Выживут только упрямые

Проблема льготных лекарств остается наиболее острой для России. По информации «Лиги защитников пациентов», до 70% льготников сталкиваются с трудностями при получении выписанных врачом препаратов. В прошлом году Генпрокуратура зафиксировала 15 тыс. нарушений в части лекарственного обеспечения, заведено семь уголовных дел.

По данным проверок, региональными органами власти должным образом не организовано обеспечение населения лекарственными препаратами в республике Калмыкия, Коми, Удмуртии, Забайкальском, Пермском краях, Ивановской, Иркутской, Костромской, Псковской областях. В Калмыкии меньше четверти пациентов-льготников в прошлом году были обеспечены необходимыми препаратами. При потребности ежегодного финансирования в 300 млн рублей на лекарственное обеспечение льготной категории граждан Минздрав республики заключил госконтракты лишь на 67 млн. Аналогичная ситуация сложилась в Крыму и Еврейской автономной области. Ненадлежащее обеспечение лекарствами лиц, страдающих редкими заболеваниями, выявлено прокурорами Забайкальского края, Волгоградской, Курской, Липецкой, Псковской областей.

О том, какой размах имеет эта проблема, и как надо действовать, когда получить лекарства, положенные по закону, не удается, «Росбалт» попросил рассказать сопредседателя Всероссийского союза общественных объединений пациентов Юрия Жулева.

— Юрий Александрович, как часто пациенты жалуются на сложности с получением льготных лекарств?

— Вопрос льготного лекарственного обеспечения всегда входит в топ проблем системы здравоохранения в любом регионе. Просто в каких-то частях страны проблема выходит на самый первый план. В основном, это регионы, которые экономически слабы и являются получателями федеральных субсидий.

Особенно остро стоит вопрос региональных льготных лекарств, то есть, тех, которые закупаются за счет регионального бюджета. С федеральными закупками, в перечень которых входит программа «Семь нозологий», ситуация стабильнее.

Уровень доступности лекарств в разных регионах иногда различается в десятки раз. Это касается и самого перечня лекарственных препаратов, и объемов закупки. Казалось бы, законом установлена единая для всех льгота, а в реальной жизни доступность лекарств очень зависит от того региона, в котором вы проживаете. Такое неравенство существует.

— Что конкретно означает формулировка «проблемы с лекарственным обеспечением»? Людям просто не выписывают лекарства?

— Иногда пациентам просто отказывают в выписке, иногда выписывают рецепты, которые не обслуживаются. Согласно официальной статистике, процент таких рецептов единичен. Но это лукавство. Что происходит на самом деле? Если препарата нет на складе, пациентам отказывают в его выписке. По закону, это нарушение, на этот счет есть уже разъяснение Минздрава. Зато статистика у нас хорошая: рецептов, которые не обслуживаются, практически нет — их просто не выписывают.

Делается это двумя путями. Один топорный — это отказ в лоб, другой похитрее. По регионам сейчас шагает информатизация, и чаще всего рецепты выписывают через информационную систему. Так вот, делают так хитро, что система просто не дает выписать рецепт на препарат, которого нет в аптеке.

— Глюк системы?

— Нет, это не глюк, это делается специально. В итоге, врач говорит, что физически не может выписать рецепт, если препарата нет на складе, и разводит руками. Хотя, конечно, это все равно нарушение закона.

— Как поступать в таких ситуациях?

— Пациенты должны занимать активную позицию. Я понимаю, что это очень тяжело, но такова жизнь. Писать обращения в Росздравнадзор, в ряде случаев, возможно, в прокуратуру, в региональный Минздрав. Если пациент — льготник, и знает, что имеет право на лекарство, нужно добиваться.

— Это правда, что даже положительное решение суда не гарантирует, что вы получите лекарства?

— Бывает, что с опозданием, но все-таки судебные решения у нас исполняются. Хотя, в одном из регионов пациенты два года добиваются исполнения решения суда. Это вопиющий случай, и совершенно непонятно, куда еще обращаться, если решения суда местным властям недостаточно. Конечно, никто не придет в региональный Минздрав арестовывать счета и описывать имущество. Здесь нужно добиваться своего через систему судебных приставов. Но нужно понимать, что мало просто добиться решения суда. Нужно, чтобы пациент дожил до его исполнения.

— Проблемы чаще возникают с дорогими лекарствами?

— Да, часто это курсовая или пожизненная терапия. Онкология, масса редких и хронических заболеваний. Но объединяет их стоимость. И дело не в том, что врач плохой и не хочет ничего выписывать. В системе просто нет денег.

— Насколько я знаю, один из самых распространенных способов экономии на лекарствах — замена дорогих дешевыми. Это вообще законно?

— Понимаете, у нас в стране нет преемственности лечения. В федеральной клинике пациенту могут назначить один курс, а в региональной — другой. Часто врачи в регионах исходят из своих финансовых возможностей. При этом рекомендации федеральных центров не являются обязательными для исполнения в регионах. Это огромная проблема. Более того, в регионах могут не просто заменить препарат на более дешевый, но и вовсе не продолжить терапию, «не увидев целесообразности».

Есть и другая сторона вопроса — взаимозаменяемость препаратов. В этом смысле у нас наметился прогресс. Во-первых, у нас появилось хотя бы само понятие взаимозаменяемости, и теперь производители дженериков должны эту «взаимозаменяемость» доказывать.

Если лекарство вызывает нежелательную реакцию, непереносимость, пациент должен настаивать на фиксации этой реакции в специальной системе «Фармаконадзор», которую курирует Росздравнадзор. Если непереносимость зафиксирована, возникает юридическое основание для того, чтобы выписать ему другое лекарство — конкретное торговое наименование, в том числе, оригинальный препарат. Просто так сказать, я не хочу дженерик, хочу оригинал, действующий закон не позволяет.

— Что касается взаимозаменяемости, насколько по разному смотрят на этот критерий Минздрав и ФАС, который контролирует госзакупки?

— У них просто разные подходы к действующему законодательству. Минздрав во многом на стороне пациентов, в то время как ФАС — на стороне предпринимателей, и это его прямая обязанность. Но мне кажется, что интересы пациентов и предпринимателей не всегда совпадают.

Анна Семенец