«Никакая сделка санкции не отменит»

«Росбалт» продолжает цикл публикаций «Пора выбирать свое будущее». В первой статье и сопровождающем ее опросе аудитории было предложено два возможных варианта развития отношений Москвы и Вашингтона после прихода к власти Дональда Трампа. За «большую сделку» с США, при которой Россия отказалась бы от амбиций вне постсоветского пространства, проголосовали около 30% читателей. Остальные сочли, что статус исключительно «региональной державы» нашей стране не подходит.

Мы попросили экспертов прокомментировать этот выбор.

Дмитрий Травин, кандидат экономических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге:

«Мне кажется, что условная выборка на „Росбалте“ довольно точно отразила современную российскую действительность. Почти 70% проголосовали за „великодержавный“ путь, что примерно эквивалентно количеству людей, поддерживающих лозунг „Крым наш“. Но в любом случае пока сложно сказать, какой вариант развития отношений выберут Путин и Трамп. Элиты часто принимают решения, которые не нравятся населению и сначала кажутся ему неправильными. Но я уверен, что через какое-то время любой выбор Путина будет принят россиянами как верный. Потому что авторитарного лидера всегда поддерживают».

Дмитрий Солонников, политолог, директор Института современного государственного развития:

«То, что большинство проголосовавших предпочли вариант, при котором Россия должна играть ведущую роль в мире, не удивительно. Такова объективная реальность, сформированная СМИ и пропагандой. Но рост патриотических настроений — это нормально. Другое дело, что реализация выбранной стратегии будет целиком и полностью зависеть от России. Это не значит, что мы станем великой державой с завтрашнего дня. Да, интересы у России могут быть не только на постсоветском пространстве, но идти к этому необходимо постепенно. И успешность такого плана будет зависеть от ряда внешне- и внутриэкономических факторов, а также нашей способности договариваться с союзниками. Чтобы реализовывать наши проекты по всему земному шару, кто-то же должен быть в них заинтересован, кроме нас...

Пока Трамп не делал нам никакого предложения. Структура Госдепа еще не сформирована и даже не определен человек, который будет отвечать за отношения с Россией. Но было заявлено, что США намерены изменить глобальные подходы к взаимодействию с главными союзниками и соперниками — в первую очередь, Европой и Китаем. Сначала американцы будут разбираться с ними, Россия же для Штатов не так важна.

Что касается санкций, то не все они вредны. Взаимные ограничения торговли — это в принципе пробный шар в мировой экономике. Можно сказать, что на отношениях с Россией мир тестирует новую систему. Начинается эпоха региональных экономик».

Григорий Тульчинский, доктор философских наук, профессор Высшей школы экономики:

«Исходя из ментальности и „кредитной“ истории Дональда Трампа, предложение Владимиру Путину какой-либо сделки возможно. Политика и состоит в том, чтобы запускать пробные шары, прощупывать. Но у этой сделки будут гораздо более сложные условия, чем предложенные для выбора на сайте „Росбалта“. То, что большинство проголосовало за так называемый „глобальный“ вариант, — это понятная инерция. Благодаря своей истории, размерам и возможным перспективам экономического развития Россия не является рядовой страной. Поэтому гражданами движет историческая мотивация — наше государство должны уважать.

Но могу сразу сказать, что никакая сделка санкции не отменит. Надо привыкнуть к тому, что они надолго, может быть — не на одно десятилетие. Нам нужно приспосабливаться к таким условиям. История Ирана, да и наша тоже, говорит, что санкции могут быть одним из экономических стимулов, когда есть потенциал для развития. Конечно, выпадение из мирового контекста чревато отставанием. Для его преодоления необходимы усилия. Но не думаю, что у нынешнего правящего класса есть потенциал, который позволит сделать ставку, например, на науку и образование».

Денис Моторин, кандидат психологических наук, политический психолог:

«Глобальные мировые тенденции, в том числе победа Трампа на выборах в США и консервативный поворот в Европе, приводят к неоправданным и завышенным ожиданиям. Поэтому многим читателям „Росбалта“ кажется, что уже нет смысла отступать, а надо наоборот идти вперед. Из-за долгосрочных тенденций ослабления политического влияния большой Европы — с одной стороны, и ориентации части администрации американского президента на более конструктивное сотрудничество с Россией, чем это было при администрации Обамы, — с другой, наступательная позиция кажется более привлекательной.

„Сделка“, о которой идет речь в опросе, в принципе невозможна. Она могла бы произойти лишь в усеченном виде, как локальный обмен. Например, мы помогаем США справиться с ИГИЛ в Сирии, а с нас в ответ снимают часть санкций. Но как комплексное решение сделка не состоится. Российские элиты не согласятся ограничить влияние только своим окружением. Политическая элита в Америке тоже будет не готова пойти на такую сделку, и Трампу не хватит воли и авторитета ее провести. Он даже не сможет такое предложить».

Павел Демидов, политолог-американист, советник руководителя Центра стратегических разработок:

«Мы живем в эпоху, когда вряд ли возможно ограничивать зоны влияния. Если мы ведем с какой-то страной торговые отношения, мы на нее влияем или нет? Или в том случае, если к нам из-за рубежа поступают инвестиции, как это происходит с офшорной зоной Кипра? Или если в другой стране живут много наших соотечественников, как в Израиле? Подобные ограничения искусственны.

К тому же страна, имеющая влияние за пределами собственной территории, не обязательно должна быть воинственной или имперской. Россия как член ООН может поддержать любую миротворческую операцию. Поэтому даже самые злобные партнеры в XXI веке не предложили бы нам условия, обозначенные в опросе.

Хотя сейчас действительно существует повестка, которая может стать основанием для „большой сделки“. Но обсуждать и согласовывать стоит совсем иные позиции. Например, вопросы войны с терроризмом и снижение ядерного потенциала. Правда, в США пока нет людей, которые могут предложить подобные договоренности».

Павел Шариков, руководитель Центра прикладных исследований Института США и Канады РАН:

«Все, что касается „большой сделки“, — это спекуляция, пока не имеющая никакого подтверждения. Но, судя по тому, что происходит в США с момента инаугурации, у Дональда Трампа нет четкого представления о том, какими он хочет видеть российско-американские отношения. Посмотрите, как он решительно и ловко взялся за строительство стены с Мексикой, введение запрета на въезд мусульман, ликвидацию программы Obamacare. Эти шаги он продумал и был в них уверен. Но по ситуации с Россией такой уверенности нет. Отставка советника президента США по национальной безопасности Майкла Флинна лишь тормозит разработку этого плана.

Конечно, разработка неких условий для договоренностей ведется, в том числе и в России. Но и нам тоже нужно понимать, чего мы хотим. Если ограничиться лишь отменой санкций и соблюдением Минских соглашений, то это лишь вернет нас в начало 2014 года, откуда мы и попали в этот кризис. Это не то состояние, к которому необходимо стремиться. Нам нужно что-то большое. Но вряд ли хотя бы один эксперт может сказать, что именно.

Трампа у нас считают пророссийским, однако пока он посылает неоднозначные сигналы. То он поладит с Путиным, то не поладит. Поэтому в ситуации еще больше неопределенности, чем раньше. Процесс переговоров будет сложным, он будет включать какие-то уступки и ответные шаги, но придется учитывать много факторов. Думаю, мы можем достичь договоренности по взаимодействию в сфере борьбы с терроризмом. Но по Украине, например, они вряд ли возможны».

Николай Злобин, политолог, президент Center on Global Interests в Вашингтоне:

«Проблема заключается в том, что обсуждать последствия такой сделки невозможно. Потому что США давно отказались от концепции зон влияния. Она применялась во время холодной войны, но сегодня мир стал глобальным. И я очень удивлюсь, если США всерьез заведут разговор на эту тему. Американцы не предложат сделку, да и Россия на нее не пойдет. Скорее, можно было бы говорить о точечных соглашениях. А идея с зонами влияния устарела примерно на 50 лет, и она уже не вернется».

Софья Мохова