Путин сортирует своих технократов

Несколько месяцев назад Владимир Путин, как известно, благосклонно выслушал и экономистов-сислибов во главе с Алексеем Кудриным, и их старинных противников титовцев-глазьевцев, именующих себя Столыпинским клубом. После чего велел министру экономразвития Максиму Орешкину отобрать у тех и других все лучшее, добавить что-нибудь от себя и создать единый план, с которым не стыдно будет выйти к стране. После чего хозяйственно-финансовые споры опять ушли под ковры и вышли наружу только в последние дни.

В этот понедельник Путин вызвал к себе главных членов правительства — потолковать об экономике. Цель беседы прочитывалась легко: подобрать для президентской кампании несколько лозунгов, близких и понятных народу.

Главный докладчик, Максим Орешкин, показал, что не зря его называют новым любимцем президента. В отличие от своего предшественника Алексея Улюкаева, молодой министр говорит патрону приятные вещи не почти всегда, а всегда. ВВП растет, зарплаты и инвестиции тоже. А дальше станет еще лучше: «Мы ожидаем очередную волну позитивных новостей и новую волну ускорения экономического роста».

И все это излагается на изысканном языке профессиональных экономистов, а следовательно, не может быть отвергнуто с порога сислибами, привыкшими подтрунивать над полуграмотными простаками-«столыпинцами».

Впрочем, и «столыпинцам» жаловаться на этого министра нет причин. Мне уже как-то приходилось писать, что подлинные цели этого круга бизнесменов прозрачны, как слеза младенца, и вполне реалистичны. Они хотят казенных денег. И Орешкин дал понять, что кое-что получат — на то и придуманы программы «инвестиционного» субсидирования и кредитования избранных начальством фирм.

Тылы у Минэкономразвития сейчас очень прилично защищены. С одной стороны, ЦБ и Минфин довольно удачно задавили инфляцию. Поэтому можно слегка отвинтить финансовые гайки и выдать деньги тем, кто очень просит. А с другой, статистическое ведомство подчинено Орешкину и нацелено выдавать один хороший рапорт за другим. Так что картинка, скорее всего, не подкачает.

На этом бравурном фоне Путин выглядит почти скептиком. Спросил, например, почему, если все так хорошо, розничная торговля слабо растет. Орешкину пришлось признать, что «восстановление доходов пока только началось и носит действительно ограниченный характер». И что на возвращение к прежним стандартам народного благосостояния понадобится еще немало лет. Но это ведь лучше, чем спад. И Путин, видимо, согласился, что выйти к публике с обещаниями какого-никакого, но роста уровня жизни, — не самый проигрышный ход.

Тем более, что анонсировали и ход № 2. Вождь приказал премьеру Медведеву в несколько приемов поднять МРОТ с нынешних 7,8 тыс. руб. до официального прожиточного минимума, т. е. почти в полтора раза. Да, вы угадали, пришлось перехватить лозунг Навального. Правда, в усеченном виде — не 25 тыс. руб., а раза в два меньше. Но все же. Не зря, выходит, грозил с экрана Алексей Анатольевич, имя которого нельзя произносить.

Конечно, социальная и экономическая политика, и в самом деле уменьшающая бедность, была бы гораздо сложнее. Но сейчас не до сложностей. К весне 2018-го Кремлю нужны несколько простых лозунгов. И вот два уже есть. Если получится придумать еще пару-тройку, то хорошо. А если нет, сойдет и так.

Видя всю эту немудреность и явную нацеленность на сохранение того экономического курса, который они надеялись хоть сколько-то изменить, сислибы разомкнули уста и начали, наконец, публиковать кое-какие из своих рекомендаций, ранее доступных только узкому кругу.

За подписями Алексея Кудрина и Ильи Соколова появилась статья «Бюджетный маневр и структурная перестройка российской экономики». В течение предстоящего шестилетнего президентского срока авторы предлагают уменьшить военно-охранительные траты и поднять возраст выхода на пенсию (остановив снижение коэффициента замещения), а также увеличить траты на образование, медицину и осмысленные инфраструктурные проекты, вроде строительства дорог. При этом расходы на проекты неосмысленные (какие именно, из осторожности не уточняется) рекомендовано урезать. Обоснование «бюджетного маневра» — чисто технократическое: такое изменение пропорций госрасходов увеличит, как полагают авторы, темпы роста ВВП.

И никаких намеков ни на филантропическое желание улучшить жизнь народа, ни, тем более, на демократию. Напротив, рекомендуется выдрессировать корпус чиновников в современном духе и «повысить в системе оценки работы губернаторов роль показателей, характеризующих приоритеты развития страны». То есть губернаторы, теоретически избираемые на местах и вроде бы несущие ответственность перед местными сообществами, видятся сислибам теми же покорными винтиками властной вертикали, что и сейчас.

Не думаю, что за этим стоит искренняя неприязнь к свободе. Просто сислибы исходят из предполагаемой шкалы ценностей своего главного читателя. Но почему-то воображают, что могут уговорить его отказаться от прочих приоритетов, не менее для него важных, — приверженности к сверхвысоким силовым тратам, неприятия независимого предпринимательства, веры в пользу протекционизма, покровительства магнатам ближнего круга и т. п.

Бюджетные расклады, изображенные в статье Кудрина, выглядят в большинстве пунктов куда разумнее нынешних. Но если составителям разумных программ захотелось еще раз почувствовать, что технократическими методами серьезные перемены не осуществляются, то им такую возможность сейчас предоставили.

Впрочем, посильную попытку проверить также и реакцию народа сислибы все же предприняли. По их заказу ФОМ протестировал отношение рядовых россиян «к переменам и реформам». Результаты изложены в статье Александра Аузана, декана экономфакультета МГУ, сотрудничающего с кудринским Центром стратегических разработок.

Если верить опросу, то четверть наших сограждан против «перемен и реформ», половина — за, но считает, что их должно проводить начальство, а четверть — что они должны быть инициированы снизу. То есть атмосфера вокруг гипотетических реформ, оказывается, совсем неплохая. Причем ради более важных перемен (каковыми якобы названы борьба с коррупцией, ускорение экономического роста и повышение удобства проживания в городах и селах) респонденты будто бы заверили, что готовы отложить на потом менее важные — «повышение престижа страны в мире» или «вовлечение граждан в процесс принятия государственных решений».

Вы только представьте. Вот приходит к вам интервьюер и спрашивает: «Ну-ка признавайся, что для тебя самое дорогое в твоей жизни?» «Конечно, ускорение темпов роста национальной экономики!» — ответите вы без запинки. «А пожертвуешь ли ты временно ради этого повышением престижа страны в мире? — Ох, всем временно пожертвую!»

Если бы ко мне пришли задавать странные вопросы, толкуемые каждым на свой вкус, да еще и в нарочито скользких выражениях (ведь прямо спросить, пожертвую ли я ради благоустройства окрестностей своего дома войнами в Сирии и Донбассе, нельзя), то я просто попросил бы интервьюера закрыть за собой дверь снаружи.

Но Аузан рассказывает об этом самым серьезным тоном и явно доволен как мнимым согласием людей на «перемены», о которых они не имеют ни малейшего понятия, так и тем, что большинство будто бы ждет не дождется их сверху, от начальства. Это ведь прекрасно монтируется с технократической мифологией сислибов.

Само название статьи выдает с головой — «Конструирование перемен: как изменить отношение россиян к реформам». Сислибы, как и высшее руководство, тоже ведь политконструкторы. И тоже готовы смотреть на страну как на театр марионеток — надо только правильно дергать за нитки, и куклы пойдут в пляс.

Однако интеллектуальное единение в этом пункте не склонило вождя доверить экономические бразды системным своим либералам. Слишком сложно рассуждают, слишком многих раздражают, да еще и непонятно куда приведут. Сейчас — время простых обещаний и технократов с грамотной речью, но стопроцентно придворной душой. А сислибы пусть побудут во втором ряду и подождут своего часа. Они его ждут уже лет пятнадцать.

Сергей Шелин