Молодежь почувствовала вкус борьбы

Протестные акции, прошедшие 12 июня во многих городах России, оказались не менее массовыми, чем мартовские антикоррупционные митинги. И снова на улицы вышло много молодых людей. О том, как будет дальше развиваться протестное движение, в чем состоит главный запрос тех, кто готов выходить на улицы несмотря на риски, а также насколько значимой и безальтернативной является для «несогласных» фигура Алексея Навального, рассуждают эксперты «Росбалта».

Иван Курилла, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

«Мне кажется, что в нынешней волне протеста очень большую роль играет фактор усталости от режима и одних и тех же лиц. В этом отношении Россия не очень отличается от других стран. Люди в нашей стране сопоставляют политические потрясения во Франции и США со своими ощущениями и понимают, что если уж в этих государствах население хочет сменить элиту, то гораздо более застывшая российская система тем более нуждается в переменах. Это очень мощный стимул, который нельзя недооценивать.

Поэтому молодежь, вышедшая на улицы российских городов 26 марта и 12 июня, — это не просто люди, которых увлек Алексей Навальный. Приходит поколение, которое хочет расчистить для себя дорогу.

Конечно, роль Навального не следует умалять. Он сумел внушить доверие и занять место авторитета, к которому прислушиваются, особенно в молодежной среде. К тому же идея борьбы с коррупцией оказалась весьма притягательной. Но я уверен, что другие проблемные повестки могли бы точно так же привести к мобилизации. Обратите внимание, про „партию жуликов и воров“ Навальный говорит уже без малого шесть лет. Просто Фонд борьбы с коррупцией — главный проект Навального, поэтому данная тема и стала для него ключевой. Но „выстрелила“ она только сейчас, поскольку совпала с мировым трендом на смену элит, который не обошел нас стороной.

Навальный же вообще оказался главным политиком, потому что других в России нет. Он замечательный журналист-расследователь. В США сто лет назад таких называли макрейкерами, „разгребателями грязи“. Они вытаскивали на белый свет сюжеты о коррупции, но в политику при этом не шли. А в наших условиях Навальный совмещает несколько функций. Он обладает личной смелостью и организаторскими способностями. Однако политика — это всегда взаимодействие, и Алексей показывает себя хорошим политиком в современных условиях, когда его оппоненты — условная „власть“. В России завтрашнего дня, среди демократических оппонентов, его могут потеснить пока неизвестные нам лидеры нового поколения.

Так что я бы не отказывал молодежи в том, что через какое-то время она сможет предложить каких-то новых политиков. Когда я смотрел на лица ребят, пришедших на Марсово поле 12 июня, то видел, что они осознают: страна уже вот-вот будет их. Те, кто сейчас находится у власти, для молодых совсем уже старики, и в силу естественных причин они в итоге освободят дорогу тем, кто хочет видеть страну другой. Навальный, конечно, еще довольно молод. Но я думаю, что сегодняшние двадцатилетние скоро смогут выдвинуть кого-то из своей среды.

Российской истории вообще свойственно своеобразное чередование. Поколение оттепели сменилось поколением застоя и семидесятников, за поколением перестройки пришло поколение путинского застоя. Сейчас снова наступает очередь тех, кто готов принести за собой перемены. Они будут постепенно входить во взрослую жизнь, и у них будут свои запросы. Поэтому я не думаю, что их активность со временем спадет».

Кирилл Мартынов, редактор отдела политики «Новой газеты»:

«Мы подошли к некому историческому развороту, когда из мелких деталей, отдельных расследований, многолетней работы в Интернете в России возникает фигура классического харизматического лидера, вокруг которого люди готовы договариваться и следовать за ним, даже до некоторой степени сомневаясь, что он все делает правильно и разумно. Это стало очевидно после того, как Навальный указал своим сторонникам в Москве переходить с одной площадки на другую, и большинство участников протеста последовали его призыву.

С одной стороны, это тревожно. Даже в новейшей истории России есть много примеров лидеров, которые никому не были подотчетны. В то же время я испытываю умеренное и осторожное удовлетворение, связанное с тем, что все происходящие события свидетельствуют: история не заканчивается.

Да, те, кто находится сейчас у власти, очень много делают для того, чтобы законсервировать эпоху, в которой находятся. Они хотят, чтобы мы жили в неком вечном 2007 году, хотя социальная и экономическая ситуация уже совсем другая. Но у них это не получается. Они стареют, теряют форму. Появляются новые люди, для которых обещания Навального — это самое лучшее, что они слышали в жизни. С каждым годом их будет становиться все больше. Сейчас в России появился человек, который готов не просто реагировать на какие-то ошибки, как это было в декабре 2011 года, а навязывать властям собственную повестку, в которой они всякий раз запаздывают и не знают, как на нее реагировать. Так что в какой-то степени — к сожалению, в какой-то — к счастью, фигура Навального становится сегодня очень важна. И в ближайшее время мы увидим, как Навальный поглотит более мелкие группы и партии.

Получается некий парадокс. С одной стороны, политическая ситуация явно начинает выглядеть как борьба Алексея Навального за власть. Принципиально ничего ужасного в этом нет. Но есть здесь и некий моральный контекст. Теперь предполагается, что все, кто не готов переходить с площади Сахарова на Тверскую улицу, — негодяи и предатели. Сомневаться уже нельзя. Это именно тот контекст, который задается харизматичным лидером, и в среднесрочной перспективе, по крайней мере до 2018 года, он будет достаточно убедителен.

Раньше все жаловались, что у оппозиции нет лидера. Так вот — он появился. Я бы даже сказал, что у оппозиции сегодня нет ничего, кроме лидера. А поскольку никаких работающих институтов в стране не существует, то получается, что у нас есть только лидер власти и лидер оппозиции. Это весьма российская история. И я не очень рад такой ситуации. Положительным в ней можно назвать лишь один момент: она свидетельствует, что жизнь все-таки продолжается».

Александр Конфисахор, политический психолог:

«Несмотря на последние многочисленные акции, мне не кажется, что протестный потенциал, в том числе среди молодежи, большой. Он несколько раздут, поскольку на улицы действительно вышло довольно много людей, и все произошло достаточно неожиданно.

Без сомнения, определенный протестный костяк в молодежной среде есть. Эти ребята поняли, что свою точку зрения можно высказывать, почувствовали вкус борьбы. И дело даже не в том, что они разделяют точку зрения Навального. Для них участие в протестах — драйв. У них есть желание заявить о себе, не жить по указке, не слушаться старших. При этом запрос на справедливость, которым они руководствуются, является классикой. Правда, тут сразу же вспоминается старая шутка, что справедливость можно найти только в одном месте — в словаре на букву „С“.

И, конечно, полностью сбить накал в этой среде власти не удастся хотя бы потому, что она не учитывает психологию подростков и молодежи и совсем не умеет с ними работать.

Но при этом я пока не вижу условий, чтобы это качество переросло в количество. Мой опыт общения с молодыми людьми показывает, что большинство из них все же очень далеки от политики. Та часть, которая выходит на улицу, большого влияния на политические события в России оказать не может. В определенной мере оно будет распространено только на их ближний круг. Но не более того. Основные устремления молодежи — получить образование, найти работу, завести семью и т. д. — остаются неизменными. Митинги и протесты к ним не относятся, и по мере вхождения во взрослую жизнь вряд ли станут значимы.

Протестный потенциал среди других групп населения тоже крайне невелик. Когда люди сомневаются, они всегда скорее присоединятся к большинству. В свое время это было проверено на академиках, шахтерах и дальнобойщиках. Во всех этих группах протестный уровень в итоге оказался намного ниже, чем прогнозировали эксперты. Власть это просчитала, прощупала и поняла, что пока ей бояться нечего и можно многое делать, не обращая внимание на такую вещь, как потенциал протестов».

Анна Федорова, политолог:

«На мой взгляд, митинги 12 июня показали, что в среде нынешней протестующей молодежи происходят некоторое изменения. Состав участников постепенно становится другим. Стало значительно меньше тихих школьников-студентов, зато увеличилось количество молодежи с агрессивной манерой поведения. Это уже не „беззубый“ протест, и то, что он уходит в эту сторону, очень тревожно.

В Москве же акция была показательна еще с одной стороны. Алексей Навальный смешал свой митинг с массовым мероприятием, которое было организовано совершенно другими людьми. При проведении этого митинга ему пришлось конкурировать по численности с выступлениями против реновации. Конкуренцию он проиграл, но попытался закамуфлировать этот факт, слившись с фестивалем реконструкторов. Получилось довольно „неспортивное“ поведение. Это как прийти с одиночным пикетом в конец очереди, а потом сказать, что вся толпа поддерживала твое дело. Некий джентльменский политический кодекс такой подход все-таки нарушает».

Вадим Жартун, экономист, блогер:

«На мой взгляд, потенциальный процесс в обществе и среди молодежи крайне высок. Все воодушевлены, бодры и готовы продолжать. Задержания и суды, по-видимому, мало кого остановят. Людям хочется позитивных перемен и перспектив — того, чего не хватает в нашей злосчастной программе экономического развития. Причем классические политические разделительные линии для протестующих сегодня не играют никакой роли. Это неудивительно — классификация „правых“, „левых“, „консерваторов“ у нас опошлена и затерта. Кто есть кто, сказать очень сложно. Требования у всех просты и к политической ориентации никак не относятся. Можно сказать, что все протестующие — центристы.

Алексей Навальный в этих протестах играет, безусловно, важную, но далеко не исчерпывающую роль. 12 июня многие вышли на улицы не ради него, а ради себя, потому что хотят получить ответы. И в данном смысле Навальный — скорее выразитель чаяний большинства, нежели вождь, на которого ориентируются.

У меня, конечно, есть ощущение, что он еще больше упрочит свои позиции в ближайшее время. Но это не значит, что у него не будет альтернативы среди оппозиции. При таком активном движении вполне вероятно, что в каком-нибудь регионе появится значительная фигура, которая заявит о себе какими-то действиями. Наверное, сейчас на это шансов даже больше, чем было ранее. Но кто это может быть — абсолютно непонятно. В начале 1917 года большевики ведь тоже были абсолютно маргинальной группой, которую никто всерьез не рассматривал как претендентов на власть. Так что вполне возможно повторение и такого сюжета».

Татьяна Хрулева