Война без предпосылок

Если брать всерьез нашу казенную пропаганду, то дело идет к войне – то ли с Америкой, то ли с Европой, то ли со всеми разом.

Не стану называть ее Третьей мировой, как это охотно делает Башар Асад, надежно укрытый в своем дамасском бункере. Но речь явно об угрозе чего-то такого, чего не видали уже, по меньшей мере, два наших поколения.

Американо-советские боестолкновения случались не раз. В том числе и на Ближнем Востоке. Но, во-первых, это было давно, а во-вторых, начиная с 1960-х годов, происходило в каких-то обоюдопонятных рамках, которых сейчас нет. Небогато и с объяснениями того, что происходит. Аналитики тоже люди, ищут во всем рациональную основу, и даже импульсивные импровизации стараются представить как разумную и продуманную стратегию.

Поэтому самое популярное объяснение внезапного всплеска кремлевской воинственности сводится к тому, что это, мол, «торговля страхом». Что всех этих обам, олландов и меркелей якобы хладнокровно и расчетливо пугают, чтобы сделать их более пластичными и готовыми платить услугами за освобождение от угроз.

Это выглядит даже убедительно. Но только до тех пор, пока не начинаются гадания насчет того, какие именно услуги Кремль может выжать из Запада при нынешних раскладах. Пугать-то их можно. Но какой реальный политический товар они захотят или смогут предложить взамен?

В каждом международном кризисе можно найти объективную и субъективную сторону. Вот с первой из них и начнем.

Возникла ли у Москвы именно сейчас какая-то реальная причина добиваться отмены западных санкций? Причина, настолько неотложная, что даже ядерный шантаж смотрится как подходящий способ уговорить партнеров?

Ничего подобного. К 2016 году наша держава привыкла к санкциям. С начала нынешнего года российский внешний долг уменьшился на символические $2,4 млрд и составил на 1 октября $516 млрд. То есть, эпоха отчаянных усилий по возвращению иностранных долгов, поскольку возможности переодалживать деньги были перекрыты санкциями, осталась позади.

В середине 2014 года российские иностранные долги равнялись $733 млрд. За последующие полтора года баланс выплат по ним превысил $200 млрд. Чтобы помочь задолжавшим госолигархам, народу пришлось основательно затянуть пояса, а Центробанку – крепко тряхнуть валютными резервами. Но ведь в нынешнем году этого уже нет. Санкции санкциями, а олигархи как-то научились выцарапывать для себя за границей новые кредиты, в результате чего расходы на обслуживание внешних долгов резко упали.

Перестали убывать и международные резервы России. Сейчас они равны $395 млрд, и с начала лета не уменьшаются, а по сравнению с теми, что были в середине 2015 года ($356 млрд), так даже и выросли.

Российский внешнеторговый оборот, который в 2015 году рухнул на 40% (с $860 млрд в предкризисном 2013 году до $534 млрд), сейчас уже кое-как приспособился к новым условиям. По крайней мере, импорт товаров в Россию из дальнего зарубежья (т.е., в первую очередь, с Запада) за первые 9 месяцев 2016 года всего на 2% меньше, чем за тот же отрезок 2015-го, а в этом сентябре, по сравнению с прошлогодним сентябрем, даже вырос.

Цена за санкции страной заплачена, и неотложной необходимости добиваться их отмены сейчас нет.

Не произошло какой-то радикальной смены ориентиров и на обоих фронтах – донбасском и сирийском.

Да, существуют некие Минские протоколы, о которых все всегда знали, что они не будут выполняться. Они и не выполняются. Да, никакого ухода из ДНР-ЛНР не планировалось и не планируется. И да, новое наступление вглубь Украины маловероятно. В отличие от 2014 года, это теперь потребует действий гораздо большего масштаба. «Торговля страхом» особых прибылей тут не обещает.

Что же до Сирии, то предпринятая весной попытка локализовать идущую там операцию явно терпит неудачу. Российское увязание в этой войне сегодня глубоко как никогда. Но кто будет в выигрыше, если увязнуть еще больше?

Что даст Москве падение Алеппо, если предположить, что оно действительно состоится? Турки, американцы и французы уйдут из этих краев? Нет. Война в Сирии закончится? Нет. Главным выгодополучателем станет вовсе не Москва, а Тегеран и его вассалы - Дамаск и «Хезболла». И ради этой высокой цели Россия должна рисковать своим существованием, подходя из-за Алеппо вплотную к войне с США? Не ищите рационально обоснованную стратегию там, где она и не ночевала.

Но, может быть, российский народ сам неодолимо рвется в бой – не за Асада, так против США? Бывают случаи, когда массы настолько воинственны, что даже самые осмотрительные политики не могут их остановить.

Это предположение можно проверить. Вот самый свежий опрос Фонда «Общественное мнение». Можно сказать, весь комплект народных чаяний. В той их части, конечно, которой он делится с поллстерами.

Доверие к Путину слегка, а к Медведеву уверенно – идет вниз. Это не ново. Отношение к «Единой России» ровное. Ничто вроде бы не предвещает грозу. Больше половины опрошенных (53%) говорят, что вообще «не интересуются политикой». Обсуждают со своими близкими новости о сирийской войне – 13% респондентов, а новейшие перипетии конфликта с Америкой и Европой – 7%.

Прилива массового боевого энтузиазма на сегодня нет, хотя телевизор изо всех сил его разогревает. По опыту мы знаем, что массы примут любой зигзаг высшего начальства, но шансы на повторение «крымского» экстаза, всерьез и надолго укрепляющего режим, на этот раз невелики.

С какой стороны ни посмотри, объективных предпосылок для инициирования большой войны сейчас нет. Все они субъективны. И все существуют только в умах нашего высшего начальства, которое разочаровано тем, что Америка не уважает, Турция и Иран играют в свои игры, и даже кроткая Европа ведет себя дерзко и заносчиво. К реалиям, в которых обитают 99% россиян, все эти разочарования прямого касательства не имеют. Что никоим образом не снимает их с повестки большой российской политики.

Тем более, военная мощь державы в глазах высшего руководства нынче так велика, что желание преподать урок ближним и дальним рождается само собой.

И вот, военные траты нынешней осенью резко поднимаются. Дефицит федерального бюджета круто вырос. Всего лишь за сентябрь 2016 года многие сотни сверхплановых миллиардов рублей авральным порядком направлены в военный сектор. Считается, что они идут на закрытие долгов, не выплаченных предприятиями военной промышленности, но поди разбери. Статьи расходов ведь не раскрываются.

С другой стороны, бюджетный проект на 2017 – 2019 годы, только что одобренный правительством (хотя официально еще и не утвержденный), вроде бы, наоборот, предусматривает постепенное и довольно существенное сокращение затрат по разделу «национальная оборона». Однако с минимумом подробностей, а главное – непонятно когда.

Трехлетние бюджетные планы у нас ни разу еще не выполнялись, и уж тем более в таких деликатных вопросах, по которым высшая государственная политика круто меняется каждые несколько месяцев.

Военно-промышленный комплекс в состояние мобилизации вроде бы пока не приведен, но находится сейчас в готовности войти в него по первому знаку свыше. Каковой знак может последовать, а может, и нет. Вот и строй догадки. То ли это практическая подготовка к каким-то боевым операциям, то ли все та же привычная торговля страхом, сдобренная планами урезать со временем военные траты.

Казалось бы, эти альтернативы диаметрально противоположны. Но в действительности как раз и нет. Даже при полном напряжении всей имеющейся военно-промышленной мощи Россия не сможет стать главным военным игроком в той же Сирии, послать туда стотысячный контингент, содержать и снабжать его там годами, выдавить оттуда всех прочих. Сирия не Афганистан. РФ – не СССР.

Бороться на равных со всем западным и с большей частью исламского мира в любом случае не хватит сил. Можно говорить только о масштабах военно-политического блефа, о том, насколько далеко он зайдет, и не выйдет ли из-под контроля.

В той реальности, в которой действует Владимир Путин и те, кого он воспринимает как советчиков, этот военный блеф весит, видимо, достаточно, чтобы посеять смятение и готовность к уступкам в рядах западных и региональных соперников.

Но в той реальности, в которой живут эти соперники, запас уступок, могущих быть предложенными Москве, практически исчерпан. Это видно буквально по всем признакам. Как поведут себя в Кремле в тот быстро приближающийся момент, когда поймут, что страх перестали покупать? Вот – историческая загадка ближайших недель.

Сергей Шелин