В тюрьму за репост

Количество уголовных и административных дел по публикациям в социальных сетях растет год от года. С завидной регулярностью появляются новости о том, что Центр «Э» заинтересовался постом во «ВКонтакте» того или иного политического активиста, журналиста, общественного деятеля.

Накануне стало известно об обысках в квартире главного редактора одного из самых цитируемых СМИ Свердловской области — нижнетагильского информационного агентства «Между строк» Натальи Вахониной. По официальной информации Следственного комитета, «в отношении главного редактора одного из агентств новостей» расследуется дело по статье «Возбуждение ненависти любо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Поводом послужило размещение в соцсети медиафайлов, содержащих признаки возбуждения ненависти либо вражды.

Директор агентства «Между строк» Егор Бычков сообщил, что речь идет о нескольких песнях группы «Хук справа», которые не внесены в список экстремистских материалов. При этом пост с композициями этого музыкального коллектива Вахонина опубликовала еще 5 лет назад.

Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский считает, что такой интерес специалистов Центра «Э» к пользователям социальных сетей понятен и легко объясним. Дело в том, что закон трактует понятие «экстремизм» довольно широко, а это значит, что фронт работы у «эшников» практически бесконечный. Другой вопрос, почему одних пользователей соцсетей преследуют, а других — нет.

Например, по словам Верховского, группа «Хук справа» — это «вполне себе такая нормальная неонацисткая группа», в творчестве которой без труда можно обнаружить признаки состава преступления. «Другое дело, зачем нужно проводить обыски, суетится из-за человека, чей пост был опубликован 5 лет назад. Наверное, общественная опасность от этого события уже давно миновала. Думаю, что у Центра „Э“ возникли какие-то претензии именно к этому агентству. Так это обычно и происходит. При этом, если человек придерживается достаточно радикальных взглядов, то это не значит, что в его аккаунте можно найти что-то подсудное. Люди разные — кто-то более осторожный, а кто-то — менее. Но если человеком заинтересовались органы, то начинается поиск материала. В данном случае прицепились к публикациям песен. Как бы эти песни ни были плохи, но опубликованы они были давно», — пояснил Верховский.

Эксперт напоминает, что все когда-либо написанное в соцсетях, найти просто, было бы желание. При этом количество дел по публикациям в социальных сетях растет год от года. В прошлом году, отмечает Верховский, по ним в России были осуждены порядка 500 человек. Скорее всего, в будущем волна этих дел будет только расти. В европейских странах ничего похожего, напоминающего российскую ситуацию, нет. В Евросоюзе категории по экстремизму для подсудности жестче, но количество заводимых дел там ограничивается единицами, а не сотнями.

«Сейчас, например, [в России] судят девушку-мусульманку, которая оправдывала ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). Хотя она утверждает обратное. Вопрос спорный. Его надо выяснять. Но у нее, насколько я понимаю, всего четыре друга во „ВКонтакте“. Хорошо, пусть ее читало больше людей. Но какая тут общественная опасность? Может быть, опасность и есть, но очень маленькая. В Европе бы по такому поводу дело не заводили. Серьезные дела — это когда люди систематически ведут пропаганду, призывая к погромам, насилию, убийствам. Вот сидит у нас в тюрьме сейчас такой персонаж, как Максим „Тесак“ Марцинкевич, так он бы и в Европе сидел. Но у нас в стране сидят еще и сотни персонажей, чья опасность сомнительна. Вот в чем дело», — считает Верховский.

Руководитель проекта «Роскомсвобода» Артем Козлюк также отмечает, что понятие «экстремизм», которое присутствует и в уголовном и в административном кодексе, толкуется слишком широко. Это использует не только Цетр «Э», но и региональные прокуратуры, которые буквально ежедневно подают заявления в суд по фактам публикаций в социальных сетях. Наиболее массово интерес прокуратуры присутствует во «ВКонтакте». С помощью этих дел можно показать эффективность своей работы.

«С помощью соцсети можно легко нарастить свою палочную систему. Прокуратура это делает в связке с судейским корпусом, который на текущий момент в большинстве своем демонстрирует полнейшую интернет-безграмотность. Судьи не понимают, как работает Интернет, как пользователи взаимодействуют между собой, чем отличается лайк от перепоста и прочее. Но в большинстве случаев пользователи сами готовы признавать свою вину. Если существует альтернатива — заплатить штраф в 10 тыс. рублей или получить условный срок, то, естественно, они выберут штраф», — отметил Козлюк.

Эксперт считает, что необходима судебная реформа. Сегодня ситуация такова, что любой сельский суд, скажем, на полуострове Таймыр, может запретить «Википедию», признав одну из ее статей экстремистской. При этом представителям народной энциклопедии для обжалования данного решения придется ехать на Таймыр. Уже на следующий день сельский суд на Чукотке может принять аналогичное решение, и адвокатам придется ехать на другой конец страны. Козлюк считает, что можно делегировать полномочия по принятию решений по запрещению экстремистской информации столичному суду. На его базе должен быть сформирован корпус профессионалов, которые бы разбирались в тонкостях Интернет- и IT-права.

Интерес Центра «Э» к социальной сети «ВКонтакте», а не к Facebook, объясним — эта сеть наиболее популярна в России, говорит Козлюк. Во «ВКонтакте» преобладает молодая аудитория, которая привыкла постить любую информацию в открытом виде. Именно этих пользователей проще выявлять прокуратуре. Кроме этого, администрация «ВКонтакте» легко идет навстречу органам.

Верховский может вспомнить только одно дело, которое было возбуждено после публикации поста во Facebook, зато после постов во «ВКонтакте» их огромное количество.

«Администрация „ВКонтакте“ не может отказать на законный запрос. А вот Facebook, который не находится в нашей юрисдикции, получив запрос, еще подумает. Facebook не всегда отказывает. Если компания сочтет, что в посте присутствует явный криминал, то ответит, прореагирует… Но надо все же понимать, что большинство людей, которые у нас были осуждены за высказывания в социальных сетях — это вовсе не милые и безобидные граждане. Люди сознательно публиковали подстрекательства, реально призывали к насильственным действиям. Говорить о том, что Центр „Э“ и ФСБ напрасно едят свой хлеб, не приходится. Они делают свое дело. Размах уголовных преследований действительно большой. Но так действовать позволяет законодательство», — рассказал Верховский.

Интернет-эксперт и журналист Юрий Синодов отметил, что, когда он слышит новости о том, что органы пришли к тому или иному пользователю соцсетей из-за опубликованного им поста, то он предпочитает ознакомится с решением суда по данному делу. Необходимо знать доводы Центра «Э» и прочих надзорных органов и защиты.

При этом эксперт отмечает, что не все люди осознают, что они постят «контент средней адекватности». Но Центр по борьбе с экстремизмом в силу своих критериев считает их виновными в правонарушениях.

«Вполне допускаю, что безответственность к собственным словам вполне может привести к тому, что пространство общения для кого-то существенно сузится на достаточно большое количество лет. С другой стороны, у нас презумпцию невиновности никто не отменял. Если человек говорит, что он имел ввиду совсем не то, что ему приписывает Центр „Э“, то претензии к нему должны сниматься. Центр „Э“ может доказать лишь совсем уж очевидные вещи. Но наша правовая система имеет свои особенности. Решения могут приниматься по факту создания хорошего, красивого дела, которое нравится судье, которое он готов принять, провести, утвердить», — рассказал Синодов.

Интернет-эксперт считает, что «обычный человек в здравом уме и трезвой памяти», прежде чем активно заниматься публикацией своих постов в социальных сетях, должен для начала ознакомиться с содержанием 282-й и близких к ней статей УК. Кроме этого, необходимо посмотреть новости о том, за что именно привлекали пользователей соцсетей и блогеров. «Если уж совсем хочется быть спокойным, то можно вообще ничего не писать», — советует Синодов.

Александр Калинин