Яков против системы

Рядом со зданием железнодорожного вокзала в Павловске сидит молодой человек в инвалидной коляске. Яков Волков. Для друзей просто Яша. В последнее время его судьба зависит от двух людей. Первый стоит за его спиной — Екатерина Таранченко, руководитель правового отдела «Перспектив». Эта благотворительная организация работает в Петербурге с 1996 года, поддерживая детей с тяжелой инвалидностью и семьи, где они воспитываются. Второй важный человек — Игорь Гучинский. Он работает в Пушкинском районном суде заместителем председателя по гражданским делам. Именно ему предстоит вынести решение, которое может изменить всю жизнь Якова.

Сейчас Яше 18 лет. Еще в детстве у него диагностировали ДЦП. Болезнь отразилась на двигательных и речевых функциях, но не повлияла на способность мыслить и принимать решения. Яков никогда не жил дома. До 4 лет он находился в доме ребенка, откуда его затем перевели в детский дом-интернат № 4 в Павловске. Родителей он тоже не знает. Только имя отца.

— Я по папе Константинович. Он Костя, — смущенно говорит Яков.

Отца он, правда, никогда не видел — по слухам, мужчина пропал без вести. Мать лишена родительских прав. Ее пытались найти, но безуспешно. С родственниками он тоже не знаком.

Но Яша учится, недавно закончил 9 класс. Причем, в школу его с товарищами зачислили лишь в 2010 году, до этого педагоги считали их необучаемыми. К ситуации приложили руку правозащитники, которые напомнили сотрудникам детского дома о статье 43 Конституции РФ, где прямо говорится, что каждый имеет право на образование.

В интернате свой особый порядок — любой выход за пределы учреждения согласовывается с врачами и воспитателями. Каждый раз нужно писать заявление. Исключение — школа, которая находится в поселке Лесное между Пушкиным и Павловском. Ребят туда возят на автобусе.

«Дом-интернат состоит из четырех корпусов. За 14 лет Яша пожил в трех. Сейчас в этих четырех корпусах — около 300 детей. А 10 лет назад, когда я начала работать волонтером, там было 500 человек, и на тот момент это был едва ли не крупнейший детский дом в России», — поясняет Екатерина Тараченко.

Воспитанникам павловского дома-интерната, скорее, повезло. Шефство над ними несут сразу несколько организаций — «Перспективы», «Шаг навстречу», «Подорожник», «Апельсин».

«В петербургских детских домах это, скорее, исключение, и руководство учреждений не поддерживает подобных инициатив, потому что с добровольцами надо выстраивать отношения. Волонтеры все время говорят — детям надо то, надо это», — отмечает Таранченко.

Сам Яков явно стесняется. У павловского вокзала довольно много людей, и парень не хочет при них рассказывать о детском доме.

— Тебе нравится в детском доме? Какие там вообще условия?

— Не знаю. Пойдемте куда-нибудь, здесь люди.

Приходится идти вглубь парка — туда, где меньше прохожих.

В детском доме есть комиссия, которая по достижению воспитанником 18 лет определяет — подавать ли документы на лишение дееспособности. Яша стал совершеннолетним в апреле. В учреждении решили: подавать.

В картотеках на сайтах судов эти дела скрываются за сухой формулировкой «О признании гражданина недееспособным». Но каждое дело — отдельная история человека с непростой судьбой.

«Из-за лишения дееспособности человек больше не может сам свои права отстаивать и делать выбор. Ему назначается опекун - администрация интерната. И уже она в дальнейшем решает, что, к примеру, делать с пенсией по инвалидности, которая приходит на счет воспитанника. И отправляет отчеты в органы опеки», — рассказывает руководитель правового отдела «Перспектив».

Пенсия инвалида 1 группы составляет 28 тыс. рублей, но по российским законам 75% от этой суммы получает интернат. Решение о признании человека недееспособным может вынести только суд. По данным волонтеров, положительные решения в России выносятся в 9 из 10 случаев. Есть и другая статистика. По словам Екатерины Таранченко, судебные психиатры в год дают около 30 тыс. заключений, признающих людей полностью недееспособными, а вот даже по ограниченной дееспособности таких заключений меньше 10 за год.

Яков и Екатерина в суде настаивают на признании ограниченной дееспособности. Она позволяет человеку отстаивать свои права вместе с попечителем (не путать с опекуном). Истцы в лице органов опеки по документам из детского дома попросили суд признать молодого человека недееспособным. Ситуация странная: лично с Яковом они незнакомы, в детдом не приходили, но сразу согласились с иском. В случае его удовлетворения Волков может поехать в психоневрологический интернат (ПНИ) уже бесправным человеком.

На одном из последних заседаний, по словам Таранченко, свидетелем выступила психиатр детского дома. Давая показания, она сказала, что молодому человеку нужна полная опека, лишение дееспособности, ведь он ничего сам не осознает и даже помощи попросить не способен.

Получается замкнутый круг. В суде необходимо доказать, что человек с ограниченными возможностями развил свои способности и стал самостоятельным. К примеру, сможет сходить в магазин и купить необходимые продукты, а затем приготовить себе еду. Но как это возможно сделать, находясь в интернате, совершенно непонятно.

Екатерина с Яковом съездили в институт Бехтерева, где он прошел различные задания и тесты, отвечал на вопросы о себе и о своей жизни в детском доме, о том, что он умеет. Так, на вопрос психолога, сможет ли он делать покупки сам, Яша сказал, что у него никогда не было случая, но если ему помогут добраться до магазина, он уже сейчас готов. Когда же Яков ходит в магазин вместе с Екатериной, он всегда тщательно выбирает, что купить, - полезное и недорогое. В психоневрологический интернат он не хочет.

К слову, лишить дееспособности сейчас пытаются еще двух воспитанников павловского детдома — Сашу и Оксану. Саша — на «ты» с техникой. Несмотря на инвалидность, за считанные минуты может освоить любой смартфон. Вместе с Яковом они смотрят разные фильмы и сериалы. Оксана — способная и рассудительная девушка, всегда все делает по правилам. Их дела Пушкинский райсуд рассмотрит в ближайшее время.

История Якова пока поставлена на паузу. Молодому человек предстоит пройти судебно-психиатрическую экспертизу.

Илья Давлятчин

«Росбалт» представляет проект «Все включены!», призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.