. Я бережно держусь за ручки и двигаюсь крайне медленно — больше всего на свете боюсь ее уронить.

— Федя, мы идем гулять, — всегда важно говорить, что ты делаешь. Чтобы твой подопечный знал и не пугался неожиданных движений.

Мы ненадолго останавливаемся у колонок, чтобы Федя мог послушать музыку — он любит ритмичные звуки. А потом едем на детскую площадку. Там сегодня праздник, и Настя вытаскивает из связки синий воздушный шар. Федя обнимает его, гладит и прижимается к нему головой. Чуть наклонившись набок со своим сокровищем, он во все глаза смотрит, как веселятся другие дети. И улыбается.

Мимо него, как метеор, проносится маленький Саша.

— Привет, меня зовут Тоня, — я протягиваю руку. Саша хватает ее цепкими пальцами и крепко сжимает — безо всякого страха, а потом подносит мою ладонь к своей щеке. Он на мгновение замирает так, не выпуская моей руки, как будто вслушиваясь. У Саши синдром Дауна и, очевидно, аутизм. Я думала, что аутисты боятся прикосновений. Но Саша любит чувствовать тепло другого человека. А еще он очень сильный — вырваться из его цепких пальцев непросто.

Крепко держась за руки, мы несемся по детской площадке, танцуем и прыгаем. Он повторяет мои движения, а иногда тащит меня куда-то вперед.

Мы ходим на спортивном тренажере «Лыжник», а потом забираемся на деревянный мостик. На середине Саша останавливается, увидев щели между досками, садится на корточки и не двигается с места. Я уговариваю его встать, но ребенок не реагирует. Тянуть его за руку нельзя — у него очень подвижные суставы, можно причинить вред. И тут на помощь приходит Настя. Она хлопает в ладоши и зовет его за собой. И — победа — Саша, аккуратно перешагивая через страшные дырки между брусьями, спускается вниз.

Набегавшись, мы садимся на лавочку. Он доверчиво опускает голову на мои колени и лежит, полуобняв меня. А я глажу его по спине. Мне кажется удивительным, что только моего присутствия и тепла прикосновений достаточно, чтобы порадовать мальчика.

— Саша как кот, — улыбается Настя.

Не хочется уходить, но нас ждут другие дети. Мы прощаемся с ребятами, отводим их обратно. И спускаемся на первый этаж — за Азаматом и Колей.

— Они могут сами управлять коляской. Мы хотим, чтобы Азамат и Коля побольше практиковались — скоро они перейдут во взрослый интернат, а там те, кто не может передвигаться самостоятельно, остаются сидеть в комнате, — объясняет Настя.

Азамат — парень восточной крови. У него густые темные брови, карие глаза и черные волосы.

Пока мы усаживаем мальчика в коляску для прогулок, его товарищ Коля — бойкий мальчуган — выкатывается в коридор на коленках и начинает кричать. Он сам пытается штурмовать свою коляску.

— Подожди, и тебя сейчас возьмут, — обещает нянечка.

В конце концов мы выезжаем на улицу вчетвером. Азамат тянет ко мне руку и смотрит так жалобно, что я не выдерживаю — и помогаю ему справляться с коляской. Но потом все-таки отхожу в сторону. Мальчику такой расклад совсем не нравится. Он хмурится и смотрит на меня грозно. Я уже готова сдаться. Но Настя бодро говорит: «Смотри, как мы с Колей уже далеко уехали, давай к нам». И в какой-то момент Азамат тоже отправляется в путь.

— Азамат — настоящий гонщик. Он очень любит скорость, — говорит Настя. — Ты бы видела, как он катается на специальном скейтборде!

У Коли тоже есть увлечение — машины. Он надолго останавливается перед большим автобусом, чтобы хорошенько его изучить. И очень удивляется, почему нельзя забраться внутрь и куда-нибудь поехать.

Оба мальчика любят слушать музыку. Я протягиваю Азамату свой телефон, на котором играет композиция Muse. Он прижимает его к уху вместе с моей рукой. Вслушивается в звуки и радуется. А иногда притягивает мобильник к носу — это такой способ исследовать мир.

Когда Настя говорит, что мы идем качаться, Азамат радуется. Но уже через минуту начинает буянить — аутистам тяжело ждать того, что им пообещали. Им нужно здесь и сейчас. Покачать мы успеваем только Азамата — уже почти два часа дня, ребята должны быть в комнатах к обеду.

Провожаем мальчиков обратно, и я уже собираюсь домой, но Настя накрывает на стол и зовет пить чай. Здесь собрались другие волонтеры, они делятся впечатлениями.

— Как все прошло? — спрашивает меня Настя, разливая чай.

— Все оказалось не так тяжело, как я думала. А еще они все искренне радуются таким мелочам….

Я думала, что мне придется делать что-то невообразимо трудное. А оказалось, что достаточно просто моего присутствия, улыбки, музыки, включенной на телефоне. Порадовать детей оказалось совсем не сложно.

И я понимаю, что вернусь еще.

Антонида Пашинина

P. S. Десятки детей с инвалидностью ждут волонтеров. Коля хочет покачаться на качелях, Азамат — послушать новую музыку, а Саша — обнять как можно больше людей. А сколько еще ребят остались в комнатах, потому что волонтеров на всех не хватило! У каждого есть шанс присоединиться к программе. Для этого не нужны специальные навыки — «Перспективы» обучают всему необходимому. Для тех, кто хочет кардинально изменить свою жизнь и жизнь особого ребенка, есть «Добровольный социальный год» — участники этой программы работают в интернате пять дней в неделю — помогают подопечным с базовыми потребностями — кормление, душ и т. д., учат, играют и гуляют с ними. За эту работу полагается компенсация проезда и 11 тыс. рублей в месяц. Еще одна программа — неоплачиваемая — волонтер выходного дня. Ребята занимаются с детьми с 10:00 до 14:00 в субботу или воскресенье. Можно прийти в любые выходные. Чтобы принять участие, заполните анкету на сайте perspektivy.ru.

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.