Порочный треугольник

27 мая — день рождения знаменитого словосочетания «агрессивно-послушное большинство». В 1989 году на Первом съезде народных депутатов СССР Юрий Афанасьев назвал так тех, кто шельмовал группу нардепов-оппозиционеров. Эти слова мгновенно зажили самостоятельной жизнью, потеряли свой первоначальный внутрипарламентский смысл и сегодня воспринимаются как ключ ко всей нашей действительности.

«Агрессивно-послушный, то есть проявляющий враждебность по отношению к инакомыслящим и всегда согласный с любыми начинаниями власти». Так написано в словаре. Характерно, что само это «большинство», которое для краткости буду называть АПБ, до сих пор не выдвинуло сравнимого по емкости и крылатости определения противостоящего ему «меньшинства». «Либерасты» — скорее ругательство, чем образ чего-то реального, «пятая колонна» — унылое заимствование из западноевропейского обихода первой половины прошлого века. А «печеньки Госдепа» стали дежурной шуткой именно в «меньшинстве». Людей из него, можно сказать, по ней опознают.

Но дело, в конце концов, не в качестве обзывалок. Впечатляет сама повторяемость раскола. В сегодняшней версии это «крымнашисты» и антизападники против западников и «некрымнашистов», но духовная преемственность с предыдущими вариантами размежевания прослеживается без всякого труда.

На первый взгляд, «большинство» как в сегодняшней, так и в прошлых своих реинкарнациях, — это воинственные державники, изоляционисты и консерваторы, а «меньшинство» — миролюбцы, интернационалисты и прогрессисты. Если бы дело обстояло именно так, то исторический конфликт между ними, раз за разом поверяемый суровой политической практикой, обогащал бы общественное сознание, увеличивал нашу коллективную мудрость и двигал бы страну вперед, пусть даже и зигзагами.

Но обогащения как раз и нет. Мудрости не прибавляется. Вместо этого не годами даже, а десятилетиями продолжается бесплодная обоюдная декламация несовместимых вещей, безоговорочно отторгаемых противоположной стороной.

В качестве главной причины того, что спор ходит кругами, обычно называют присущую нашим согражданам нетерпимость. Что не всегда верно. В быту люди «большинства» и люди «меньшинства» сплошь и рядом спокойно уживаются. Непримиримость вспыхивает только тогда, когда они выходят на общественное поле. А эти выходы у нас чаще всего сводятся к обсуждению россказней и эмоций, поставляемых казенным телевидением и другими подразделениями агитпропа.

Нудные декламации двух—трех несменяемых телеведущих, косноязычная болтовня невежественных студийных «экспертов», пляски женщины-дипломата — все это почти одинаково захватывает и лоялистов, и нелоялистов, снабжает их духовной пищей, формирует их мир.

Когда интеллектуалы из АПБ принимаются наставлять публику, будь то пожилой и некогда прославленный мультипликатор, или молодой неграмотный писатель-графоман, они делают одно и то же — с разной степенью толковости пересказывают увиденное в телевизоре.

Но ведь интеллектуалы из «меньшинства» работают на том же поле — разбирают, разоблачают и высмеивают те же самые изделия госпропаганды. Этот спор может быть занятным, но увеличить коллективную мудрость народа он неспособен по определению. Ведь поставщик материала для размышлений всегда один и тот же — начальство.

В этом и беда. Люди «большинства» — не носители твердых принципов, а начальстволюбцы. В их общественной позиции это гораздо важнее всего прочего, вместе взятого.

Они вовсе не консерваторы, какими их хотят представить, поскольку почитают не прошлое вообще, а только то, которое им спускают сверху, и только до тех пор, пока спускают.

Они даже не такие уж державники-имперцы. Вот говорят: «Крымнаш», «Крымнаш». А Курилы — они что, не наши? Когда после переговоров Путина и Абэ поползли слухи (ни на чем, считаю, не основанные, но почему-то весьма настойчивые), будто японцам передадут один или два острова (характерный заголовок: «Судьба Курил предрешена»), разве поднялась волна гневных протестов, державной озабоченности и всего того, что следовало бы ждать, если брать декламации АПБ всерьез? Нет, не поднялась. Декламаторы замерли в ожидании распоряжений начальства, заранее готовые их обосновывать, какими бы диковинными они ни оказались.

Со своей стороны, интеллектуально честные люди «меньшинства», оглянувшись назад, должны бы признать, что у них в запасе недостаточно козырей, свидетельствующих о прошлой мудрости и компетентности. Когда Юрий Афанасьев произносил свои знаменитые слова о «большинстве», почти все политики оппозиции вовсе не были готовы к распаду империи и уж совершенно не представляли реалий перехода к капитализму. Они просто были против властей. Но как только события покатили валом, дефицит твердых взглядов сразу стал очевиден. «Меньшинство» растерялось, и руководить страной не смогло. Руль захватило новое начальство, а «меньшинство» с чувством облегчения сразу же принялось его не любить.

С тех пор и живем в треугольнике, главной вершиной которого является власть, а двумя неглавными — с одной стороны, бездумно покорное ей «большинство», а с другой — «меньшинство», ничуть не менее зацикленное на начальстве, но только не в привязанности к нему, а в неприятии.

Инфантильность и непродуктивность общественных ролей, разыгрываемых в этом треугольнике, бьет в глаза.

«Не оставляйте власть наедине с собой», — сказал недавно один популярный политолог, подбивая оппозиционеров со всем возможным усердием участвовать в организуемых начальством выборах.

Не уверен, что это мудрый совет. Впрочем, могу и ошибиться. Но уж в чем уверен на сто процентов, так это в том, что гораздо важнее, чтобы люди «меньшинства», а равно и люди «большинства», старались как можно меньше оставаться наедине и с самими собой, и с начальственными фантазиями, которыми их пытаются одурманить.

Вырваться из порочного треугольника можно только порвав инфантильную зависимость от властей, трезво осознавая и защищая свои интересы. И солидаризуясь с защитой чужих.

Выступления дальнобойщиков, типичных вроде бы представителей АПБ, хотя и захлебнулись, но не прошли зря даже в практическом смысле. И при этом стали, возможно, первым шагом к выходу «большинства» и «меньшинства» из порочного треугольника. Может быть, это и есть начало того пути, в конце которого «агрессивная послушность», как и «агрессивная непослушность», сойдет со сцены — и некому станет плясать под дудку начальства всех оттенков.

Сергей Шелин