Как далеко зайдет протест

Предъявляемые Алексею Навальному обвинения в том, что он спровоцировал людей выйти в места, где им быть совсем не положено, выглядят довольно странно.

Любой политик в любом обществе вступает в информационную борьбу. Он привлекает к себе внимание, создает информационные поводы и делает все возможное для того, чтобы максимальное число людей знало о его взглядах. Остальное — вторично. Как выборы, так и баррикады. Вне зависимости от того, как хочет политик прийти к власти, он должен сначала установить связь с людьми и убедить их в двух важных вещах: в том, что именно он борется за их интересы, и в том, что поставленных целей действительно можно добиться.

Конечно, лучше было бы, если бы Навальный решал информационные задачи другим путем. Вещал с телеэкрана, выступал на митингах в окружении множества журналистов. А главное — участвовал в свободных выборах. Однако такой возможности у него нет. Если еще год назад люди, контролирующие информацию, могли говорить, будто у них на ТВ существует свобода, а лидеры несистемной оппозиции игнорируются, поскольку неинтересны зрителю, то нынче (когда Навального смотрят на YouTube миллионы) подобная демагогия бессмысленна. Надо либо пустить Навального в телевизор, либо честно сказать, что у нас существует авторитарный режим, не допускающий свободы информации и конкуренции идей.

Представители власти и их добровольные сторонники не делают ни того, ни другого. Когда речь заходит о свободах в ключевых СМИ, они стыдливо отмалчиваются. Когда же оппозиционный политик использует немногие оставленные ему механизмы привлечения внимания общества, они говорят, что он играет не по правилам. На самом деле Навальный играет как раз по тем правилам, которые сейчас установлены сверху. Они, конечно же, плохи. И многие пострадали от них 12 июня. Но требовать от Навального, чтобы он «не провоцировал людей», значит фактически сказать ему: не занимайся политикой, оставайся лишь блогером, а мы будем по-прежнему решать судьбы России с помощью имитационной политики в исполнении Зюганова, Миронова, Жириновского и тому подобной публики.

В игре по установленным Кремлем правилам Навальный опять переиграл власть. Даже находясь под арестом в день протеста, он смог создать информационные поводы, которые привлекут еще больше внимания к его деятельности. И к изучению антикоррупционных разоблачений добавится еще много людей, пробужденных от политической спячки скандалом с протестом и задержаниями. Эти люди будут получать информацию о том, как функционирует политическая система, кому выгодно ее существование и почему у нас образовались миллионы протестующих.

Именно в этом состоит главная задача Навального на ближайшую перспективу. Понятно, что он не надеется выиграть президентские выборы в 2018-м: не дадут. Очевидно, что он не стремится устроить революцию с насильственным свержением власти: лозунги у него мирные. Но он также не пытается интегрироваться в путинскую систему и стать новым Зюгановым или Жириновским: Кремль принимает под свое крыло только тех, кто абсолютно послушен. Навальный работает сегодня на формирование важнейшего бренда политического рынка, который будет, по всей видимости, существовать еще долго.

Бренд этот именуется «Навальный». Река — Волга, космонавт — Гагарин, оппозиция — Навальный. Представление о том, что именно с Навальным связаны ожидания другой жизни в России, должно постепенно утвердиться в сознании десятков миллионов граждан. И надо признать, что с каждой протестной акцией, с каждым антикоррупционным разоблачением данная цель становится все ближе. Естественно, далеко не все избиратели готовы будут поддерживать Навального на каких-нибудь будущих выборах, так же как не все покупатели в магазинах выбирают «Кока-Колу». Но успешная раскрутка бренда, осуществлявшаяся долгие годы, сделала «Кока-Колу» продуктом, доминирующим на рынке. Точно так же бренд «Навальный» становится доминирующим на российском политическом рынке. И, более того, невозможность «купить» данный товар делает его соблазнительнее. Миллионы людей, «попробовавших» Навального, уже жаждут им «напиться» и все больше сердятся на ту власть, которая запрещает им это делать.

Однако такая стратегия имеет наряду с достоинствами существенный недостаток, способный обесценить успехи. Она рассчитана на то, что режим в долгосрочной перспективе даст слабину и устроит свободные выборы. Либо рассыплется, и тогда выборы автоматически станут свободными. В краткосрочной же перспективе ни одна битва, выигранная на улицах Москвы, Петербурга и других городов, не приближает Навального к победе. Или, точнее, можно сказать вслед за царем Пирром, что еще несколько таких побед, как 12 июня, — и Навальный останется без «армии».

Вспомним события шестилетней давности. Лидеры протеста «жаркой зимы» 2011—2012 гг. полагали, будто с каждым массовым митингом они приближаются к цели. На деле же все обстояло прямо противоположным образом. Выходившие на митинги люди утомлялись, теряли интерес и разочаровывались отсутствием быстрой победы. Со временем они перестали понимать, зачем, собственно, вообще надо выходить на площадь, если власть игнорирует их действия. Протест рассосался, и Кремль в итоге лишь утвердил свои позиции.

Нынешний протест в известном смысле отличается от старого. В нем доминирует молодежь. Она активнее, агрессивнее и свободнее, чем отцы и деды, боровшиеся за демократию в 1989—2012 гг. Молодежь пока не боится нарушить плавное течение своей жизни. Ее не пугают стычки, автозаки, наказания. Но по большому счету проблема остается той же. Выйдут ребята на несколько крупных акций. Проведут пару дней под арестом. Получат неприятности по месту учебы. Кто-то загремит в армию. И вновь перед основной массой митингующих встанет вопрос: за что боролись? Есть ли впереди перспективы успеха, или придется всю жизнь положить на столкновения с режимом, не желающим уступать? А жизнь-то у человека одна…

Мирный массовый протест является эффективной формой борьбы при демократии, когда информация о недовольстве миллионов широко распространяется в прессе, когда оппозиция имеет право участвовать в выборах и когда у нее есть возможность собрать достаточное количество голосов граждан, чтобы по итогам выборов сформировать собственное правительство. У нас, как мы видим, ситуация иная. Путин, не прибегая к запрету протеста, готов измотать своих противников в длинном политическом марафоне. Скорее всего, после нескольких акций Навальный обнаружит, что ему все труднее выводить людей на улицу без предъявления конкретных краткосрочных перспектив успеха. Молодежь хоть и активнее стариков, но тоже состоит из обычных людей, желающих не бороться всю жизнь с режимом, а учиться, работать, заводить семью, отдыхать, путешествовать… «Настоящих буйных мало», как отмечал герой Владимира Высоцкого.

Протест в головах останется надолго и при благоприятных обстоятельствах сможет выплеснуться наружу, вознеся Навального наверх. Но если обстоятельства будут против «несогласных», нынешняя победа окажется пирровой.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге